На заседании коллегии управления здравоохранения Липецкой области губернатор Игорь Артамонов выдал речь, которая скорее подходит какому-нибудь украинскому русофобу (мягко говоря), нежели губернатору российского региона. Судите сами:
«У каждого из вас есть проблемы с капитальным ремонтом, с оборудованием, с новыми объектами. И если у нас будут проявлены безразличие к выборам, апатия, неправильное понимание, мы пойдём там… власть плохая... Ну как у нас голосуют? Как у нас вот эти люди попали в областной Совет? А просто кому-то что-то не нравилось — и пошёл народ голосовать за коммунистов. Чем правление коммунистов заканчивается?.. Кто забыл 37-й год, расстрелы, травление газом Тамбова, голодомор ну и так далее».
Не секрет, что «голодомор» и «37-й год» — излюбленные темы украинской пропаганды и антироссийских либералов.
К кому себя относит Игорь Артамонов? И как такие выступления оценивают Следственный комитет, прокуратура? К тому же представитель исполнительной власти не имеет права агитировать бюджетников, тем более с таким посылом.
Забыл Артамонов упомянуть, что все эти штампы родом из западной пропаганды, а потом их с радостью подхватили и русофобы, сеявшие неонацизм на Украине, и российские предатели-либералы, те, кого сегодня признают иностранными агентами из-за вредительской деятельности. Штампы эти такого же качества, как и антисоветские анекдоты, многие из которых создавались в недрах ЦРУ и сыграли в итоге именно ту роль, которая им и предназначалась.
Страшный голод в 1932—1933 годах действительно унёс до шести миллионов жизней, однако причины его далеки от таких, которые представляет русофобская пропаганда. Не стоит забывать, что в 1930-х годах классовая борьба, особенно в деревне, была в самом разгаре. Сопротивление коллективизации среди бывших зажиточных крестьян принимало самые различные формы — от прямой вооружённой борьбы (напомним, что в 1930 году был убит комсомольский лидер, один из организаторов колхозов близ Липецка Валентин Скороходов, а в голодном 1932-м — знаменитый Павел Морозов, судьба которого была впоследствии жестоко оклеветана) до тихого саботажа.
Такой саботаж, отказ даже в условиях снижения давления выращивать излишки продукции для сдачи государству и послужил одной из причин голода. Помимо этого, к голоду привела и традиционная для юга России и Поволжья периодически повторяющаяся засуха. В это время советская деревня всё ещё находилась в состоянии «мальтузианской ловушки», при которой вследствие климатических и экономических условий рост населения (очень бурный в то время) опережал производство продуктов питания, что непосредственно и вело к голоду.
Советское правительство хорошо осознавало масштаб угрозы и приняло оперативные решения по борьбе с голодом. Была проведена закупка зерна за границей, власть пошла на уступки гражданам и дала согласие на развёртывание индивидуального огородничества (к слову, на протяжении всего сталинского периода граждане, даже работающие в колхозах, имели право на ведение личного подсобного хозяйства). Без таких действий масштаб жертв голода мог быть значительно больше. Уже к 1937 году население СССР превысило уровень, существовавший до голода.
Откуда же взялся термин «голодомор»? Нетрудно предположить, что придумали его те, кто нашей стране уж точно не друзья. Одним из первых о «голодоморе» заговорил в своём пастырском послании на территории Польши, жившей при фашистском режиме «санации» глава Украинской греко-католической церкви в Галиции Андрей Шептицкий. Вслед за ним схожий призыв выпустил и австрийский католический архиепископ Теодор Иннитцер, спустя несколько лет поддержавший захват Австрии Гитлером.
В 1934 году американский медиамагнат Уильям Херст, с именем которого тесно связывают понятие «жёлтая пресса», после общения с Гитлером начал публиковать на страницах своих газет и журналов снимки украинских детей, якобы умерших от голода. Лишь спустя пятьдесят лет фальшивка была разоблачена. Было установлено, что фотоснимки относились к предыдущему голоду времён Гражданской войны.
Нацистская пропаганда также активно использовала тему «голодомора», утверждая, что только одних украинцев от голода умерло почти 8 миллионов человек.
В конце 1970-х годов активизация украинских националистов за рубежом способствовала дальнейшему «изучению» темы о «голодоморе». Крупнейшим «исследователем» здесь стал американский историк Джеймс Мейс, который в 1990-х годах переехал на Украину, а затем получил от открыто проамериканского президента Виктора Ющенко (правда, посмертно) высшую государственную награду.
В СССР тему «голодомора», как и следовало ожидать, на щит подняли в горбачёвские годы. Нашлись поддерживающие эту версию в самых верхах руководства Советской Украины и в науке. Историк Станислав Кульчицкий, который сперва был противником концепции «голодомора», а в 1991 году внезапно «перестроился», говорил: «Эта тема стала острым оружием в руках тех, кто боролся за независимость республики [от СССР]».
В 2006 году президент Украины Ющенко подписал закон «О голодоморе 1932—1933 гг. на Украине». С его подачи вскоре практически все западные страны признали реально существовавший голод 1932—1933 годов мифическим «голодомором». В 2017 году депутат Верховной рады Украины Юрий Шухевич (сын бандеровского палача Романа Шухевича) договорился до того, что предложил ввести уголовную ответственность за отрицание голодомора!
На мнение таких вот «авторитетных» деятелей, открытых врагов России, опирается губернатор Липецкой области в своей борьбе с коммунистами?
Что ж, пойдём дальше и скажем пару слов о столь же любимых господином Артамоновым «сталинских репрессиях».
Прежде всего, сам факт массовых политических репрессий никто и никогда не отрицал. Спор вызывают причины и масштабы этого факта, которые используются антирусски и антисоветски настроенными гражданами для раздувания истерии в своих корыстных политических целях. Масштабы репрессий оценить наверняка практически невозможно. Единственный вывод, который можно сделать, — они не оказали значительного влияния на численность населения Советского Союза, так как даже в 1937—1938 годах население продолжало активно расти. При таком раскладе, разумеется, не может быть и речи о «миллионах расстрелянных».
Кто же первым стал говорить о «большом терроре»? Думаю, ответ очевиден: «апостолом» этого термина стал открытый враг Советской власти диссидент (а в реальности хитрый делец) Солженицын. На XX съезде КПСС впервые официально эту тему поднял Хрущёв, стремившийся тем самым «замылить» собственные грехи в сталинское время (он входил в состав особой тройки НКВД).
Практически с самого начала миф о масштабе сталинских репрессий стал употребляться в целях антисоветской пропаганды. Так, нацистская пропаганда использовала документы из некоего «смоленского архива» не вполне ясного происхождения, в дальнейшем оказавшегося в США. После войны уже американская пропаганда взяла на щит тему репрессий.
В 1968 году термин «большой террор» использовал в одноимённой книге американский историк Роберт Конквест, который ранее работал на британский форин-офис, а затем стал нештатным сотрудником ЦРУ и, к слову, упомянутый выше «голодомор» также «исследовал». На протяжении всего советского и постсоветского времени рупором информации о «большом терроре» были «Голос Америки», открыто финансировавшийся конгрессом США, и «Радио Свобода» — подразделение ЦРУ.
Разумеется, с началом «перестройки» тема «большого террора» стала активно муссироваться антисоветчиками и внутри СССР, вплоть до самого верха — особенно здесь отличился «архитектор «катастройки» Александр Яковлев, ранее стажировавшийся и предположительно завербованный спецслужбами в США. Массово создаются «правозащитные» организации, такие как общество «Память» и фонд «Мемориал», признанный иноагентом и не так давно ликвидированный (его сотрудники продолжают вести «независимые исследования»).
Долгое время «партнёры» нынешней власти отравляли наших граждан своей пропагандой и ложью, очерняли образ И.В. Сталина — человека, без которого немыслима сама Победа в Великой Отечественной войне. И вот на таких «друзей», по-видимому, и ориентируется чужой для Липецкой области губернатор Артамонов.
Впрочем, чужой только ли для области?..
Источник: газета "Правда".