Деньги чуть ли не изначально несли в себе определённую сакральность. Продукты человеческой деятельности обменивались на нерукотворный и, что очень важно, редкий природный ресурс. Земля дарила золото и серебро самым удачливым, и меняли его на то, что родила земля для трудолюбивых рук.
И хлеб рождала земля и золото искали в земли. Всё это плоды природы: хлеб – продукт живой природы, а золото – природный ресурс. Но вся природа в христианскую эпоху считалась творением Божиим, и, следовательно, давалась людям как некое вознаграждение.
Со временем в процесс обмена включались различные рукотворные изделия, что уже ставило на одну чашу весов творения человеческих рук против творений природы. Особенно важно то, что денег (золота и серебра) всегда было ровно столько, сколько могли произвести и продать человеческие руки.
Чаши весов были всегда уравновешены. И это не мистика, это непреходящий закон. Нельзя было произвести слишком много до тех пор, пока природа (Бог?) не предоставит соответствующее количество золота и серебра.
Такое равновесие существовало в мозгах не только торговцев, но и любого ремесленного люда, связанного с рынком. Чем больше товаров продал, тем больше золота и серебра прибыло.
До открытия Америки столь ценимые в Европе специи и пряности привозили с Востока, и огромное количество золота и серебра изымалось из внутри европейского оборота, а Европа беднела, поскольку значительно меньше денег оставалось на покупку товаров, произведенных своими ремесленниками.
В отличии от современной эпохи, деньги тогда нельзя было напечатать в нужном количестве. Золото и серебро предоставляла исключительно божественная канцелярия (природа), и такой порядок невозможно было никак нарушить. Если только…
Да, если только не найти такие земли, откуда можно будет черпать золото в неограниченном количестве. Это очень поучительная кредитная история, благодаря которой мы знаем, как сильно влияют деньги на экономическое развитие того или иного региона.
Когда Адам Смит говорил о росте общего блага, он имел ввиду насыщение рынка товарами разными и нужными, но поучал своих читателей возвращать деньги из кубышек в систему, поскольку ровно так же, как нехватка денег угнетает торговлю, так их рост влияет на рост товарооборота.
Каким-то шестым чувством каждый человек вовлеченный в торговлю чувствует увеличение денежной массы и это стимулирует его, ровно так же, как утекание денег из системы угнетает торговлю и каждого вовлеченного в неё индивидуума.
Чтобы проиллюстрировать эту истину вернемся к древней семейной общине. Каждый член общины своим трудом вносил личный вклад в общий урожай, который по осени собирали в общие закрома. Если урожай в этом году был больше, чем нужно для пропитания, то все были полны уверенности и надежд на будущее. Если урожай был плох и закрома оставались полупусты, то каждому оставалось думать лишь о том, как бы перезимовать. Не до оптимизма.
Задавать вопрос о том, может ли член общины не знать о состоянии закромов, если он участвовал в сборе урожая, совершенно бессмысленно. Ровно так же, но в намного большем масштабе каждый человек вовлеченный в производство и торговлю не может не знать о состоянии денежной массы.
Это чутье или человеческий дар не требуют, на самом деле, каких-то сверхспособностей, поскольку тысячи косвенных признаков выдают общее состояние системы: есть ли на рынке заметный излишек или наоборот, деньги куда-то утекли.
Когда денег становится меньше, то их не только не хватает для покупки товаров, но и сами владельцы денег (инвесторы и покупатели) стараются придержать их до лучших времен. Торговля угнетается, производство угасает.
Именно изменения количества денег влияет на состояние торговли, а не «невидимая рука» А. Смита. И сакральность золота здесь играет важную, но не главную роль.
Когда на одной чаше весов все произведенные товары, а на другой всё золото (все деньги), то изменение баланса влияет на состояние равновесия в обе стороны.
Поскольку деньги стали так же важны для нас, как зерно - для наших предков, то и настроения всех вовлеченных в рыночные отношения людей стали ровно так же зависеть от состояния денежной массы, как когда-то от заполненности общих закромов.
Считается, что увеличение предложения денег ведет лишь к инфляции, поскольку чаши весов должны, по идее, молниеносно выравниваться. Но это было бы так, если бы речь шла о чистой математике, и в центре системы не стоял бы человек.
Идея сообщающихся сосудов в рыночном регулировании цен на любые товары не касается самих денег. В отличии от любого творения человеческих рук, деньги (изначально золото и серебро) несут особое содержание и особую ценность.
Если увеличение производства товаров откликается увеличением денежной массы, то справедлива и обратная зависимость, особенно если нам не приходится сомневаться в честности эмитента. А в том, что золота и серебра не может быть слишком много никто не сомневался.
При достаточном доверии к эмитенту с увеличением предложения денег стимулируется торговля, производство и потребление.
Рост суммарного объема золота и серебра не ведет напрямую к инфляции, поскольку инфляция – результат утраты веры в будущее и доверия к деньгам. Напротив, увеличение денег повышает общий оптимизм и желание тратить не только на самое необходимое, но и на то, что в иных условиях, казалось излишеством.
Точно так же предложение денег влияет на увеличение инвестиций и производство товаров там, где для такого роста есть возможности.
В центре этого равновесия стоит человек и его доверие. В отличии от денег, выпуск которых находится в человеческой власти, сомневаться в золоте и серебре не приходилось, поскольку природная (божественной канцелярии) не подвержена человеческим слабостям и не выдаст на-гора больше, чем положено.
Так как ценность денег полностью зависит от доверия к эмитенту, то в отличии от золота, доверие к деньгам уже зависит от множества факторов. В том числе от продолжительности стабильности в прошлом и от иных факторов, влияющих на уверенность в будущем.
Но когда люди видят, что власть (эмитент) не выполняет свои обязательства даже в далеких от экономики вопросах, это начинает понемногу сказываться на доверии к деньгам, а когда власть, вконец завравшись, начинает эмитировать деньги для подкрепления своей лжи, то это молниеносно выливается в инфляцию, а зачастую и в гиперинфляцию.
Когда созидательной экономикой производится всё большее количество товаров, то товарный излишек попадает на рынок и на первое место выступает задача распределения.
Тогда сами товары для тех, кто их распределяет (купцов и торговцев) становятся лишь инструментом приращения капитала. И когда кто-то говорит об общем благе, то если для потребителей таковым может являться совокупность товаров, необходимых для жизни, то для распределителей благо заключается в прибыли от продажи этих товаров.
Этот конфликт интересов в трудные для экономики времена решается всегда в пользу последних. При возникновении опасности для "общего блага" инвесторы изымают из экономики деньги и переводят в более спокойное место, а потребители теряют работу и возможность удовлетворять личную потребность в общем благе. Денежные реки мелеют, а товарные берега теряют блеск и притягательность.
До тех пор, пока Европа нуждалась в товарах из Азии деньги утекали на Восток, а европейский рынок стагнировал. Как только в Европу хлынул поток золота из Америки, Европа воспрянула духом и стала наполняться оптимизмом, что тут же сказалось и на искусстве, и в научных достижениях.
Затем центр притяжения денег сместился в сторону Америки и за океан потянулась наука, искусство и деловой оптимизм. Когда в конце 20-го века центр производства стали переносить на Восток, то вслед за ним потекли и деньги.
Круг замкнулся и, по всей видимости, очень скоро именно на Востоке засияют ярче звезды, и для каждого жителя Земли именно там в скором будущем небо станет выше, а трава зеленей.
А на этом всё. Смело оставляйте дерзкие комментарии. Автор хорошо относится к заслуженной критике, еще лучше к незаслуженной похвале.
Читайте еще на канале:
- Психология денег. Свобода и деньги.
- Конец истории или парадокс Фукуямы?
- Доверие и деньги.