Худшее, что я сделал для любви (часть 2)
Бьёрн Шпрингорум и Константин Майкли
Эксклюзив
«Liebe Macht Monster» можно прочитать двумя способами: либо как предложение (Любовь создаёт монстра), либо как набор сильных ключевых слов (Любовь Власть Монстр). Остановимся на любви: что было худшим или самым жестоким, что ты когда-либо сделал для любви? И главное: сделал бы ты это снова?
Худшее, что я сделал для любви? Скорее, худшее, что я сделал с любовью. О Боже, сложный вопрос. Уходить от любимого человека, с которым ты был долгое время, ради кого-то другого, кого ты предположительно любишь больше, — это плохо, в том числе и тогда, когда это происходит с тобой. Как уже сказано, либо ты это делаешь, либо с тобой это делают - в жизни бывают более приятные моменты.
Перейдём теперь к власти: будучи музыкантами, вы, безусловно, обладаете огромным влиянием, которое можно приравнять к власти. То, что вы делаете на сцене, может найти подражателей. Каково чувствовать такую ответственность?
Я не думаю, что, будучи музыкантом, можно обладать какой-то невероятной властью. Я никогда не слышал, чтобы со сцены развязывалась третья, четвёртая, пятая или шестая мировые войны - я вижу это немного иначе. Конечно, ответственность за то, что ты там сверху вещаешь, присутствует, но за последние несколько лет я не встречал никого на сцене, кто бы сказал что-то, что бы меня задело или заставило бы подумать, что я должен повторить это прямо сейчас. Так что власть навряд ли, а вот сила вдохновить – возможно!
И наконец поговорим о монстрах: чего ты боишься? Перед чем ты испытываешь настоящий животный страх?
Очень мудрый поступок с моей стороны, что я переехал в горы: я очень боюсь высоты! Нет, если я поднимусь на второй этаж, то ничего не случится, но когда в горах под тобой внизу сто метров, то это уже вообще не моё. Вот тогда поджилки трястись начинают знатно!
Предположим, что вы можете выбрать, какую-то одну эмоцию, которую «Liebe Macht Monster» вызывает у людей. Что за эмоция это должна быть?
Тут всё предельно ясно: восторг, конечно же! Ты делаешь музыку для себя, а также, потому что она нравится ещё кому-то — это хорошо и правильно, и это обязательно должно быть главной причиной. Но если люди слушают её и думают, что это абсолютная катастрофа или полное дерьмо, то радовать это не может. Поэтому я надеюсь, что люди будут в восторге, когда послушают два наших актуальных альбома, которые мы недавно записали. Это, конечно, было бы оптимальным вариантом.
Eisbrecher звучат на альбоме, с одной стороны, как никогда жёстко, а с другой - как никогда современно. Происходит ли что-то подобное само по себе, или вы специально работали над этим?
Задумывать что-то сделать всегда можно очень много. Мы тоже имеем какие-то идеи, когда начинаем запись – и в этом случае у меня они тоже вначале были, и меня радует то, что ты сейчас говоришь, потому что план в том и заключался – свежее и современнее. Не уверен насчёт тяжелее, но однозначно гораздо свежее. А вот сработает ли это в итоге, и всё ли получится, уже совсем другая история. Но да, желание быть немного другим было. Надеюсь, что нам это удалось! Сейчас я даю много интервью, и думаю, что у нас всё получилось. Мне нравится, что «Liebe Macht Monster» имеет немного другую окраску, немного другой оттенок, которого раньше у нас, возможно, не было. И я надеюсь, это делает восьмой альбом несколько необычным - посмотрим, что скажут люди!
«Liebe Macht Monster» сочетает в себе бурю и напор ваших ранних лет с огромным профессионализмом. То есть получается, что становиться старше не так уж плохо, потому что в то же время, по-видимому, становишься мудрее?
Не знаю, становишься ли мудрее с возрастом (смеётся)! Но точно опытнее, хотя, когда я оглядываюсь назад, то вижу, что за последние пару лет была сделана в том числе куча всякой хрени! Соответственно, со своей стороны могу сказать: мудрее нет, старше да. Все мы становимся старше - всех постигнет одна и та же участь, догонит и поймает. Такова жизнь. В какой-то степени зрелость? Не знаю! Считаю, что, будучи музыкантом, у тебя намного больше свободы, чем, скажем, при торговле акциями. Уверен, что профессиональное занятие музыкой позволяет сохранять голову немного моложе, чем при занятии какой-то другой работой. Возможно, я ошибаюсь, но мне это точно не повредило. Слушая наши прошлые или даже самые первые песни, я вижу, что в них есть такая свойственная молодости наивность, которая, однако, не делает их плохими. Конечно, от того, что мы делали раньше, уши могут немножко в трубочки свернуться, но в этом есть и своё очарование – та самая наивность, которую теряешь. И вернуть её уже невозможно. И у того, и у другого есть свои прелести, но наивность, безусловно, была проще. Ты не особо задумываешься над тем, что делаешь, и как к этому относятся другие, ты просто делаешь что-то с юношеским энтузиазмом. Сейчас всё обговаривается, разжёвывается и сто раз обдумывается. Немного сложнее, но в итоге может получиться что-то, что будет звучать взрослее, а звучать в почти 50 не по-взрослому было бы совсем плохо. Или нет? (смеётся)
Продолжение будет опубликовано в подборке
