Танцы были со мной всегда. С того самого момента, когда меня привели на отбор в детский ансамбль. Тогда я ничего толком не поняла. А классе в третьем я посмотрела фильм про Анну Павлову и… пропала навеки. Я вдруг осознала, что таится за этими движениями, за поворотом головы, чуть заметным трепетом пальцев. Танец обрёл для меня смысл и душу. С тех пор я страстно захотела танцевать.
Цветут вишни… Их всегда было полно вокруг нашего дома – остатки старых садов. Всё утопает в кипельной белизне вишнёвых лепестков. И между ними я. В пачке-шопенке, стою на самых кончиках атласных пуантов. Едва ли не парю в воздухе. Я танцую Жизель… Это мой самый красивый сон. Ни до, ни после, я не видела ничего настолько же прекрасного.
Моя мечта разбивалась о практицизм мамы и бабушки, а я была послушная девочка. Когда я поняла, что танцовщицей мне не быть, я решила, что я могу стать хотя бы хореографом. О чём и написала в записке, которую опустила в “бутылку желаний” в пятом классе. Весь класс писал, о чём мечтает, кем видит себя в будущем. А я бредила станками и зеркалами. А ещё атласными пуантами. Ну или хоть просто балетками. Или народными туфельками.
Матфак педагогического института не убил мечту. Просто перевёл её в разряд почти несбыточных. Я всё ещё танцевала. В ансамбле при институте, уже по-взрослому проникаясь танцем ещё глубже, ещё осмысленнее. Там я обрела новых друзей, познакомилась с будущим мужем, набралась опыта и получила маленькую бумажулю, дающую право быть руководителем хореографического коллектива.
С той поры прошло пятнадцать лет. Я время от времени преподавала ритмику в частных школах, работала в фирмах простым секретарём, давала частные уроки по математике и ни на миг не переставала любить танец. У нас с ним были свои отношения, свои разговоры. Он погружал меня в подобие транса, заставляя тело двигаться по только ему понятной траектории. Я родила троих детей, сильно поправилась, но разве это помеха, когда ты что-то по-настоящему любишь?
Мне было тридцать восемь, когда я встретила на улице одну из бывших своих “одношкольниц”. Она только что стала мамой и жаждала новых впечатлений.
– Ты не хочешь организовать группу танцев для взрослых? – предложила Лена. – Молодых мам, и просто женщин. В фитнес-клуб ходить дорого, да и часто не у всех получается. А раз-два в неделю, может, и ходили бы.
Я вообще легко загораюсь идеями. Муж поддержал меня. Прежде всего встал вопрос с помещением. Мы с Леной решили сходить в школу, где мы обе учились, поговорить с директором.
– Про аренду и речи быть не может, – сказал он. – Но вы можете устроиться к нам вести кружок, если наберёте группу. А после бесплатно, – он многозначительно посмотрел на меня, – заниматься с мамочками и учителями.
Я обещала подумать. Зарплата, конечно, “манила”. Щедрые четыре тысячи рублей в месяц за 4 часа работы в неделю. Но, возможно, это был мой коллектив? Мой ансамбль, о котором я так мечтала? Идея с занятиями для взрослых отошла на задний план. Решив, что попробую, и пусть будет, как Богу угодно, я прошлась по классам. 1 декабря состоялась наша первая репетиция. С тех пор этот день мы стали считать Днем рождения ансамбля “Большая перемена” и каждый год отмечали его где-нибудь в пиццерии или просто чаепитием в зале.
Почему такое название? А по телеку показывали фильм. И я подумала, что очень классно для ансамбля. И всё-таки школьная концепция, и перемена в моей жизни ожидалась, действительно, большая. Мы начали работать. Первые десять человек. Первые простенькие танцы. Первый отчётный концерт, в котором мы показывали элементы нашего урока. Первые костюмы, максимально универсальные, чтобы подешевле. Первые выступления на школьных и районных концертах. Первое признание. Когда впервые я услышала со сцены: “Хореографический ансамбль “Большая перемена”, художественный руководитель Светлана Карина”, – я готова была разрыдаться. Я – хореограф. Я – руководитель ансамбля. Моя мечта сбылась!
В конце августа я вдруг поняла, что соскучилась по работе. Это было странно. Муж покрутил у виска. А я была счастлива. Вот оно!
Снова начались репетиции. Кто-то из девочек ушёл, зато пришли новые. И опять закрутилось. В этом году я поставила народный танец, который дал старт десятку других. Грузинский. “Самайю”. Танец трёх женщин. И с ним мы получили первую награду. Лауреатство на окружном конкурсе.
Теперь с каждым годом становилось всё интереснее. Я набрала малышей, собираясь лепить из них настоящих танцоров. Я носилась по магазинам тканей, сидела ночами, пришивая розочки, наклеивая пёрышки, придумывая, как можно сделать дёшево и красиво. Мой компьютер стонал от обилия новых скачанных мелодий. Ложась спать, я придумывала танцы. Наши отчётные концерты становились всё длиннее и сложнее технически. Я писала сценарии, а старший сын монтировал мне видеоряд.
Постепенно малооплачиваемое хобби превратилось в полноценную работу, занимающую всё время и все мысли. Количество детей перевалило за сотню, и со всеми справлялась я одна. В школьном актовом зале гостям уже не хватало мест, и мы начали снимать зал для отчётных концертов. Костюмерная едва вмещала все наши коллекции. Наш репертуар пополнился настоящими сокровищами.
Мы участвовали в конкурсах, выступали на концертах. Однажды я свозила девчонок в Питер. Отдельной историей стали для нас подтанцовки. Поучаствовав в крупном детском вокальном проекте, мы начали сотрудничать с юными вокалистами, и это было потрясающе интересно. Создавать иллюстрацию для песни оказалось ужасно увлекательно. Возникали совершенно неожиданные интерпретации, которые воплощались в целом мини-спектакле.
Именно через эту дружбу нам удалось выступить в Кремле. Мой ансамбль. Мои девочки. В Кремле!
Да, мои воспитанницы так и не обрели идеальной хореографической выправки, но они полюбили танец. Особенно те, которые прошли со мной от начала до конца. Я горжусь, что не пошла на поводу у моды и детских капризов, и приучила их к станку, что познакомила их с потрясающим искусством народного танца, что показала им глубочайший мир, в котором есть только вдохновение и полёт.
Это был целый этап в моей жизни. Богатейший на впечатления. Подаривший массу воспоминаний. Он длился десять лет. В последний год, кстати, я всё-таки набрала группу “тётенек”. И это тоже было чудесно. Я горжусь, что стала для моих девочек не просто педагогом, а близкой подругой. Я их тоже очень люблю, переживаю за них и жду новых историй об их жизни. Мы до сих пор встречаемся 1 декабря и вспоминаем нашу Вселенную по имени "Большая перемена".
Почему всё закончилось? Уходить надо на пике. В какой-то момент я осознала, что, несмотря на всю любовь, я страшно устала, перегорела что ли. Уровень детских коллективов резко рванул вперёд, появились новые направления, и я поняла, что упёрлась в потолок. На то, чтобы учиться, развиваться дальше не хватало ни времени, ни сил. Любимая работа постепенно превращалась в рутину, и мне от этого делалось больно. Я знала, что не могу дать этим детям бОльшего, а идти из года в год круг за кругом мне не хотелось. Я видела другие коллективы и понимала, что у меня нет необходимых знаний, специального образования, навыков. Я сделала всё, что могла. Нужно было что-то менять. И я решилась. После Новогодних праздников я сказала себе, что традиционный отчётный концерт станет в этом году последним.
Надо ли говорить, что на сцене я рыдала вместе со своими старшими ученицами под аплодисменты друзей и родителей, собравшихся в зале…
А теперь про двери…
Стоило мне окончательно поверить в то, что глава моей жизни под названием “Большая перемена” закончилась, на глаза попалось объявление о продаже дома, где я сейчас живу. Это тоже была авантюра. Удивительно, что мой муж на неё поддался. Продать московскую квартиру, купить таун-хаус в Подмосковье с голыми стенами, наделать кучу долгов и затеять грандиозный ремонт – это ли не приключение?! Да только в феврале, перед самой пандемией, мы благополучно перебрались на новое место жительства. Сейчас я немного попривыкла, но первый год-полтора это была самая настоящая эйфория. От того, что здесь текла жизнь, пока Москва была скована ковидными ограничениями, что, лёжа на кровати, можно было смотреть, как по небу плывут облака, что над соседним домом постоянно вырастали двойные радуги, что дом наполнялся светом через огромные панорамные окна, что у детей появились свои комнаты и у нас отдельная спальня, что не надо было стоять в пробках и думать о парковочном месте. И, кстати, у меня здесь есть огромное зеркало и станок.
Я обожаю свой новый дом. Это совсем другой стиль жизни, другой темп, другие желания. Здесь я снова начала писать… Я “сбыла” свою мечту. Теперь надо “сбывать” новую.
А вы "сбыли" свои мечты? Надеюсь на ваши сердечки и комментарии.