Итак, мы продолжаем рассматривать весьма любопытный «документ» составленный КГБ УССР, в котором упоминаются Крымские дивизии народного ополчения. Цитирую: «В середине октября 1941 года, когда на Перекопе шли решающие бои по защите подступов к Крыму, 321-я дивизия совершила предательство. Во время борьбы с немецким воздушным десантом в районе Пересыпи (между Евпаторией и Саками) личный состав этой дивизии обратился в бегство, местные жители разошлись по домам. Десятитысячное соединение перестало существовать, не проведя ни одного боя» [1].
Оставим в стороне мелочи Какие? Ну, например: бои на Перекопе к началу октября 1941года уже давно закончились и бои шли не на «подступах к Крыму». Смотрим суть вопроса: 2-я Крымская дивизия народного ополчения, получившая в начале октября общесоюзный номер 321 (командир дивизии – подполковник Алиев, военком - Бенцион Меерович Букарский), как и все крымские формирования, имела смешанный состав, с преобладанием (более 50%) русского контингента. При этом, состав дивизии был достаточно интересен: после русских, в этой дивизии больше всего было… евреев (14%). Это результат переселенческой политики 1929-32 года. Татар в ней было совсем мало: около 12%.
Так, все же, какое «предательство» совершила эта дивизия? Поиск информации о неком «воздушном десанте» никаких результатов не дал. Биография командира дивизии азербайджанца Ахмета-Али Мелика-оглы Алиева не позволяет заподозрить его в трусости.
Когда я еще только начинал работать над материалом по крымским дивизиям, мне написал сын Б.М.Букарского Валерий. Тогда материала по этой дивизии народного ополчения дивизии было еще мало. О Б.М.Букарском его внук писал: «дед был настоящий, идейный до фанатизма большевик, потому, семья жила бедно»…
Так все же, какое «предательство» совершила эта дивизия? П.И.Батов в своей книге (например) писал, наоборот, о том, что дивизия «истекла кровью в боях с немецкой 132-й дивизией». Увы…
Вра… (простите) Все это «альтернативная правда». В связи с передачей большей части своего состава в другие дивизии, 321-я сд была расформирована 13 октября 1941 года. Остатки дивизии 08.10.1941года были сведены в 747-й сп 172-й сд, а 13.10.1941 года ее штаты были закрыты, а, командный состав поступил в кадровый резерв. Командовал отрядом, направленным в 172-ю сд как раз Б.М.Букарский. В боях был тяжело контужен, долго не мог двигаться… Ладно, вернемся к дивизии. Все, что ней пишут – это сказки. Она была расформирована в связи с нехваткой личного состава.
Информация об этом есть даже в «Перечне вхождения…№5» [2]. Информация о каком-либо десанте «в районе Пересыпи» (а, так же в каких либо иных районах), в немецких (и советских) документах так же отсутствует.
Нехорошо все это, некрасиво так перевирать историю. Ведь крымчане, действительно, мужественно защищали свой полуостров. По воспоминаниям, в Евпатории у дверей военкомата 21 августа 1941 года стояла очередь добровольцев.
Нет, не все было так гладко, идеальной картинки не существует. В воспоминаниях встретил достаточно интересный эпизод, когда один из жителей Евпатории насмехался над добровольцами записывающимися в ополчение, и говорил о том, что немцы – «… культурная нация, и несут в Крым только блага цивилизации», что, мол, помнит он немцев по 1918 году в Севастополе, «… так культурнейшие люди были». Парадокс заключался в том, что потом этого человека «культурнейшие люди» из айнзац-группы «D» «оформили» в числе первых.
Мы упомянули о некой 172-й стрелковой дивизии. А, вот здесь уже начинается очень интересная история. Дивизия по-своему была уникальна. Сильно ли много было в нашей истории Моторизованных дивизий народного ополчения? Нет, я не ошибся, дивизия была именно моторизованной.
По этой дивизии тоже все «перекручено». При составлении «Перечня вхождения…№5» была допущена ошибка. 5-й полк указан мотострелковым, хотя по факту он был танковым. Тема бронетехники в Крыму вообще, в принципе умышленно запутана (со стороны наших «мемуаристов»). Зачем? Да, все просто, чтобы было не так стыдно за промахи командования. Страна дала достаточно много бронетехники для обороны полуострова, пусть легкой, пусть с тонкой броней и бензиновыми моторами, но танков и танкеток было много. И не все они были легкими. Просто воспользоваться этой бронетехникой нормально не смогли.
П.И.Батов обзывал Э. фон Манштейна «нечистоплотным мемуаристом», он писал: «Кстати скажу сразу же: командовавший осенью 1941 года 11-й немецкой армией Эрих Манштейн оказался крайне необъективным и нечистоплотным мемуаристом. В крымских главах книги «Утерянные победы» он по крайней мере в четыре раза преувеличил количество наших войск, оборонявших Перекопский перешеек и Ишуньские позиции; например, он приписал нам три дивизии из 9-й армии, отходившей из-за Днепра по северному берегу Сивашей (мы были бы счастливы, если бы в действительности получили их в то время); особенно разыгралась его фантазия при описании обилия современной военной техники, которой якобы были оснащены наши войска. Сошлюсь лишь на следующие анекдотические сведения: в боях за Перекоп и Турецкий вал, пишет, не стесняясь, фашистский генерал, было захвачено 10 тысяч пленных, 112 танков и 135 орудий. Если бы генерал Черняев имел тогда такие силы, вряд ли Манштейн носил бы кратковременные лавры «покорителя Крыма»». Как указывал в своих мемуарах П.И.Батов, в 9 стрелковом корпусе бронетанковых частей не было. Вместе с тем, командующий 11 немецкой армией генерал Э.фон Манштейн, указывал, что ему пришлось столкнуться c «сильными танковыми подразделениями русских».
Объективно говоря, оба мемуариста (и П.И.Батов и Э.фон Манштейн) были не до конца честны в своих мемуарах. Почему? Давайте разберем.
В составе 3-й моторизованной дивизии народного ополчения (командир – полковник Торопцев Иван Григорьевич) числятся: 3-й и 13-й моторизованные полки, 5-й танковый полк, 1-й артполк, 45-й противотанковый дивизион, 27-й зенитный дивизион, 12-я разведрота (ее почему-то обозвали ротой регулирования, видимо неправильно расшифровав сокращение), 36-й саперный батальон, 9-й батальон связи.
С 3-м (командир майор Ерофеев) и 13-м (командир майор Устинов) моторизованными полками все просто. Дивизия формировалась в Симферополе. Крымские предприятия выделили автотранспорт, а работники мастерских транспортного треста забронировали 43 автомобиля, превратив их в подобие «бронетранспортеров». Автомобили после переоборудования имели по ручному пулемету, установленному сверху на кабине.
Оба полка были укомплектованы добровольцами. Но, при этом, дивизия, действительно, имела танковый полк. Но это не вся бронетехника армии. Кроме того, в составе 51-й армии числится отдельный мототанкетный полк. Итого два полка. Кроме того, в составе разведбатов двух дивизий 156-й и 106-й числятся бронетанковые роты, а, еще, в составе 40-й кавдивизии числится бронеэскадрон, и эти части не фикция. Они имели бронетехнику. Пусть легкую, пусть с тонкой броней и бензиновыми моторами, но, бронетехники в составе 51-й армии, изначально, было много. Ключевое слово «изначально». Командовал бронетанковыми силами 51-й армии генерал-майор танковых войск Семен Васильевич Борзилов, бывший командир 20-й танковой бригады, потом 7-й танковой дивизии.
Откуда взялась эта техника и куда делась? В официальной директиве советского Генерального штаба от 18 января 1960 года №170023 (перечень №14), которая определяет участие войсковых частей в составе действующей армии в Великой Отечественной войне, указан ОДИН отдельный мототанковый полк 51-й армии. Как указывает примечание, полк создан за счет танковых батальонов 156 и 106 сд 20 августа 1941года. Откуда взялся второй полк бронетехники?
Еще 14.08.41 генерал-полковник Кузнецов отправил записку на имя Сталина:
"НКО т. СТАЛИНУ: «В дополнение предназначенных сил и средств в состав 51-й отдельной армии прошу Вашего решения о выделении 25 танков (5 КВ и 20 Т-34), 20 бронемашин, 45 тракторов и 150 грузовых автомашин. Эти средства обеспечат формирование мототанкового полка, который необходимо иметь на территории Крымского полуострова для уничтожения авиадесантов врага.
В данное время в составе 9 ск бронетанковых единиц нет. По докладу генерал-лейтенанта Батова 9 ск имеет всего 150 грузовых автомашин всех назначений. Тов. Батов дал сведения, что весь автотранспорт полуострова мобилизован ОдВО. Поэтому увеличить автотранспорт 51 отдельной армии за счет территории Крыма не представится возможным.
Генерал-полковник Кузнецов 14.8.41"
На этой записке есть следующая резолюция: "Можно дать: 20 бронемашин, 12 Т-34, 10 Т-38, 20 тракторов, 100 грузовиков И. Сталин".
В развитие этой записки и резолюции было выпущено Распоряжение ГКО № 547 от 22 августа 1941г. «О выделении бронетехники, тракторов и грузовиков для 51-й отдельной армии».
Создается ощущение, что новую технику взяли из бездонных закромов Родины и перебросили в Крым. Не было никаких «бездонных закромов», и техника была не новой.
Интересно то, что еще до выделения Ставкой бронетехники (а, именно 22 августа 1941 года) в составе армии появляется «отдельный мототанковый полк». Обращаю внимание, не «мототанкетный», а «мототанковый». Его основу составила материальная часть бывшего 10-го танкового батальона 156-й сд, и танкетки этой же дивизии, снятые с консервации. (Они прибыли при переформировании 30-й дивизии и хранились на складах в Крыму).
Затем, когда начала прибывать новая материальная часть, произошли изменения. Откуда она прибыла? Мелитопольский моторостроительный завод, до войны специализировался на производстве и ремонте небольших 50-80 сильных дизельных двигателей для нужд рыболовецкого флота. С началом войны, завод был перепрофилирован на ремонт танковых дизелей для танков Т-34, а затем, на завод начала поступать карбюраторная техника: танки, танкетки, грузовики. Противник, наступая, к середине августа 1941 года создал угрозу мощному промышленному центру—Запорожской области. Началась эвакуация. Железнодорожная сеть, существовавшая на тот момент, позволяла вывоз техники по однопутному ж/д полотну на север, на восток и на юг, в Крым. Северное направление было угрожаемым, и, вскоре было перехвачено противником. Восточное направление оказывалось до предела перегруженным из-за военных перевозок и эвакуации предприятий Запорожья и Токмака. Южное направление было менее нагруженным. В связи с этим, было принято решение ремонтный фонд Токмакского и Мелитопольского заводов эвакуировать в Крым.
Отправка техники осуществлялась с 22 августа по 15 сентября 1941года, и прекратилась после того, как передовые части бригады СС „ LSAH ” захватили на станции Сальково составы с техникой и 89-ю грузовиками[5] , следовавшие в Симферополь. Всего, из ремонтного фонда предприятий Запорожской области, в Крым поступило 12 танков Т-34, 56 легких танков различной модификации, 108 грузовиков. По мере ремонта техники, она поступала на вооружение.
Распределение техники было следующим: Танки Т-34 составили 1-й батальон 5-го танкового полка. В 5-й танковый полк вошли легкие танки (не танкетки!) бывшего 5-го танкового батальона 156-й сд, броневики Ба-10 из того же источника.
По данным немецких допросов пленных, 5-й танковый полк имел в своем составе:
-управление полка (во взводе охраны штаба два броневика, вооруженных пулеметами, командирский танк[6] )
-рота бронеавтомобилей (10 бронеавтомобилей)
-первый батальон, в составе: 10 танков Т-34 (1-я рота) и 20 легких танков
-второй батальон, в составе 32 танков различной модификации Т-37А, Т-38 и Т-40
-мотострелковый батальон на грузовиках (около 400 человек)
По данным воспоминаний бывшего командира этого полка, С.П.Баранова:
«Полк был сформирован в Симферополе. Полк имел всего 12 танков Т-34, 16 бронемашин Б-10[7] , около 60 танков Т-37 и Т-38, 3 броневика» [8] .
1-м батальоном командовал капитан Василий Дмитриевич Громов, 2-м лейтенант Анатолий Васильевич Агеев. Но, вот, что интересно: среди подбитых на Перекопе танков фигурируют не только легкие танки Т-37 и Т-38. Встречаются и БТ и Т-26. Более того, противник пишет о двух «шетитонных Виккерсах» с 37-мм пушкой, и бывших польских танкетках. Насколько достоверная информация противника- сложно сказать. Есть наши косвенные данные о том, что, на складах была трофейная бронетехника, но однозначного, прямого документа пока найти не удалось.
В разведбаты 156-й и 106-й дивизий поступили отремонтированные Т-37 и Т-38.
Но были еще и танкетки т-27, их свели в мототанкетный полк. Откуда они появились? Танкетки этого типа поступали из двух источников: во первых, они были на вооружении воздушно-десантных корпусов, и тот эпизод из мемуаров П.И.Батова, где он пишет о переброске техники в Крым полковником Судецом (будущим маршалом), то речь идет не о Т-37 или Т-38, а о танкетках. Кроме того, танкетки поступили с консервационных складов. Это тоже наследство 30-й Иркутской дивизии, доставшееся 156-й сд.
Суммарно танкеток получилось много. Мототанкетный полк имел в своем составе три батальона Окончательный состав полка удалось уточнить из немецких документов. В документах отдела 1С (разведка) сохранились протоколы допроса советских пленных. В одном из них указывается: «Пленный из отдельного мототанкетного полка, сообщил, что его полк не относится ни к одной из дивизий, состоит из 3 батальонов, два из которых оснащены танкетками, третий является пехотным. Каждый батальон имеет в своем составе по 30 танкеток.
В немецком протоколе допроса пленного из «особого мототанкетного полка», указывается, что полк получил танкетки с крымских складов. Далее пленный указывает, что: «полк оснащен танкетками устаревшего образца, не имеющего башни, вооруженных, лишь одним пулеметом, расположенным в передней части. Экипаж 2 человека. Большинство машин выпущены в 1932 году. Третий батальон полка – пехотный, передвигающийся на грузовиках, численность батальона 392 человека».
Противник указывает, что батальоном командует комиссар, и указывает тип машин: "танкетка, образца 1932 года", так в своих документах противник всегда обозначает танкетку Т-27. Танк Т-38 обозначается, как "легкий танк, образца 1936 года".
Суммарно, в отдельном мототанкетном полку было 90 двухместных Т-27. Прилично.
Поэтому, если уж подходить объективно, то лукавили оба генерал и советский и немецкий. Куда же делась эта масса техники? Об этом мы расскажем чуть позже.
[1] Цитируется по : Крымские татары: путь к возвращению. Крымскотатарское национальное движение (вторая половина 1940-х – начало 1990-х годов) глазами советских спецслужб. Часть 1. Национальная академия наук Украины. Институт истории Украины. Государственный архив Службы Безопасности Украины. Киев. 2004 г. С. 367-371.
[2] Директива Генерального штаба №Д-043 от 18 июля 1970 года
