Больше, чем реальность
– Держи меня, держи! – радужный блеск Алёнкиных крыльев рассыпается искрами.
Дэн рвётся, поток ветра косо ударяет в корпус, ломает равновесие. Крылья закручивает, и тело изгибается, стабилизируя полёт.
На мгновенье солнце ослепляет, рассыпается пикселями под веками.
Алёнкин смех звенит над головой, лёгкая фигурка зависает, приплясывая, а потом ныряет вниз, под кроны.
Когда покидаешь небо, переходя на наземный план, крылья исчезают, а центр тяжести перетекает вниз. В этот момент, бывает, детализация картинки сбоит, но мир быстро восстанавливает реалистичность, и снова погружаешься в краски, звуки, запахи. Чувствуешь горьковатый аромат одуванчиков, касание ветерка и пряную пыльцу на девичьих губах.
Песчинки на её бедре и над пупком. Прядь шелковых волос на золотистой коже плеча. Алёнка щурится, сквозь ресницы лучатся летним солнцем глаза. Она переворачивается на живот, Дэн проводит пальцем по позвоночнику вниз, к ложбинке округлостей. Поразительно, как здесь, в послушной человеку реальности Алёнка сочетает пластиковую идеальность сконструированного тела и неуловимую особенность, тем самым превращая пухленькие губки в единственно желанные, а изящные абрисы тела – в такие, что заставляют впитывать глазами каждое движение.
Дэн уверен, роботы никогда не смогут повторить живых до конца; Алёнка настоящая, потому что живая.
– Придёшь за меня поболеть на гонках? – она садится, поджимает коленки.
Тени листьев пляшут на светлых волосах, сиреневый хвостик чабреца щекочет кожу.
– Нет, не люблю. – Дэн срывает стебелёк, растирает в пальцах. Упругое волокно, зеленоватый сок. А запаха нет.
– Жалко, – пожимает плечами Алёнка. – Я с девчонками договорилась, мы встретимся в «Кверти».
– Удачи тебе, – целует её Дэн. – Потока в крылья.
Мятый стебелёк летит в сторону и рассыпается цифровой пылью.
* * *
«Какой сейчас год?» – Дэн замедлил шаг и задумался.
Ровная крупная галька шуршала под подошвой. Вдруг «включился» запах озёрной влаги, немного – тины и мокрого дерева. Можно было поверить, что всё настоящее, а не имитация реальности.
Тем более если реальность уже немного смазалась из памяти.
Он помнил светлые квадраты окон, блеск уличных фонарей в лужах во время ночного дождя, одиночество, когда приходилось покидать уютное гнездо кресла у компа, чтобы выйти в магазин, и смущение, когда приходилось говорить с живыми людьми без маски виртуальности.
Сколько времени он там не был?
Есть ли в реальности такое озеро и такие же сверкающие иглы домов?
Летают ли люди там, снаружи?
Виски закололо, Дэн потёр их пальцами. Он не помнил. Картинки «здесь» наслаивались и сливались. Лучше не думать, а представить, что всё здесь – настоящее, и получить удовольствие от пешей прогулки.
Какая разница, когда он выйдет в реальность? Завтра, послезавтра... Когда-нибудь.
Всё равно спешить некуда.
Спешить вообще давным-давно некуда.
С тех пор как засеянный машинами мир стал полностью обеспечивать потребности человеческого организма, смысл находиться в реальности отпал. Работать стало незачем. Человеку ведь на самом деле не так уж много нужно: поддержание тела, область самовыражения и творчества, плюс... развлечения.
Неважно, где ты находишься, чем питаешься и чем прикрываешь тело... Да и тело, по сути, не важно... Всё, что душе захочется, можно реализовать здесь.
Этот мир создан для человека, это самый настоящий рай.
Какой сейчас год?
Виски продолжали ныть. Странно. Робот там, снаружи, должен был починить тело, успокоить любую боль.
Может ли голова болеть здесь отдельно от настоящего тела?
Берег озера оказался протяжённым и довольно однообразным, и, хотя и он сам, и пышная растительность являлись квинтэссенцией рая, Дэну скоро надоело мерить шагами расстояние до Города, он сменил форму, выпустил крылья и полетел.
Сегодня Алёнка в клубе, тусоваться особо не хотелось и играть в охоту на мутантов тоже не тянуло. Город обнял Дэна гармонией изогнутых арок и зеркал. Мириады радужных отражений стремительной фигурки скрещивались и порождали вспышки.
Дэн поймал взглядом собственное отражение.
Пожалуй, эта форма крыльев была действительно самой эстетичной.
«А отправлюсь-ка я сегодня к Старому Отшельнику, – решил он, почти неожиданно для самого себя. – Давненько не появлялся там».
Врата для погружения в следующую виртуальность ждали его.
Каждый раз, когда входишь в зеркало портала, возникает чувство, что оно снимает с тебя тонкую плёнку отражения, которое навсегда остаётся в нём.
– Чтобы построить укрытие в лесу, необходим, прежде всего, отличный тесак. – Лицо Старого Отшельника соответствовало образу, было похоже на маску из бурой морщинистой коры.
Дэн не знал, эксцентричный человек это или программа, но занятия по выживанию в диких условиях он находил успокаивающими и интересными. Можно было не особо стараться, но получить совершенно необычные ощущения и устать той особой усталостью, после которой знаешь, что ты – живой.
Мякоть палки, называемая древесиной, была неожиданно светлой, почти белой. Дэн махал ножом, строгая палку в руке и не мог остановиться. Белые лепестки упругого, твёрдого, но покорного дерева, летели под ноги на укрытую сухими иглами землю, завораживали.
– Брось переводить материал, – беззлобно заметил Отшельник. – Ночь скоро, а тебе ещё мох собирать.
Дэн рассмеялся и опустил нож когда ему на затылок обрушилась Луна.
* * *
Он попытался вдохнуть. Грудь судорожно задёргалась в тщетных попытках наполнить лёгкие воздухом, и Дэн вцепился ногтями в плотную штуку, закрывающую лицо. В ушах отдавался гулом пульс, Дэн выгнулся, не в силах закричать, паника охватила его.
Крепление маски лопнуло, в глаза ударил свет, и воздух ломанулся в лёгкие, разрывая болью усталые рёбра.
Дышать... Дышать...
То, что в первый момент ослепило, оказалось пучком тусклых диодных ламп на потолке. Увитые трубами стены помещения скрывались в полумраке, и, чтобы оценить размеры комнаты, Дэну пришлось приподняться, ухватившись скользкими от слизи руками за края кресла-ванны.
Он вспомнил.
Этот мир неуловимой материальностью, фатализмом отличался от привычного, как отличается полное будущей птицей яйцо от красивого и понятного пластикового шарика.
Два ряда капсул, подобных его ванне, отличающихся лишь инвентарным штрихом, тянулись слева и справа. Жадность, с которой Дэн втягивал в лёгкие воздух, была омрачена неприятным биологическим запахом.
Это и есть настоящий мир.
Он забыл, как с радостью принял программу полного погружения «Больше, чем реальность» и, очарованный тем, что больше не надо заботиться о жизнеобеспечении вообще, растворился в новой жизни.
Сколько времени прошло?
Зачем он проснулся?
Дэн потёр пальцами ноющие виски. Затем стянул с себя влажно хлюпнувшие биологическим желе перчатки и упёрся ногами в бортик кресла. Ножные сенсоры-зажимы расстегнулись, выпустили ступни.
Нужно разобраться, почему он отключился и... вернуться. Ничего хорошего и интересного в этой реальности его не ждёт.
Выбраться из ванны оказалось непросто. Несмотря на поддерживающие тело в тонусе агрегаты, рефлексы отказывались работать как следует, а тепловатое био-желе скользило под копчиком и пятками. Это тело было медлительным и неуклюжим. Скрипнула сенсорная сетка, покрывающая тело, с мягким чпоканьем отвалился охватывающий пенис агрегат, который обеспечивал невероятные ощущения от виртуального секса.
Оставляя влажные следы на керамическом полу, Дэн направился к ближайшей капсуле.
Даже ему, проведшему огромную часть жизни в идеальном мире Рая, стало ясно, что человек в соседней ванне безнадёжно мёртв.
Ни одной живой души.
Коридор с дверями тянулся в обе стороны, и Дэн провёл ещё влажными пальцами по стене, за которой находилась секция с мёртвыми телами. Все капсулы комнаты, в которой провёл последние годы Дэн, оказались заняты трупами недавно умерших людей. Мужчин и женщин. Закрывающие лица маски и одинаковые сенсорные сети под слоем желе не позволяли ни разглядеть тел, ни понять случившегося, и Дэну пришлось обойти все шестьдесят четыре ванны, чтобы убедиться, что все они выключены и их обитатели скончались, вероятно, не приходя в себя.
Над дверью светилась голубоватым неоном надпись «Upgrade successfully completed» – «Обновление завершено успешно».
Обновление.
«Вероятно, ошибка программы привела к сбою оборудования и гибели десятков людей», – решил Дэн и раздвинул створки соседней камеры.
Мощный трупный запах заставил желудок сжаться. Дэн опёрся о стену возле проёма. И здесь тоже смерть!
Что делать, Дэн не представлял.
Исследовав комнаты виртуального хранилища, он понял, что все они полны человеческих трупов разной степени разложения. Дэн оказался единственным выжившим. А что с хранилищами в других местах? Алёнка... Нужно было выбраться и найти в городе помощь.
В холле никого не было. Равнодушно мерцали затемнённые стёкла полукруглой террасы, и Дэн видел в них отражения человеческого силуэта, словно выползшего из сна: опутанное ядовито-голубой пластиковой сетью тело, засыхающие сосульками торчащие во все стороны волосы.
Люди снаружи могут перепугаться.
Дэн обошёл холл в поисках хоть кого-нибудь. Низенькая гусеница полотёра ползла за ним, подтирала отпечатки босых ступней. Желе подсохло и кожа начала чесаться, а под мышками и в паху мерзко холодило остатками липкой влаги.
Ни одной живой души.
А вот ветер снаружи был настоящим. Дэн ощутил, как тело покрывается мурашками, несмотря на то, что после прохлады хранилища словно ступил в духовку. Ясная синь неба отрицала полутёмное подземелье, забитое трупами. Куда дальше? В принципе, достаточно было найти полицейского, чтобы сообщить о трагедии...
Идеально вылизанные геометрические улицы были безжизненны. Дэн шёл по бетонному покрытию, смаргивал слёзы, проступившие от яркости снежно-белых стен зданий, и недоумевал. Что-то казалось ему чертовски неправильным.
Какой сейчас год?
Вероятно, здесь в зной все прячутся в домах – эдакая сиеста – и только он один как дурак бредёт по раскалённой улице. Ветерок трогал тело в ячейках сети, касался наготы. Бетон припекал ступни, и Дэн свернул в ближайшую улочку. Где же кирпичные кокетливые дома с барельефами и чугунными решётками балконов? Где яркие занавески в распахнутых окошках и тенистые дворики? Где вездесущая детвора и тощие котята, что таращат жёлтые гляделки из-под душных лестниц?
Город был неестественно тих и стерилен. Как гигантский выбеленный солнцем скелет.
И тут Дэн понял, что сразу показалось ему неправильным. На улицах не было тротуаров. Совсем. Он ускорил шаг... Как же так, ну не может никто не заведовать этим раскалённым склепом? Должен быть человек, принимающий решения, планирующий и...
Возле стены присела странная конструкция. Именно что присела: огромные сложенные, как у кузнечика, конечности, поддерживали приникший к земле корпус. Тонкие лучики лазера шарили по стыку стены и бетонного покрытия улицы. Разряды пощёлкивали, и видимые лишь окуляру робота неидеальности испарялись в мгновенных вспышках. Невесть откуда спланировал басовито гудящий жук – коснулся горячей поверхности, тут же расправил жёлтые крылья, чтобы взлететь и унестись в дальше, но был пойман в прицел робота и исчез, оставив за собой неясное облачко.
Дэн попятился, когда стальные суставы пришли в движение, вознося корпус; сердце бухнуло о рёбра. Что-то внутри взвыло об опасности, Дэн повернулся и побежал изо всех сил. Горячий воздух вошёл в горло, словно в ножны, и так там и остался, слегка поворачиваясь. Улица предательски распахнулась челюстью мёртвого крокодила.
Дыхание рвалось и, казалось, лёгкие кровавыми хлопьями выскочат на раскалённый бетон, геометрия углов мелькала, сливаясь в однообразный ролик, но Дэн мчался, чувствуя размеренное лязгающее клацанье за спиной.
Колени стонали, непривычные к нагрузкам, сердце комом билось в горле, икры онемели. Сейчас они откажут, и Дэн этого не ощутит, а просто рухнет, как парализованный... На последнем дыхании он летел вперёд... свернул в очередной переулок и понёсся дальше. Вдох. Вдох. Вдох...
Гладкий выступ большой трубы вдоль стены, как раз выше уровня роста, сулил надежду.
Дэн подпрыгнул, в левой икре что-то лопнуло, обожгло болью, но пальцы далеко и надёжно ухватились за рельеф трубы. Несколько секунд болтания между небом и землёй – и натужно, со скрипом, тело послушалось. Один локоть, второй... Закинуть ногу...
Дэн прижался животом к выступу вмурованной в стену трубы и затих. Если б можно было успокоить сердце... Тело, казалось, подёргивало от толчков пульса.
Труба в три обхвата была прохладной, и Дэн прижался к ней воспалённым лбом.
Гладкое неторопливое полязгивание прокатилось внизу, а Дэн всё лежал и не мог справиться с чувством, что он – создание цифрового мира, рассыплется на мириады пикселей, которые подхватит ветер и понесёт над голым черепом города – в горячее небо в белёсых разводах облаков.
Дэн облизал губы. Язык царапнул шершавую корку.
Нужно попробовать залезть на крышу и оглядеться.
Он приподнялся, ноги словно налились металлом, однако вновь стали послушными. Боль, что скрутила при прыжке правую икру, ушла, сменилась лёгким напряжением, зато ступни горели напоминанием о стёртой коже. Дэн ощупал затвердевшую, как древесину, мышцу. Неприятно.
Осторожно ступая вдоль выступа, он обнаружил выемки в идеальной литой стене и, не раздумывая, полез вверх. Когда край крыши оказался вровень с глазами, взгляд упёрся в две чрезвычайно грязные мозолистые ступни. Дэн замер.
Стараясь не хрипеть после воистину изматывающих усилий, он выбрался и, пожирая глазами первое встреченное живое существо, подкрался ближе.
О да, это существо было воистину живо. Заложивший за затылок руки тип безмятежно дрых – так, что аж сладко, чуть не со свистом посапывал. Блондинистые патлы жизнерадостного солнечного оттенка нимбом окружали скуластое веснушчатое лицо.
– А здорово ты убегал, – не открывая глаз, пробурчал тип и потёр ступнёй собственную голень. Дэн услышал скрип мозолей по шерсти.
Он отпрянул, но уходить не стал.
Значит, этот гад всё видел и попросту лёг полежать, пока мир сходит с ума?
– Кто ты? – прохрипел Дэн не своим голосом. – И что за хрень тут вообще происходит?
– Можешь называть меня Карлсон, – незнакомец соизволил открыть ясные серые глаза. – Привет.
Это было так идиотски просто, что Дэн не нашёл ничего лучшего, чем спросить:
– У тебя есть попить, Карлсон?
– Они и вправду производят обновление, – пояснил обыденным тоном новый знакомый. – Вечно всё совершенствуют и избавляются от ненужного.
– Ненужного? – поперхнулся тепловатой водой из сколотой чашки Дэн. – Кто – они?
Маленькая хибарка из арматуры и обрывков грязной плёнки, приютившаяся на городской крыше, была полна предметов из позабытой старой жизни. Выбивалка для ковров красовалась рядом с игрушечным пластиковым ружьём, из корзины для бумаг торчал остов зонта, останки новогодней ёлки из мишуры и гигантских размеров поварёшка. В углу были свалены одеяла и прочее порядком полинявшее рваньё.
– Они... – Карлсон сделал пространный жест ладонью. – Машины. Эффективность, знаешь ли.
– Ты хочешь сказать, что машины избавляются от людей? Специально?
– Ну да, – Карлсон оценивающе смерил Дэна взглядом и начал рыться в груде тряпья. – Снимай эту срамоту.
– Какую? – Дэн не сразу понял, что тот имеет в виду остатки голубой сенсорной сетки. Кроме неё из одежды не было ничего, и, если учесть, что она не спасала от солнца и не прикрывала освобождённые от аппарата гениталии, то смысла в ней и правду было маловато.
– То есть это не аппаратная ошибка? – в голове завертелись колёсики. – А намеренное убийство?
– Какое же убийство, если мозги, – Карлсон постучал заскорузлым пальцем по шевелюре, – остаются с той стороны?
– А я? – Дэн растерянно смотрел на линялые голубые шорты, протянутые щедрой рукой хозяина хибары.
– А ты прикроешь свои несравненные муди и пойдёшь со мной, – сообщил тот. – Я читал, что в свободных землях есть племена, в которых есть женщины, и мы их обязательно найдём.
– У меня с той стороны осталась... – Дэн помотал головой.
– Она тебя уже забыла, бро, – покивал Карлсон и жестом факира извлёк из косого фанерного ящика пластиковую бутылку, полную серой жижи. – Для рая ты умер. Из ада выбрался. Добро пожаловать в реальный мир.
Жижа булькнула, нехотя вываливаясь из горлышка.
– Что это? – принюхался Дэн.
– Не узнаёшь? – поднял пшеничную бровь Карлсон. – Это та бурда, которой ты питался много лет. Больше, чем реальность.
Масса была практически безвкусной – разве что чуть сладковатой и солёной.
– Пора убираться из города, – кивнул хозяин хибары. – Люди все уконтрапупены, то есть усовершенствованы, производить эту гадость незачем. Ты поможешь нести самое нужное.
– Этот хлам, что ли? – Дэн окинул взглядом похожий на свалку хаос.
– Не, – наморщил золотисто-веснушчатый нос новый знакомый. – Это я просто... Собираю музей. В катакомбах под городом можно найти массу чего угодно. Но меня интересуют книги.
– Ты умеешь читать?
Честно говоря, при взгляде на патлатого высушенного солнцем типа с заскорузлыми от промысла в городских джунглях ладонями, в это верилось с трудом.
– Конечно, – хмыкнул Карлсон. – Я же не всегда жил по эту сторону реальности.
Удивительная история этого маугли заключалась в том, что именно его родители были авторами проекта «Больше, чем реальность», навеки освободившего человечество от несовершенства, а впоследствии – и от собственных тел. И именно по этой причине Карлсон стал жертвой аварийного отключения капсулы, когда его отец, пожертвовав жизнью, воспользовался особым доступом и заставил сына вернуться.
Комната под самой крышей здания, на котором стояла открытая ветрам хибарка, оказалась старым рабочим кабинетом.
– Они иногда разрушают мой шалаш, – пожаловался Карлсон, раздвигая жалюзи и впуская наружный свет. – Потому книги я храню здесь.
Внимание Дэна привлекли огромные мониторы и... старинное виртуальное кресло перед одним из них.
– Хочешь попасть обратно? – Карлсон плюхнулся в кресло и водрузил мосластые ступни на столешницу.
Дэн молча кивнул.
– Не выйдет, – хмыкнул потомок благодетелей. – Во-первых, оно несовместимо с новыми программами, а во-вторых... Ты хочешь известить всю округу, что в обновлении случился сбой? Они же ринутся чинить поломку.
Дэн вспомнил упругую грацию стального монстра на улице и содрогнулся.
– А можно... В последний раз посмотреть на неё? – Дэн не собирался отказываться от малейшего шанса убедиться, что Карлсон прав, и Алёнка жива.
– Романтик, – хмыкнул тот, и его грубые пальцы с неожиданной лёгкостью заскользили по панели. Мониторы ожили, замерцали.
– Вводи её код, – Карлсон оттолкнулся от стола и вместе с креслом откатился к деревянной высокой стойке, где стал демонстративно рассматривать этикетки бутылок.
Дэн склонился над экраном и лихорадочно ввёл код.
Пальцы дрожали.
«User does not exist» – не существует.
Сердце оборвалось. Её больше нет.
– Идиот, – выругал себя Дэн. – Вечно путаю местами 55 и 38 в конце.
Сколько раз он ошибался в очерёдности цифр, когда Алёнка слишком задерживалась в очередном сафари, а Дэн, скучая, пытался искать её.
С чувством разверзающейся пустоты он аккуратно вбил одну цифру за другой, и когда экран явил улыбающееся радостное лицо Алёнки, голова закружилась.
Жива. Значит, Карлсон не ошибся, и если найти возможность подключиться, то можно вернуться...
Дэн с жадностью всматривался в её лицо. Вокруг девушки находилось много радостных буянящих людей, которые обнимались и чокались пивными стаканами. Люди с кошачьими лицами, люди с хрустальными рожками и изукрашенные узорами до кончиков ногтей – каждый модифицировал тело кто во что горазд. Очевидно, вечеринка в «Кверти» была в разгаре. Соревнования закончились... Кто же победил?
Довольная Алёнка смотрела мимо Дэна. Конечно, она не знала, что он смотрит на неё, но её глаза лучились такой любовью и нежностью, что Дэн нахмурился. На кого она может так смотреть?
Девушка рванулась вперёд и, напрыгнув, повисла на шее крылатой радужной фигуры.
«Она тебя уже забыла, бро», – звучал в голове голос Карлсона.
Дэн хотел оторвать взгляд от жгучего зрелища, но не мог. Пальцы вцепились в панель, когда Алёнка влажными губками впилась в губы сбрасывающего ангельский облик человека, как отражение в зеркале похожего на самого Дэна.
Как это может быть?
Разум отказывался понимать и лишь фиксировал происходящее на экране.
Там, с той стороны, был он, Дэн. Самый настоящий.
– Это же ты, – раздался мягкий голос за плечом. – Данные полностью меняют картину наблюдений.
Карлсон, вперив светло-серый взгляд в экран, неожиданно заботливо коснулся макушки Дэна. Веснушчатое лицо словно заострилось и выглядело серьёзным.
– Что всё это значит? – Дэн чувствовал, что голова сейчас развалится на части. Реальности смешались в голове. Кто там, с той стороны, вместо него? Или... Или он только там настоящий, ведь здесь, в этом мире он чужой – отражение, ошибка системы?
Если там – Дэн, то кто здесь? Может быть, эксперимент, новый робот, усовершенствование?
– Это значит, что нас ничего здесь не держит, – вздохнул Карлсон и взъерошил ладонью и без того косматую золотую шевелюру. – Ты увязывай вот эти книги, а я упакую остальные нужные вещи. Уйдём в лес, будешь учиться строить шалаш.
– Я не смогу вернуться? – растерянно спросил Дэн.
– Ты никуда не девался. Система просто восстановила тебя там, как необходимую компоненту. Вот и всё. Это значит, что человечество на самом деле вымерло. Было истреблено машинами, если тебе так будет понятнее. Вместо них – отражения, программы.
– И теперь наши отражения – там – будут жить вместо нас? – это не укладывалось в голове. – А... любовь? Души?
– Одна душа, две души... – махнул рукой Карлсон. – Теперь нам нужно заново что-то делать с этим миром, – вздохнул он. – С единственной настоящей реальностью.
Рассказ опубликован на Синем сайте
Подписывайтесь на наш канал, оставляйте отзывы, ставьте палец вверх – вместе интереснее!
Свои произведения вы можете публиковать на Синем сайте , получить адекватную критику и найти читателей. Лучшие познают ДЗЕН!