Часть 1. Исход. Глава 1.3-4
Иорвет широким шагом шел по улице, не замечая ничего вокруг себя. Губы так и застыли в непонятной гримасе – то ли в едкой насмешке над собственным непроходимым наивным идиотизмом, то ли в судорожной попытке сдержать накрывшую его в Замке тошнотворную волну безмерного отвращения к происходящему.
Да он и чувствовал себя опоганенным, грязным, не просто замаранным – буквально втоптанным в нечистоты. Даже немыслимое унижение от физического насилия, которое довелось пережить во Флотзаме, начисто меркло по сравнению с тем ощущением, что разрывало душу сейчас, после разговора с драконицей!
Прийти за помощью к другу и получить вместо поддержки удар в самое уязвимое место… И от кого? От той, кого искренне считал светлейшим, безукоризненным, кристальной доброты и честности созданием.
О да, и впрямь, столкнувшись лицом к лицу с такой безжалостной, безупречной, воистину убийственной честностью, не каждая гордость справится! Сколько может выдержать даже самая непробиваемая броня? Саския не назвала его выродком прямо, но слово прочно висело в воздухе переговорной залы старого краснолюдского замка, пока драконица тщательно и последовательно вытирала ноги о недавнего своего вернейшего союзника.
Только что он, с ее точки зрения, должен был понимать? Проникнуться, что таким, как Иорвет, не место среди обычных, м и р н ы х жителей, и посыпать себе голову пеплом? Выразить свое горячее согласие с тем, что у «белок» есть право только сражаться и убивать, но нет права на крышу над головой? Как она там сказала на Совете прежде, чем благороднейшую Деву отравили, - «он будет убивать за нас с улыбкой»? Иорвет убивал. И скоя*таэли убивали врагов Вергена и умирали за этот город сами, а теперь, значит, таким мерзким убийцам не только не положено обычной благодарности, но и вообще не место подле милостивой, справедливой и честной королевы.
Ну да, ну да, пошел я нахуй… И ладно, если бы претензии были только к нему, - действительно, репутация Грозы Севера весьма своеобразная, и получена не за музыкальные таланты или достижения в растениеводстве. Пусть, хотя на войне как на войне, а он солдат и сражается за свой народ, а не ради самоудовлетворения и извращенных склонностей… Так как насчет простых бойцов? Тех, кого он привел под ее руку, кому обещал мир, кров, возможность просто жить, а не выживать, каждый новый день выгрызая зубами, потому что, как и у него, кроме гордости, у них давно ничего не осталось. Получается, что они не заслужили даже того, чтобы им помогли залечить полученные ради этого гребанного города раны?!
Не столько неприятие и гнев, сколько абсолютное, категорическое непонимание владело Иорветом. Даже в первый момент, когда Саския озвучила свое решение, он попросту растерялся настолько, что вообще не нашелся со словами. Хотя, наверное, все-таки нужно было что-то сказать, возражать, объяснять, настаивать, однако в той бесконечной жуткой пустоте, что затопила его изнутри, командир скоя*таэлей так и не смог отыскать в качестве довода что-либо соразмерное речам драконицы.
Первым сквозь шок к рассудку эльфа пробилось самое очевидное: ведь сейчас же уже зима! Однако следом сразу же пришло осознание – чтобы додуматься до столь элементарной вещи, не надо обладать сверхъестественной мудростью, достаточно выйти на улицу. То, что любому живому существу необходимы пища и тепло, - тоже не великое откровение... И вот тогда для него прозрение стало полным и окончательным, заодно за ненадобностью отсекая любые возможные споры.
К чему? Разве раньше они уже не говорили с Саскией о том, зачем и почему пришли скоя*таэли в Верген, чего они хотят и надежду на что еще берегут? Так что толку переливать с пустого в порожнее! Лишнее повторение не изменит того, от чего Саския уже бестрепетно отмахнулась недрогнувшей рукой.
Ее не хватило даже на немного понимания и банальную порядочность по отношению к недавним соратникам, - и это его называют чудовищем? Что ж, в таком случае в самом деле лучше слыть мясником и бандитом, чем быть двоедушной тварью, способной не моргнув глазом фактически обречь на гибель тех, кто тебе поверил, кому позволила увидеть в себе надежду.
Иорвет остановился, не доходя нескольких шагов до обиталища скоя*таэлей, пытаясь хоть сколько-нибудь взять себя в руки перед тем, как взглянуть в глаза тем, кто полагался на него, как на командира, и за кого он считал себя ответственным. Что он мог сказать им теперь? Здравствуйте, наши хорошо знакомые грабли имени государыни Францески Финдабаир, давненько мы на вас не наступали?!
А ведь он, Старый Лис, битая и тертая сволочь, как его емко охарактеризовал Роше, и вправду сам поверил, как сопливый недоросль! Поверил, что у них появился слабенький, почти призрачный – но шанс, что союзы не нарушают, что они обретут хоть и нищий – но дом, и получат хоть сколько-то времени, чтобы пожить... Просто посидеть вечерком с трубочкой у очага или за столом с друзьями, зная, что завтра не придется кого-то из них хоронить! Разве это так много? Выходит, много, просто верх «беличьей» наглости.
Киаран окликнул его от двери лазарета, и, глядя как он приближается, Иорвет обратился мыслями к утреннему обходу, с горьким недоумением задаваясь вопросом: почему Вернон Роше, прожжённая циничная скотина, его старый проверенный враг, тот, с кем их разделяли реки крови и горы трупов, года взаимной лютой ненависти, - почему Роше его понял, отпустил и отступил, поддерживал, давая шанс наладить мирную жизнь... А та, которая незамутненно верила в честь, верность слову, милосердие и справедливость, - так легко отказалась от тех, кто всегда ей помогал?
Нет, не понять… Да и не хочется понимать подобное, - Иорвет вскинул голову и подошел к озабоченно хмурившемуся скоя*таэлю.
- Ты говорил с Саскией? – осторожно поинтересовался обеспокоенный Киаран, вглядываясь в старшего товарища: такой выдержке, как у Иорвета, оставалось только завидовать, однако сейчас на командире «белок», как говорится, лица не было.
- Да, - коротко уронил Иорвет и вместо каких-либо пояснений спросил сам. – Бригадиры все здесь?
- Нет, Яльвин ушел с охотниками, - напомнил все более встревоженный Киаран. – Они вернутся хорошо если к вечеру.
Иорвет кивнул, сделав ему знак следовать за собой, вошел в Большой Дом, подошел к центральному камину и дождался, пока его появление привлечет всеобщее внимание. Обведя взглядом собравшихся вокруг настороженных скоя*таэлей, их глава по-прежнему без объяснений распорядился:
- Вот что, отыщите отсутствующих. Необходимо собрать всех, кто в городе сейчас. Срочно. Пусть командиры отрядов займутся, не привлекая внимания. Потом я все объясню.
Озадаченные эльфы взволнованно загудели, переглядываясь между собой, однако приказ есть приказ. Иорвет удовлетворенно отметил, что его бригадирам не понадобилось усилий, чтобы установить, кто из их отрядов по какой причине в настоящий момент находится в отлучке, и куда следует за ними послать, поэтому много времени на общий сбор не ушло. Взбаламученные «белки» собирались кучками, тихо переговариваясь, и исподтишка нервно косились на своего командира, в тяжелой задумчивости курившего у камина трубку, - было ясно, что он отнюдь не праздник объявить собирается. Наконец последними появилась группа Солейвира, которую завернули из дозора, нагнав уже в ущельях. Даже из лазарета подтянулись те из больных, кто был способен хотя бы изредка подняться по нужде.
- Здесь все, брат, - отчитался мрачный от предчувствий Киаран. – Кроме лежачих, отряда Эанведда и группы Яльвина. За охотниками послали Фейдель.
- Хорошо, нет смысла ждать дольше, - кивнул Иорвет, встал, обвел замерших в напряжении эльфов тяжелым взглядом и с видимым усилием заговорил. – Я собрал вас всех потому, что у меня есть новость, которую трудно назвать даже просто плохой. Сегодня я говорил с Саскией, и она поставила меня в известность, что скоя*таэли должны уйти из Долины Понтара, из Вергена.
Несколько мгновений после его слов царило потрясенное молчание, пара ошеломленных возгласов взметнулись и пришибленно стихли. Иорвет криво усмехнулся:
- Меня уведомили, что присутствие в городе скоя*таэлей чревато беспорядками. Да, именно резней и погромами. Мы лишние в Вергене. Ни люди, ни хозяева города из краснолюдов - не хотят видеть рядом отъявленных бандитов. Саския придерживается той же позиции, считая, что «белки» недостаточно сделали для Долины Понтара, чтобы заслужить прощение ее жителей. Зато она обнадежила меня, что возможно, нас позовут снова, буде такая надобность возникнет, а там, через несколько поколений, глядишь, и позволят остаться насовсем.
Едкая саркастическая горечь, выплеснувшаяся наружу в последней фразе лидера скоя*таэлей, подействовала для них как спусковой механизм. Одно мгновение и словно резко отпустило тугой рычаг, обрушив на головы весь удерживаемый им груз. Поднялся гвалт, отовсюду неслись крики злости, недоумения и разочарования:
- Как же так?.. Нас снова предали!.. Подлые свиньи! Что теперь делать? Мы сражались за них!.. Позовут?! Да чтоб они в следующий раз собственными потрохами подавились!
- О чем ты говоришь, брат?! Да эти выкидыши паршивой помойной суки брезговали даже нашими мертвецами, которые пали, прикрывая их обсератые от страха задницы! – яростно выкрикнула кому-то в толпу Ярлисса, вскакивая на табуретку и хватаясь за рукоять меча у пояса.
- Тихо! – зычный окрик командира одним ударом оборвал бурный поток негодования, пока тот не перерос из гневных слов в не менее бурный протест уже действиями, переходя в тот самый бунт.
Бессмысленный и беспощадный. Скоя*таэли были достаточно взвинчены и взбудоражены известиями, чтобы запросто вслед за буйной Ярлиссой обнажить оружие и устроить в Вергене напоследок отменную бойню. Пристально отслеживая их реакции, Иорвет не опускал вскинутой руки, покуда не замолчал последний недовольный, а пылкая эльфка не спрыгнула с импровизированной трибуны. Все глаза снова обратились на него, хотя сдержаться получилось не у каждого.
- Да как мы вообще могли поверить этой долбанутой от недотраха ящерице? – на всю залу пробурчал Сзиларт Хагс, их тщательно оберегаемый оружейник, способный из ломаного ржавого говна склепать «конфетку» буквально на коленке посреди леса. - Она ж все свои невеликие бабьи мозги, видать, на блестящие голосиськовские доспехи променяла…
И так знаком был этот грубый посыл в заявлении ворчливого ушлого краснолюда, что Иорвет не выдержал абсурдности происходящего и рассмеялся в голос, прикрыв ладонью лицо.
- Кого в этот раз казнить собираются? – с мрачной иронией полюбопытствовал рядом Киаран. – А то ущелий вокруг Вергена полно, выбирай любое, какое больше нравится для последнего упокоения…
Благодарный собрату за вовремя остановленную истерику, Иорвет отнял руку от лица и выпрямился:
- Никого казнить пока не намерены, Саския - милостивая государыня... - подавившись последним смешком, с едкой усмешкой заверил он и посуровел. – Но это не отменяет того факта, что Верген для нас потерян! У нас есть небольшой выбор: либо уйти самим, как есть, немедленно, либо – ввязаться все-таки в «беспорядки»… что повлечет среди нас новые жертвы в угоду пустой мести.
- Месть - благородное дело! – хищно раздувая ноздри, бросила Ярлисса.
- Не всегда, - вернув себе подобие хладнокровия, возразил Иорвет. – В нынешнем положении резней мы не добьёмся для себя ничего, кроме новых смертей.
- Так что ты решил, брат? Мы уходим? – в голосе Лиама, одного из бригадиров, отчетливо скользнуло граничащее с презрением осуждение.
- Уж скажи сразу, чего еще ты хочешь добиться для нас? – язвительно выдала его верная боевая подруга Ниенорр. – Ну чтобы заранее подготовиться к краху…
- Решил? Нет, – Иорвет холодно взглянул на них и заключил, качая головой. – Вы правы, Верген – целиком моя ошибка! Поэтому я буду ждать вашего решения.
Он бесстрастно оглядел заполненное скоя*таэлями помещение, практически не различая уже выражения отдельных лиц и постыдно путаясь в именах, а затем расправил плечи и медленно двинулся сквозь их строй к единственному выходу из здания. «Белки» перед ним расступались, образовывая достаточно широкий коридор.
- А что же ты… - уже почти на пороге окликнул его с противоположного конца залы Киаран, чей негромкий голос прозвучал едва ли не оглушающе посреди разбившего всех параличом безмолвия.
- Я, если помнишь, брат, - обернулся от двери Иорвет, - самый страшный преступник и убийца. Но я против восстания в Вергене. Вашего решения, я подожду до заката.
***
С утра крохотная убогая комнатенка ни капли не изменилась. Иорвет от порога оглядел ее невыразительным усталым взглядом и без долгих проволочек принялся собирать свои немудрящие пожитки в дорогу. Правда, много времени это не заняло, а все имущество эльфа даже дорожную сумку не заполнило, - что там складывать, если у него сменной рубашки по возвращении из Лок Муинне не нашлось. Бродяга перекати-поле, все свое ношу с собой, хорошо хоть сапоги успел обновить… Иорвет завязал тесемки, поставил сумку на стол к луку и сайдаку со стрелами и еще раз в угрюмой задумчивости огляделся: ну вот и все, конец игре. Надежда приводит к разочарованиям, а идеалы, рушась, - обычно крепко дают идеалисту по зубам. Так что помечтали и хватит, так или иначе все снова возвращается на круги своя: всеми ненавидимые «белки» в своих гребаных лесах – добро пожаловать обратно, Иорвет, твой «дом» ждет тебя!
В том-то и беда, что ждет не только его, зато только по его вине, ведь по сути скоя*таэли поверили не Саскии, они поверили ему, своему командиру. Это он убедил их в том, что драконица – их шанс на избавление от участи изгоев и висельников, получается, истолковав слова им же новоиспеченной Девы-Драконоубийцы в свою пользу и услышав в них лишь тот смысл, который хотелось бы в первую очередь ему. Поэтому то, что сейчас «белки» оказались в настолько безвыходном положении, преимущественно его вина! Это он ввязался в более чем сомнительную авантюру с Убийцами Королей, это он, Иорвет, увел скоя*таэлей из надежно «белками» обжитых, с налаженными связями, Флотзамских лесов, откуда их не могли выкурить несколько лет, и это благодаря его ошибочным решениям они оказались перед лицом наступающей зимы без убежища, припасов… да без ничего!
Поставленные перед непреложной необходимостью уходить в никуда. Как же страшно он ошибся, как сильно подвел безоговорочно полагавшихся на него товарищей! На смену горечи от внезапного предательства, к Иорвету неотвратимо пришли боль и мучительный стыд за собственную слепоту и доверчивость. КАК, как он мог позволить себе такое легковерие? Что за помрачение вдруг случилось с тем, кого даже свои, самые близкие к нему «белки» практически в глаза называли параноиком?
Куда эта паранойя девалась, когда речь заходила о Саскии?! Духи ночи, да над его влюбленностью в образ Девы вовсю стебался даже Геральт, - хотя вот уж чья бы корова мычала, - а скептик Роше предупреждал едва ли не прямым текстом… Так нет же! Он ведь даже Темерского Пса умудрился убедить, что «белки» завязывают со своим вредительским, с точки зрения капитана специального отряда, прошлым и уходят в Долину Понтара строить лучшую жизнь… А теперь что?
Поймав себя на том, что уже накручивает по комнатенке не первый круг, как зверь по клетке, Иорвет замер у окна, бездумно глядя на пустынную улочку в сгущающихся сумерках, и усилием воли попытался вернуть себе хотя бы подобие самообладания, которым, между прочим, тоже всегда гордился. Получалось, прямо скажем, хреново, точнее, совсем никак. И причиной тому служило не только отсутствие каких-либо внятных мыслей насчет того, что теперь скоя*таэлям делать, что предпринять, чтобы понесенный ими урон не стал стопроцентно сокрушительным, но и другой вопрос, которым он не мог сейчас не задаваться: после провала и позора, к которому он привел веривших в него эльфов, имеет ли он вообще теперь какое-то право указывать и что-то решать для них?
А если он что-либо и определит наконец, начнет отдавать приказы – то послушают ли его «белки» как прежде? Вот уже конкретно сейчас, относительно ухода из Вергена, – хватит ли теперь его авторитета чтобы остановить бесполезное самоуничтожительное кровопролитие, если негодование скоя*таэлей все же выплеснется не только в словах, или же они пожелают напоследок отвоевать себе то, в чем им не захотели помочь добровольно…
Он как никто понимал своих бойцов, разделял их гнев и смятение. Так же как и у него, у многих из них за плечами был печальный опыт предательства скоя*таэлей Энид ан Глеанной, хотя тогда ему предшествовали совсем другие события. Перед этим была Бренна, которая буквально пригибала и сбивала с ног тяжелым молотом поражения. Были изощренные интриги, результатом которых стало скорое предательство союзников нильфгаардцами и выдача офицеров «белок» обозленным нордлингам, поэтому осознание того, что ими попросту откупились, - разгоняло по жилам кровь обжигающей яростью, истовой потребностью впиться в глотку врагам, даже с риском, что этот бросок окажется последним, а ненависть подпитывала жажду жизни и не позволяла опускать руки.
В Вергене же вначале была победа. Чистая, безоговорочная победа над общим врагом, которую не получилось испортить никакими кознями. Победа, доставшаяся в сражении плечом к плечу, и о которой Долина Понтара даже успела заявить всему миру. Скоя*таэли тоже успели буквально подержать эту победу в руках, ощутить ее вкус, вздохнуть с облегчением и наконец взглянуть в будущее, задуматься о том, что им следует делать дальше и как начать что-то выстраивать для себя… И эту победу у них вдруг безжалостно вырвали, исподтишка подло ударив в спину, и оставляя вместо воодушевления лишь жуткое опустошение внутри. Так не перейдут ли недоумение и растерянность в бешенство и злость? Это было бы вполне ожидаемо.
И самоубийственно, лишь делая вергенскую катастрофу скоя*таэлей абсолютно непоправимой, потому что резня означала не просто новые жертвы в рядах «белок», нет, - она мгновенно переводила бы их в разряд бешеных собак, подлежащих немедленному уничтожению. Даже если это будет последнее, что он сделает в качестве командира, Иорвет обязан предотвратить подобный ход событий! Только вот захотят ли скоя*таэли слушать того, кто допускает настолько критические ошибки…
Ошибки следует исправлять, а как? – стоило задуматься об этом, как эльфа вновь неумолимо захлестывало отчаяние. – Им некуда идти. Куда ни кинь, всюду клин, как говорят dh*oine...
Иорвет обреченно растирал нещадно ноющий висок, а затем обессиленно прикрыл ладонью лицо, едва не застонав в голос: варианты и направления кружились в мозгу безумным хороводом один невыполнимее другого, а за пределами обжигающего заколдованного круга жадно щелкали зубами голодными чудовищами неотступно подкарауливающие его сомнения, - что если скоя*таэли доверятся ему, а он подведет их, снова зазря отправив на смерть?
Очередной виток мучительных размышлений прервал стук. Дверь распахнулась, скрипнув ржавыми петлями, однако Иорвет не сразу собрался с силами, чтобы обернуться, а когда повернулся, - как на клинки напоролся на напряженные взгляды угрюмых и каких-то взъерошенных эльфов. На пороге жилища командира стояли все бригадиры «белок», включая болезненно бледного Киарана и все-таки вернувшегося с охоты Яльвина.
Иорвет выпрямился, внешне бесстрастно вглядываясь в наполненные мрачной решимостью лица своих давних проверенных товарищей, однако первым тягостное молчание нарушил не он.
- Иорвет… Мы все собрались, - выпалила Верноссиэль, - и готовы к уходу!
Иорвет зримо расслабил плечи, как только смысл слов эльфки дошел до него в полной мере. Охватившее его облегчение было почти осязаемым, а на смену еще пришла гордость за их выдержку, достоинство, здравомыслие и организованность: резни и бесчинств не будет. По крайней мере, со стороны скоя*таэлей: «белки» поняли и приняли, что они не нужны Вергену, - «белки» уходят, пусть отныне Верген справляется без них, как гневно кривя губы высказалась Ярлисса. Так что прошедшее время они потратили не столько на споры, сколько на сборы.
- Все? – даже несколько обескураженно переспросил Иорвет со слабой улыбкой.
Ему ответили, и это отозвалось в упрямом сердце новой вспышкой надежды, хотя в как всегда невозмутимом тоне Мейлианлиля сейчас отчетливо слышалась трещина:
- Нет, краснолюды во главе с Казмером, - бригадир сухо и зло перечислил имена десятка скоя*таэлей из краснолюдов, - остаются, они наладили какие-то договоренности со здешними бородачами и не хотят «менять шило на хер в лопухах»... По счастью, Хагс остался с нами и просто плюнул им в спины, да и под руки смотрел внимательно, когда речь зашла о дележке…
Эльф на редкость паскудно оскалился, что с его внешностью классического синеокого златокудрого «колокольчика» из баллад никак не сочеталось и выглядело пугающе отвратительно.
- А у нас так много есть, чего делить?! – сдавленно прошипел Киаран, заступив ему наперед, и хлопнул ладонью об столешницу. – Успокойся, хватит! Наговорились! Маэваринн сам, - сам, понимаешь ты, - захотел остаться в кузне вместе со своими бородатыми приятелями и экспериментировать... А ночевать он всегда в лавку у ворот к Рианон ходил! Отстань от брата, он давно вырос!
- Пусть остаются, - вполне твердо прервал их Иорвет, сделав шаг вперед. – Быть может, для них это действительно будет лучший выбор. Я не считаю их предателями только потому, что у них с невестой появилась возможность обрести для себя дом…
Мейлианлиль полыхнул на него взглядом, но смолчал и всего лишь отвернулся, выходя в ночь. Иорвет осекся.
Снова повисла невыносимо томительная пауза. Верноссиэль подняла голову, поведя по сторонам раненым взглядом, и вдруг бросилась за товарищем, расталкивая остальных, торопливо выкрикнув на бегу:
- Он вернется, братья, мы сейчас…
Проводив ее глазами, обратно развернулся Лиам:
- Довольно пустословий, в самом деле! Я тоже не предатель, и мы все решили прежде чем прийти сюда, разве нет?! – он гневно фыркнул и стало ясно, что скоя*таэль тоже едва сдерживает собственную бурю в душе. Эльф бросил короткий взгляд на оставшихся бригадиров и резко повернулся ко внешне спокойному Иорвету, ударив его своим вопросом в самое сердце. – Ты поведешь нас, командир?
Иорвет не сразу смог справиться со сведенным горлом.
- Раз вы сочли меня по-прежнему достойным… - наконец произнес он чуть севшим голосом и отрывисто кивнул. – Разумеется. Каким бы ни было сражение, командиру не должно оставлять своих бойцов!
***
Больше лишних слов между ними сказано не было. Скоя*таэли слаженно, организованно и без лишнего шума покинули вероломный Верген. Конечно же тайной их исход не остался, - их видели и даже аккуратно сопровождали, настороженно наблюдая за отчего-то внезапно показавшимся городским властям крайне вызывающим демаршем оголтелых «белок» во главе со своим психованным главарем. Неизвестно, доложил ли кто-нибудь о происходящем Саскии, в любом случае - драконица явиться для объяснений, приказа остановиться либо же хотя бы ради прощального напутствия не пожелала. У ворот уходящих «белок» проводил только беспрерывно матерящийся Сесиль Бурдон. Ниенорр плюнула ему под ноги, а Иорвет, единым движением брови осадивший желающих последовать ее примеру, вовсе не удостоил старосту даже взглядом, пройдя как мимо пустого места. Прежде чем тот опомнился, «белки» растворились в ущельях по направлению к реке, страница борьбы за независимую Долину Понтара для скоя*таэлей была окончательно перевернута. Впереди у них снова была единственная и главная цель – выживание.
Правда, в этот вечер сил на какие-либо споры и обсуждения будущего уже не осталось ни у кого. А ночью впервые за долгое время Иорвету приснился кошмар.