-Богородицеее Деве помссяяяяяяя
-Ойя, кто тута, Васька, ты што ле?
-Я, мамаша.
-Какая я те мамаша, остолоп ты такой, иди отсель.
-Не уйду.
-Как это?
-Да так это, мне некуда идти.
-Что это те некуда, ково брешешь, байбак. Иди вон, до матери с отцом.
-Не пойду, я сирота пригооолубьте меня.
-Уходи Васька отсель, иди домой.
-Нет уж, странные вы люди, однако.
Приучили меня, приручили значит, а теперь выгоняете, ну уж нет, фиг вам, как говорится, я никуда не уйду. Тем более батя с мамкой сказали что где шаландался полтора года, туда и иди.
-Что это значит шаландалси? Ты с женою законною жил, всё честь по чести.
-Нууу, а я аап чём, мамаша...Я здесь на законных основаниях.
Парень, а вернее молодой мужчина, сел на стул к столу, до этого он стоял на коленях перед образами и усердно бил поклоны, чем напугал дремлющую старуху на кровати в комнате.
-Давайте мама вечерять.
-Уйди Васька, уйди от греха подальше.
-Есть у вас, что поесть, мама, - будто не слыша старухины угрозы спрашивает Василий.
-Есть, да не про твою честь, вот как ухватом чичас. Ооой, ох ты божечки, ажно искры из глаз, оёёёёй.
-Да что с вами, мамаша?
-Да чёрти его знает, прострелило спинУ так, что хоть волком вой, оой Васькаааа, бежи за фершалом.
-Та что вы, мамаша? Я же уже здеся.
-Тьфу ты, язви тебя, точно, ну лечи, ково стоишь то, раззявил пасть. Уй, не могу, Васька, моченьки нет.
-Эх мамаша, мамаша, ну куда же вы без меня? Вам наоборот, на старости лет-то, врач нужен рядом, глядишь ещё и поскрипите, десяток - другой, а как? Без врача никак, а то бы внучаток поглядели, потетёшкали бы бутузиков -то.
-Тебе -то кака радость с того?
-Как так какая? Моих же деток будете нянчить.
-Каких твоих деток Васька, змей, сделай чего.
-А таких,- ловко укладывая старуху на топчан, что стоит у кухонной печи, говорит Василий, - оголите мамаша, прошу прощения, филей.
-Чаво?
-Зад говорю надо мне ваш.
-Ково ты? Ах, ты проходимец, на старуху позарился, ох ты ж, Васька, я на тебя участковому пожалуюсь, Игорю Васильевичу Гусеву, вот.
-Знаете что, мамаша, вот и ставьте сами себе укол.
-Как это, ты што Васька, дурной?
-А вы умная? Я как укол вам ставить должен, через платье? Думаете мне страсть как хочется зад ваш наблюдать, тощий.
-С чего бы это он у меня тошшый был, нормальный зад.
-Знаете что, мамаша. Лежите, я укол ставить буду.
-Лежать -то не могу, Васька.
-Тьфу на вас, мамаша, коряга вы какая-то. Стойте, я попробую от так, смотрите, больно будет и жечь, это так всегда по началу, а потом хорошо, пойдёт как по маслу.
-А что же Васька, потом ишшо делать чаво будем?
-А то, мы на одном разе не остановимся, до конца дело доведём, от так, тихонечко, ложитесь, на кровать сегодня не ползайте, нельзя на мягком вам лежать, радикулит у вас.
-Как энто? Никада не было, ой...
-Ну никогда не было, а теперь есть. Лежите уже, а я на кровати вашей лягу, чтобы если что значит подскочить быстро и помочь.
-Ой, Васька, а ежели бы тя рядом не было?
- Валялись бы на полу, пока кто-нибудь бы не заглянул.
-Та кто ко мне заглянет, Вася?
-Ну дочка ваша, например, Людмила Артёмовна, мужа которая законного бросила и рванула в поисках счастия...
-Ох, Вася, та ты думаешь я рада? Уж я так ругала и срамила её виданное ли дело...Нет, топает ногами, орёт что я счастие её женское рушу, что мол она с энтим художником счастлива.
Вот зачем ты Васька, удумалось тебе тады, приволочь того художника, залётного, красоту ему видите Людкину приспичело запечатлить, запечатлил?
-Так я - то, мамаша, как лучше хотел, чтобы красота Людмилина была на века запечатлена...Я же откуда знал, что подлый окажется такой этот живописец и что через него пострадаю я, оказавшись лишённым любви и ласки моей драгоценной супружницы...
-Ладноть...не ной. Что совсем идти некуда?
-Нет, матушка, гонят отец с матерью...
-Што с тобой делать, оставайся Васятка, ну её, блудную эту Людку...Будем с тобой жить, чего уж теперь не чужой ты мне, поди кася, зять рОдный.
По случаю лета, дверь и окна были в избе распахнуты, приспичило навестить свою товарку, сплетницу известную - Зойку, застала она такую картину, стонет товарка её, орёт, как потом говорила Зойка всем кому ни попадя, на разные лады, а Васька - змей и душегуб, старуху мучить, юбку задираить и исподнее с её тянеть.
Она ему участковым грозить стала, а он сказал что и с участковым такое сделать могёт и со всей деревней, в первую очередь, грит, старух всех...
-А потом бабоньки, - уже в магазине рассказывала Зойка, - он ей говорить, што для первого разу, мол, хватить, а што жжёть, так это нормально, а потом, грит, как по- маслу пойдёт, а она -то бесстыдница, антиресуется, што мол, ишшо так делать будем?
Ой, што делается, што делается?
Зная брехливую Зойкину натуру и склочный характер можно сказать что никто ей и не поверил, почти никто.
Но некоторые недалёкие, подхватили ту сплетню и понесли, придумывая новые подробности.
Утром, растерев тёще поясницу, укутав её шалью, велел лежать, покормив предварительно, побежал на работу, в свой ФАП, Вася.
Работал фельдшером он там, люди хвалили, на хорошем счету парень был. Вот влюбился в красавицу недоступную, Людмилу, уж и так, и так обхаживал, сдалась Людмила под Васиным напором, а три недели назад, сбежала с художником, которому Василий заказал портрет любимой своей написать.
Вася, как водится решил запить, да по неумению своему хлобыстнул чистого спиртяги, вроде и медик, должен понимать, ходил потом неделю пьяный, ну как ходил, проснётся, водички хлобыстнёт и опять на кушетку валится спать.
Мать его пришла домой звать, а он ни в какую, пойду говорит по месту прописки жить.
Отец пришёл, к мужскому достоинству Васиному взывал, мол и так полтора года в примаках проходил, да Василий ни в какую, твердит, что вернётся Людмила, мол по незнанию она, молодая бестолковая ещё...
Осталось тёщу уболтать , чтобы не выгнала вот и бил поклоны, показывая что боговерующий, да на его счастье у тёщи спину прострелило.
Так и остался Вася жить у тёщи, в примаках, как выразился его отец.
Людская же молва за то время катилась, катилась и превратилась в снежный ком.
Уже столько ерунды наговорили, до председателя сельсовета докатился этот ком в такой чудовищной форме, что тот даже крякнул и решил это дело пресечь, а донесли до председателя, будто Вася с тёщей свадьбу играть собрались и заявление уже несут, на регистрацию, старуха будто беременна, уже и коляску в сельпо заказали, две, красную и синюю...
Председатель ажно кулаками застучал от дикости сей, что была написана в анонимке, странно похожим на чей -то почерк.
Смотрит, а на пороге старуха стоит.
-Тыыы, сама пришла?
-Пришла, а чаво мене, не прийти -то?
-Ну и как тебе шлось? По древне -то?
-А что? Хорошо шлось, благодаря Васеньке, ножки -то бегуть теперь, я, Степаныч, быдто и помолодела, я чё пришла -то...
-Чего? Помолодела? Благодаря Васеньке? Ты что старая? Разврат мне тут устроила? Совсем из ума выжила?
-Ково? Ково мелешь, Степаныч? Какой разврат?
-А такой на-ка вот, почитай...
Старуха берёт анонимку, достаёт из кармана очки на резиночке, нацепляет их на нос и принимается читать, шевеля губами...
Сожительствует бесстыжим образом...забеременела...пляшуть и поють...не дають покоя...А это што такое, Степаныч?
-А я вот у тебя спросить хотел!
-У меня?!
-Ну.
-Ах ты подлюга старая, энто што я тебе тогда в тридцать первом отказала и на сеновал с тобой не пошла, ты знать меня опозорить на старости лет решил, да?
- Зина, Зина...ЗинаидЯковлевна, ну что ты такое, ну?
-Ах ты ж подлюга, участкооовый участкоооовый, милиция...
На крики старухи сбежались все кто был в сельсовете.
-Вы поглядите на энтого гада, стока лет злобы копил, с Зойкой своей сговорились и пользуясь тем што он власть, поклёп на меня решили совершить, да ишшо какой, вы почитайте, почитайте люди добрые.
Меня!
Заслуженную трактористку, обвинили на старости лет в разврате, да как только языки у вас не треснули, да чтобы черти на вас катались с утра до полудни, а потом пинками ба гнали вас округ деревни до вечера, да чтобы не было вам передыху, ночью ба жарили вас в сковородках.
Ить поглядите на их, бессовестные какие, ишшо и сунул мне писульку Зойкину, быдто я не разберусь чей это поДчерк поганый? Быдто курица лапой? Чай за одной партой все четыре года отсидели...
Поток слов старухи остановить было невозможно, секретарша Фая, по стеночке убежала в свою каморку, ведь это она, собственноручно подала председателю эту писульку, подписанную корявыми буквами ОНАНИМКА, Зоя Петровна жена председателя, очень интересовалась, не приходило ли каких писем важных на имя председателя, а Фаина подумала тогда, что тётка Зоя просто ревнует к ней, к молодой и красивой своего мужа...
Ужи разбирательство было, председатель просил Зинаиду Яковлевну простить Зойку, дурную бабу, обещал что разберётся сам с ней, да старуху понесло, ух как понесло...
Обещала в крайсовет обратиться, в газету написать...Карами грозилась разными.
Едва успокоилась старуха.
Велела как опозорила перед всеми Зойка её, так чтобы при всех и просила извинений.
Вечером пришлось Васе каплями тёщу отпаивать, с давлением старуха слегла, помирать собралась.
Дочь старшая из города приехала, посмеялась, успокоила маму, Людку бесстыдницу поругала, Васю похвалила, спасибо сказала что маму не бросает и уехала.
А на второй день людмила заявилась с кавалером своим.
Хотел Вася накостылять тому художнику, да тёща не дала.
А Людмила Василия увидала, кочевряжится начала, мол, как живёт хорошо и цветы ей кажный день художник дарит и малюет всяко разно её во всяческих позициях.
А в конце, когда художник напившись самогона и получив таки от Василия в глаз, улёгся спать под яблоней на улице, расплакалась Людмила и призналась Василию, что глупость она совершила огромнейшую, не любит она того художника, так только, померки(ум, сознание) забились...
Всю ночь прошушукались супруги в сенцах, всю ночь целовались, да миловались, украдкой, а на утро выставили того художника в зашей, и правда, нечего тут, чужих жён соблазнять...
Зажили Василий с Людмилой, лучше, чем было, зАжили. А если кто сомневался, то мог познакомиться с большим Васиным кулаком. Людмила поклялась и побожиась что такого больше не повториться, что всю жизнь теперь с Васею проживут они, в любви и согласии.
И слово своё сдержала.
Ну Василий на всякий случай, разных там художников, близко к дому не не подпускал фотографов там этих...
Как иположено, ровно через восемь меясев после возвращения, родила Людмила сыночка Василию, Василия второго.
Что значит не правильно написано? Всё правильно, ровно через восемь месяцев, Вася -то лучше знает, он фельдшер, а остальное никого не касается.
А, что рыжим Васятка младший родился, так у зятя троюродного Васиного, прабабка рыжая была, гены видимо...
Что говорите? Художника того, как раз Геной звали? Вы Зойку - сплетницу больше слушайте, она вон придумала что Вася с тёщей, прости господи, жениться вздумали...
А старуха благодаря тому, что зять у неё фельдшар, долго жила, да Васеньку нахваливала, в обиду не давала, внычаток нянчила, прав был Вася, потетёшкалась старуха, с внучатами-то.
Вот такая любовь- любовная, произошла в одном селе...
Добрый день, хорошие мои.
Побасёнка написалась, да к вам напросилась.
Обнимаю вас, шлю лучики своего добра и позитива.
Всегда ваша
Мавридика д.