Как и обещал, возвращаюсь к Руссо. Правда, с небольшой задержкой. Произошло то, чего никак не ожидал. На первую публикацию пришло так много откликов, что приходится объясниться, причем отклики эти пришли в большинстве своем не на этот блог, а в адрес моего журнала (милости прошу в гости, читателем и автором его стать легко, стоит лишь набрать журнал Ивана Козлова Слово за слово) и по электронной почте. Суть откликов в общем-то сводится к одному: вот вы Руссо хвалите, а он не стоит того, он даже в своей «Исповеди» признавался, что и воровал, и друзей обманывал, и поучал, как детей надо воспитывать, а своих в детдом отдал, и притворялся нищим, чтоб его жалели, а у самого гардероб ломился от дорогих рубашек…
Если б дело было только в рубашках! Знаю я это всё! Даже больше скажу: в масштабах Европы к этому писателю и мыслителю относились неоднозначно и прямо-таки полярно. Гейне называл его Гамлетом Франции, Вольтер – философом бродяг. Из каменной глыбы разрушенной Бастилии высекли его барельеф и установили в зале законодательного собрания. А после реставрации Бурбонов монархисты надругались над останками писателя, выкрав их из Пантеона. В вопросах воспитания у него действительно слова с делами расходились…
Но прошу меня правильно понять: я не сторонник отождествления человека, произведшего продукт, с самим продуктом. Другими словами, если я с удовольствием читаю «Портрет Дориана Грея», то это вовсе не значит, что каким-то образом одобряю тягу к сексуальным извращениям Оскара Уайльда, автора этой книги. Давайте отделять мух от котлет. О деталях личной жизни Жан-Жака Руссо, его жене, которая якобы не умела считать до ста, его бзиках и болезнях вы статьи без труда найдете, я же хочу остановиться на том, какими своими мыслями человек будоражил общество, почему и сейчас злободневными и спорными остаются многие его работы. К примеру, эта:
«Способствовало ли развитие наук и искусств улучшению нравов, или оно содействовало порче их».
Признаюсь: я не знаю ответа на этот вопрос. А вы знаете? Тогда что скажете по поводу аргументов, которые использует в этом трактате Руссо?
Итак, поехали.
Первую часть его работы можно назвать Гимном Человеку. Он родился на земле, освещенной только небесным светилом, а не знаниями. Был чист, правдив, не нуждался в золоте и титулах. Говорил что думал, пел о том, что видел, читал что писано для укрепления души. Гомера, Энния, Теренция.
О Гомере знают все, а вот по паре слов о других авторах скажу.
Энний, «Анналы». Души людей переселяются в достойных их существ, к примеру, в прекрасных павлинов, если сумеешь прожить достойно, если видишь окружающий тебя мир не черно-белым, а красочным и достойным любования. Еще Энний писал патриотические стихи.
Теренций, комедиограф. Мягкий юмор («Евнух», «Братья»…), бытовая тематика, ненавязчивая мораль – вроде «Старшего сына» Вампилова. Добрые пьесы, вызывающие улыбки и делающие зрителя чище.
Но вот, пишет далее Руссо, «законодателем изящного вкуса» Рим назначил Петрония Арбитра, и случилось то, что случилось. Тут давайте кое-что поясним.
Во-первых, время. Петроний – первый век нашей эры. При нем по очереди правят страной Тиберий-Калигула-Клавдий-Нерон. Никому из них, в отличие от предшественников, дела, как бы сейчас сказали, о духовном здоровье нации нет. Тиберий - тиран, за власть держится всеми правдами и неправдами, уничтожает конкурентов, но в конце концов задушен и сам. На смену ему приходит Калигула, поначалу пытается что-то сделать для улучшения жизни римлян, уменьшает налоги, строит храмы, открывает театры, но заболевает воспалением мозга и впадает в разврат и пьянство. Именно он хорошо отозвался о романе юного тогда Петрония «Сатирикон» и этим как бы назначил Арбитра (отсюда и пошло понятие арбитр – судья), говоря нынешним языком, первым писателем империи. Калигулу убивают, слишком уж много дурных деяний на его счету, сменившего его Клавдия отравляют, чтоб он уступил трон Нерону, а о проделках Нерона вы знаете и без меня. Добавлю лишь, что это Нерон ввел писателя Петрония в политические круги, приглашал на застолья, давал должности и в конце концов казнил, заподозрив в нелояльности к власти.
Во-вторых, что это за произведение – «Сатирикон». По жанру – авантюрный роман. Поиск сокровищ, борьба за наследство… Трое мужчин передвигаются с места на место, у них беспорядочные половые связи и друг с другом, и с подружками, и даже с детьми, и есть описания того, как женщины лечат парней от мужского бессилия…
На правах «первого писателя Рима» Петроний дает зеленый свет стихам Марциала, один из самых скромных звучит так:
Без осторожности ты и с отворенной, Лесбия, дверью
Всем отдаешься и тайн прятать не хочешь своих;
Но забавляет тебя совсем не любовник, а зритель,
И наслаждения нет в скрытых утехах тебе…
Суть ясна? Любовные утехи выносятся на общее обозрение, и нет в этом ничего предосудительного. Более того, на поэтических концертах, - да, были такие, - теперь при стечении зрителей читаются стихи Овидия, Катулла… Я не ханжа, в общем-то, но цитировать их строки… Нет, вы все же должны понять, какая литература пошла в массы. Вот самые безобидные и благопристойные строчки:
Так смешно, что смешней и быть не может!
Ты сейчас посмеешься над Катуллом —
Просто смех, до чего смешная штука!
Я застукал раба-мальчишку с девкой
И пристроился, в честь Дионы, третьим:
Он ее, я его, гуськом — умора!!!
Я где-то встречал версию, что великая Римская цивилизация исчезла потому, что аристократия там стала пить из свинцовых бокалов, вот, мол, и выродился цвет нации от отравления. Нет, причина в другом: политики не задумывались о роли литературы и искусства в жизни общества, забросили вопросы идеологии, воспитания гражданина, вот и окунули нацию в клоаку, а после этого так нелегко очиститься. Хорошо, что это давно прошло, да? Что даже представить сейчас невозможно, как это – мат в книгах, голые актеры на сценах, пропаганда однополой любви, неприличные надписи на майках, которые носят деятели культуры…
Ладно, вернемся к Жан-Жаку Руссо. «Рим, основанный пастухом и прославленный земледельцами, начинает возрождаться во времена Энния и Теренция. Но после Овидия, Катулла, Марциала и множества непристойных авторов, одни имена которых уже пугают стыдливость, Рим, некогда бывший храмом добродетели, становится ареной преступлений, бесчестием народов и игралищем варваров. Наконец эта столица мира, поработившая столько народов, сама впадает в порабощение и погибает накануне дня, когда один из ее граждан был признан законодателем изящного вкуса (это как раз о Петронии)… Рим наводнился философами и ораторами, там стали пренебрегать военной дисциплиной, презирать земледелие, увлекаться лжеучениями и забывать об отечестве».
Беда не в том, что мы научились писать и читать, говорит нам Руссо; беда в том, что именно мы пишем и читаем, какую культуру, как губка, впитываем в себя. Становимся ли лучше, выше после этого? Не становимся. Мы духовно хуже, чем в те времена, когда еще не знали одежд, мы полны лжи, мы рабы обстоятельств, а искусства лишь цветы и листья, укрывающие от стороннего взгляда цепи нашего рабства. Что должно делать государство, чтоб улучшить наши нравы? Вот тут у Руссо звучит прекрасная фраза, которую надо бы выделить особо: оно должно заботиться хотя бы о том, чтоб мы жили «под защитой чувства общественного приличия». Увы, этого нет.
Так Руссо заявляет: в его время, два с половиной века назад, этого не было. Сейчас совсем другое дело, да? Или как вы думаете?
Я не затронул отношения философа к проблеме влияния развития наук на наши нравы. Но тут уж ограничусь еще одной его цитатой, а вы сами решайте, прав ли он.
«Все хорошо, выходя из рук Творца мира; все вырождается в руках человека. Он заставляет почву питать несвойственные ей произведения, дерево – приносить несвойственные ему плоды. Он идет наперекор климатам, стихиям, временам года. Он уродует свою собаку, лошадь, своего раба. Он все ставит вверх дном, все искажает. Он любит безобразие, уродов, отворачивается от всего естественного»…
Глупости, скажете, наверное, вы. Благодаря развитию наук мы летаем на самолетах, обеспечены продуктами, владеем энергией… Ну да, все правильно. Только вот с климатом что-то не то происходит, и генетика дает сбои, и энергия не только дома освещает, а и грозит существованию всего человечества.
Вдруг Руссо прав?