– Почему ты меня не спас? – скотч поскрипывал и послушно стягивал лопнувший по шву кед.
Край ленты разлохматился и почернел, но плёнка не утеряла упругости и держала хорошо.
– Как это «не спас»? – приоткрыл один глаз Карлсон и с любопытством уставился сначала на Дэна, потом на ползающую по колену муху. – Ступеньки кто, по-твоему, прорубил?
– Откуда ты знал, что я их найду? – удивился Дэн.
– Я надеялся, – с пафосом возвестил Карлсон и закрыл глаз. – Это единственный приличный путь наверх в квартале, да ещё по центральной улице.
Широкая ладонь припечатала разомлевшее на солнце насекомое.
– Ты скотч-то весь не переводи, – буркнул он. – Нам он не помешает, когда будем выбираться.
– Но... – протянул Дэн, пытаясь вернуться к мучившей его мысли, – но ты же спал!
– А что я должен был сделать? – сонным голосом откликнулся Карлсон. – Пописать на робота с крыши?
Дэн вздохнул и заткнулся.
Блеклое небо обнимало восково-мёртвый город. Ветерок перебирал обрывки пакетов и тряпок зыбких стен домика на крыше посреди мира. Скоро шалаш осиротеет, и последние люди покинут пределы города-призрака.
* * *
Лямка рюкзака резала плечо, а содержимое углом впивалось в рёбра. Дэн шёл, стараясь не сильно отставать, и думал, что нужно будет перепаковать книги, чтобы стало хоть чуть удобнее. Тёмная холодная вода весело хлюпала внутри кед, выпуская между пальцев фонтанчики. Похоже, скотч долго не продержится. Бетонная труба подземки, по дну которой тёк ручеёк, внезапно оборвалась. Струйка воды падала с полуметровой высоты, её журчание ласковым, почти интимным эхом обозначило близость потолка.
– Это я! – возвестил Карлсон и постучал обрезком трубы по влажной стене.
Рыжий свет факела отразился от смоляной глади колодца, утонул в пространстве.
– Тут кто-то водится? – поёжился Дэн.
– Крысы, – хмыкнул Карлсон, ещё раз поскрёб палкой по бетону и двинулся по карнизу над канализационным озером.
Дэн почувствовал, как стены обступают его, душный мокрый воздух навалился дыханием неведомого чудовища. Он в ловушке. Раскрошенный бетон оставлял на пальцах крупинки, футболка цеплялась за неровности.
– Я тут, залазь, – голос Карлсона из дыры в стене заставил вздрогнуть и поспешить прочь от манящей затхлой бездны.
Тяжёлый запах лежалого мусора и мочи ударил в ноздри, голова на мгновенье закружилась.
– Только спокойствие, – жёсткая ладонь стиснула предплечье. – Говорить буду я, ни о чём не спрашивай.
Дэн зажмурился и закивал. Честно говоря, ему не хотелось открывать рот в пропитанной миазмами атмосфере, и даже нос не желал втягивать струи едкого воздуха.
– Здравствуй, Марго, – за дырявой занавеской обнаружилось слабо освещённая комната. Запах усилился. Ворох тряпья пришёл в движение, и на Дэна уставились острые пронзительные глаза. Длинный кривой нос на сморщенном лице пришёл в движение.
– Это Её Величество Марго, Крысиная королева, – кивнул в сторону старушенции Карлсон.
– Фто тебе нувно, рывый? – та необычайно шустро преодолела завал тряпок, в которых сидела, и приблизилась к гостям.
Голый череп старухи покрывали татуированные ромбы, крупные кривые уши, увешанные гроздьями побрякушек, топорщились, улавливали шорохи канализации.
– Попрощаться, – с неожиданным теплом в голосе ответил Карлсон.
Тёмные глазки глянули на Дэна.
– Уходиф с этим? – Марго обежала кругом, и Дэну показалось, что старуха его обнюхивает. Он опустил рюкзак на пол и вопросительно глянул на Карлсона.
– Этот полуффе бувет, – вынесла невнятное резюме Крысиная королева и начала рыться в куче тряпья, из которого вылезла. Два маленьких тёмных зверька вынырнули из вороха и умчались во тьму. – У этофо фичас влипание, и, вначит, или полуфится, или сдохнете, фто тове хорофо.
Она протянула Карлсону продолговатый ярко-жёлтый предмет. Блеснуло стёклышко линзы. Фонарь.
– Фтоб ты перфый увидал крида.
– Спасибо, Марго. – Карлсон растроганно шмыгнул носом. – Прощай.
– Идите уве... – проворчала старуха, сложила когтистыми пальцами странный знак и, продолжая что-то бормотать, скрылась в мусоре.
Сырой воздух бетонных коридоров казался кристально-серым после жёлтой духоты крысиного логова.
– А много людей осталось в городе? – Дэн задумчиво болтал ногами над слепой гладью подземного озера. Край бетонной плиты впивался в кожу над коленями.
– Не знаю, – Карлсон пожал плечами, включил и выключил фонарь. Полоса света воткнулась во тьму и погасла. – Я обнаружил Марго, когда искал выход из города. Вернее, это она меня обнаружила.
– Она что, живёт тут одна? – Дэну подумалось, что совсем недалеко, всего в нескольких километрах находится бункер, забитый трупами. Если бы там был его собственный труп, он бы об этом даже не узнал. Жил бы спокойно и весело, со своими заботами и удачами, летал и строил шалаш из палок и мха, вступил в клуб художников или изучал фехтование, и Алёнка его любила бы...
Впрочем, она его и сейчас любит. Ведь он, Дэн, остался с той стороны.
Воздух застрял на полувдохе, комком угнездился у сердца.
С чего это Дэн взял, что он – Дэн? Кто может подтвердить это? Имя имеет значение лишь только когда есть люди, для которых ты отличаешься от других. А если нет никого? Если настоящий Дэн – остался там? А он тогда – кто?
Холод сырой бетонной плиты поднялся, охватил отвратительной немотой позвоночник. Дэн сидел, уставившись широко открытыми глазами во тьму, и чувствовал, что остатки его прежнего «я» распадаются, рвутся, оставляя пыль и отчаянье.
– Карлсон... Ведь это не твоё настоящее имя? – спросил он у темноты.
– Я называю себя так, – ответила ему тьма за плечом. Фонарик снова мигнул и погас. – Значит, настоящее не бывает.
Но ведь раньше – Дэн с силой потёр веки, так, что замелькали алые и зелёные пятна – раньше он точно жил не в виртуальности. Он помнит... Только вот где тот мир? Его больше нет... И Дэна больше нет. Есть лишь глухая всеядная темень под тоннами камня и осколков исчезнувшего мира. Память поползла раскисшими клочьями промокашки...
А было ли?
– Сколько времени прошло? – голос внезапно охрип.
– Часа два, не больше, – за спиной послышалось звяканье. Карлсон извлекал из своего рюкзака инструменты.
– С тех пор, как старый мир закончился, – покачал головой Дэн.
– Дай подумать... – Карлсон продолжил шуршать, что-то металлическое скрипнуло по бетону.
Годá, которых не было, проваливались в заполненные безоглядной тьмой мгновенья. Где-то капала вода – робко, словно вслепую.
– Твоему хранилищу лет шестьдесят-семьдесят, – начал подсчёт Карлсон. – Его построили во время перепланировки, когда активных людей стало мало, а обслуживать виртуальные койки адресно стало нерационально. Когда ты ушёл, люди ещё были?
– Были, почти все... – Дэн пытался представить себе семьдесят лет. Три поколения. Вирт-кресла были модными, офисы тогда почти полностью стали виртуальными. Системы начали снабжать комплексами массажа и гигиены, потому что люди жили по ту сторону месяцами...
– А, так тогда лет сто точно прошло, – хмыкнул Карлсон. – Не меньше.
* * *
– Там, дальше, заслонка, – Карлсон наклонил голову и снял переброшенный через плечо линь. – Я пойду вниз, ты плавать умеешь?
Дэн кивнул, а потом понял, что по-настоящему – не помнит...
– Н-нет.
Голос шуршал мятой плёнкой.
– Ну ничего, – в уверенном голосе звучала улыбка. – Обвяжешься верёвкой, вдохнёшь и прыгнешь, я тебя с той стороны вытащу.
Стало жутко.
– Я утону, – чёрная маслянистая гладь манила и подмигивала бликами фонаря.
– Не утонешь, – хмыкнул Карлсон. – Марго сказала, что ты во влипании, а, значит, всё будет хорошо.
– В чём? – Дэн оторвался от разглядывания бездны под ногами и нашарил взглядом слабо подсвеченное лицо собеседника.
– Влипание. Такое свойство притягивать вероятности. Это сложно объяснить. Скажем так: есть шанс выбраться, и если участвовать будешь ты, то шанс выпадет именно тебе. Ну и мне впридачу.
Дэн озадаченно нахмурился.
– Если бы ты не нашёл пути наверх, к моему домику, ты бы выпал из «рулетки», – пояснил Карсон. Он обвязывал линем рюкзак с книгами. – Уже то, что ты проснулся, было частью влипания.
Дэн понял, что жутко замёрз. До зубов.
Головная боль помешала тогда мозгу нормально умереть. Случайно.
Он обхватил себя руками и изо всех сил попытался не думать. Пустота – это же так спокойно. Пустота не требует пояснений, в неё проваливаются слова и факты, а на дне пылинкой кружит прошлое.
Жёсткая тонкая верёвка обвила плечи, затянулась на поясе.
– Главное, когда натянется – прыгай вниз, – Карлсон хлопнул Дэна по плечу и наклонился. Волосы отсвечивали призрачными светлыми штрихами.
Дэн сидел на краю плиты, сгорбившись, как горгулья. Если бы он мог заплакать, он бы сделал это. Но горгульи не плачут.
– Свети туда, – в ладонь ткнулся ребристый тёплый корпус фонарика.
Увесистая, твёрдая и такая реальная штуковина отодвинула сгущающийся морок подземелья, Дэн на мгновенье почувствовал, что именно здесь и сейчас, в его руке находится живой и тёплый осколок старого мира – и делает его, Дэна, настоящим. Сырость и темнота, заполняющие вселенную, не имели силы над ним.
Он направил луч фонаря на гладкую, словно нефтяную поверхность, окрасившуюся изжелта-зеленоватыми бликами. В столбе света плясала муть.
Карлсон обернулся и плюхнулся вниз.
Дэн лёг на живот, стараясь светить туда, куда было велено. Гладкая чернота отражала луч, потому на блики лучше было не смотреть. Дэн опустил голову, пуговицы рукава ткнулись в лоб.
Минуты тянулись за минутами. В какой-то момент Дэну показалось, что он слышит хлюпанье, словно бесшумный экскаватор катится по заполненной миллиардами червей канаве. Звук касался затылка и, не слышимый ушами, был частью густой тьмы.
Дэн понял, что он совершенно один. Карлсон ушёл. Маленький фонарик в руке – один против обступившей душной тьмы. И он сам – тоже в некотором смысле фонарик: нужен, чтобы было не очень страшно... Сейчас бы отвязаться и уйти назад, в город. Карлсон уже, наверное, выбрался. Можно вернуться туда, в квартиру под домиком, включить компьютер и смотреть на потерянный мир, на Алёнку. Ловить и есть крыс, пить воду из подземелья...
Дэн содрогнулся, вспомнив Крысиную королеву.
Мир закончился, но Дэн ещё не закончил с ним. Он знал, что нужно делать.
Обвязанный верёвкой рюкзак с книгами плюхнулся в воду. Значит, теперь его очередь.
Луч фонарика зашарил по воде, выхватил мечущиеся тени. Похоже, там, внизу, течение. Верёвка натянулась, Дэн вдохнул, зажмурился и шагнул в оглушившую ледяную тьму.
Толща холода сковала руки и ноги, сдавила чудовищной тяжестью рёбра, и Дэн отчаянно забарахтался, окостеневшая ладонь сжала фонарь. По ногам заелозило резью, словно опутало смоляными нитями. Слабый потусторонний свет выхватил движущуюся массу, что вздымалась прямо под ногами. Вода, казалось, хотела вытолкнуть Дэна, а дрожащий трос тянул тело неведомо куда, направления перемешались, и Дэн не мог определить, где верх, а где низ. Была только ирреальная ледяная муть, в которой он барахтался, как мошка в сиропе – и стремительно разворачивающаяся под ногами жуткая безглазая пасть, которую он не видел, когда был на суше. Сердце бухнуло в горле, пузырьки дыхания рассыпались бисером и унеслись вбок. Луч фонаря утонул в кишащем выростами, как червями, колодце, который раздувался рыбьим зевом над скорченной человеческой фигуркой на леске. Он тонул в воронке этой пасти, отчаянно вцепившись онемевшими пальцами в верёвку, так медленно тянущую наружу...
Ступни коснулись рыхлого и скользкого, и Дэн заорал, выпуская из лёгких остатки воздуха. Колышащийся пузырь дыхания сорвался с губ, ремень фонарика соскользнул с запястья, и тот по плавной дуге стал отдаляться.
В этот момент верёвка дёрнула особенно сильно, а апокалиптическая глотка сделала глотательное движение и повернулась правее, ловя звезду фонаря. Уши сдавило ледяной толщей, в глазах замелькали синие и зелёные росчерки. Холодная жидкость полилась в носоглотку, лёгкие вывернуло в спазмах, и Дэн потерял сознание...
* * *
– Ты – сволочь, – тело ещё сотрясала дрожь, мутило.
– А ты – молодец, – серьёзно ответил Карлсон. – Спас жизнь друга. Крид оказался спящим, и проснулся, лишь когда я перекусывал решётку стока.
– Я был наживкой на леске, – Дэн говорил зло. Он никак не мог согреться, и чувство, что его используют, было отвратительным. – Почему нельзя было перелезть через городскую стену?
– Её можно только перелететь, и то, только мухам, – костерок, наконец, занялся ярче, и невидимое, странно родное тепло с хозяйской настойчивостью коснулось ладоней. – Я уже давно пробовал разные способы. Есть ещё старый железнодорожный тоннель, он тоже замурован.
– Что это за тварь там была? – Дэн стянул с себя мокрую футболку и повернулся спиной к огню. Грязно-белая стена города виднелась над полоской кустов, которыми заросли склоны омерзительно журчащего сточного канала. – Ты знал, что она есть и не сказал мне?
– Крид это был, – вздохнул Карлсон. – Тебе не сказал. Потому что ты не стал бы сопротивляться, а влипание работает только от настоящего шока в непредвиденных ситуациях. А, может быть, не пошёл бы дальше вообще.
– Я же не первый, да? – злость вскипела в душе, кулаки сжались и разжались. Врезать в эту небритую скулу, расквасить нос, заставить харкать кровяной жижей – и пусть влипание заботится о том, чтоб этот сволочь выжил.
Карлсон отвёл взгляд. Его нахальная фигура словно съёжилась, стала чуть меньше. Он вздохнул и отвязал от пояса флягу.
– Это был единственный наш с тобой шанс. Нужно выпить, нельзя сейчас болеть.
– Ты решил за меня. – Гнев застил глаза, но Дэн помнил, о чём думал там, в бетонной трубе подземелья. Нужно не сорваться. – Без меня найти людей на пустой планете будет так же трудно, как попасть камнем в птицу. Тебе нужно моё влипание. У меня есть условие.
Карлсон удивлённо наморщил лоб.
– Ты поможешь мне узнать, где хранилище Алёнки... Моей девушки. Мы пойдём к нему, и по дороге нам должно повезти встретить людей.
Карлсон молчал.
Потом набрал полную грудь воздуха и медленно, с сопением выдохнул.
– В принципе... – он пожал плечами. – Нам всё равно в какую сторону идти. Может ты и прав. Надеешься разбудить её? – прежняя наглая улыбка приподняла уголок рта.
– Я не знаю, – слегка скис Дэн. – Но я должен её найти. Помоги мне, а я помогу тебе.
– Хорошо, – улыбнулся Карлсон. – И у меня даже есть идея, с чего нам нужно начать поиски.
Рассказ опубликован на Синем сайте
Подписывайтесь на наш канал, оставляйте отзывы, ставьте палец вверх – вместе интереснее!
Свои произведения вы можете публиковать на Синем сайте , получить адекватную критику и найти читателей. Лучшие познают ДЗЕН!