Коллеги заметили, что за заведующей отделом наблюдает пожилая женщина. В конце рабочего дня выйдет из здания, а женщина стоит недалеко и смотрит.
Начальница не обращала на нее никакого внимания, равнодушно проходила мимо, садилась в машину и уезжала.
Так продолжалось длительное время, подчиненные понимали, что это не их дело, но однажды не вытерпели и задали вопрос.
Она посмотрела спокойно, ответила, что это им просто кажется. И все поняли, что спрашивать неуместно, видно же, что человеку неприятно. А любопытство осталось, еще какое любопытство! Поэтому весь отдел, не задерживаясь ни на минуту, в назначенный час следовал к выходу, чтобы увидеть сцену.
Все повторялось как по сценарию: одна идет к автомобилю, другая стоит и молча смотрит.
Однажды женщина не пришла. И было заметно, что начальница нервничает, хотя старательно скрывает. Это было видно по напряженному выражению лица.
Она открыто не искала, не вертела головой, а глазами искала.
Прошло недели две – нет женщины. И как-то утром отдел узнал, что их руководительница взяла непредвиденный отпуск – примерно на неделю. Причина неизвестна. Назначила вместо себя заместителя и не приехала.
Все знали, что она замужем, но никто в глаза не видел мужа. Мать приходить не будет, потому что странно. Да и есть ли она – мать?
Местные сплетницы тут же придумали пикантную историю, что у начальницы появился любовник, наверное, из семьи увела, а теперь мать или даже бабушка преследует, приходит и смотрит пристально, чтобы у той совесть проснулась.
Нет, конечно, не мать. Начальнице сорок с хвостиком, значит, и любовник примерно такого же возраста. Это, безусловно, бабушка – судя по внешнему виду.
И все стали жалеть старушку: надо же, на старости лет – в любую погоду – ходит и стоит на улице.
Другого объяснения в природе нет, все варианты не подходят.
Их руководительница появилась примерно дней через десять. Был профессиональный праздник, на работе устроили небольшое чаепитие с большим тортом.
Похудевшая руководительница объявила, что выписала всем небольшую премию, которую получат в день зарплаты.
Люди расслабились, и одна из самых любопытных сотрудниц спросила в лоб, при всех: «Скажите, пожалуйста, у вас все со здоровьем хорошо? Мы беспокоимся. Скажите, мы же и помочь можем, все вас уважают».
Подняла тяжелый взгляд, рассказала:
- Женщина, которая приходила, моя мать. Прощения просила, но я видеть ее не хотела. Когда мне было семь лет, ее арестовали и посадили за употребление незаконных средств. Доза была небольшой, дали два с половиной года.
Я жила у дедушки с бабушкой. Вышла мать на свободу, нашла мужчину, меня к себе забрала. Вернулась к старому, и его подсадила. За ними, видимо, следили. Второй срок оказался огромным. Органы опеки старикам меня не доверили, они к тому времени состарились. Другой родни не было. Отдали в детский дом. Затем перевели в другой. Старики умерли, я не смогла их похоронить, да и не знала об этом.
Мужчина сгинул в заключении, а она много лет на зоне была. Вышла, начала меня искать. Не получалось. Я за это время институт закончила, замуж вышла и в наш город приехала. Не знаю, как она меня вычислила. Где живу – не знала, как-то по работе нашла.
Появилась передо мной, руки сложила, прощения просила. А я смотрела на нее и думала: ты убила мое детство. При живой матери как сирота. Вы не знаете, что это такое. Я так плакала. Вопреки всему в люди вышла, опуститься себе не позволила.
И вот стоит – прощения просит. О себе тогда думала, как бы развлечься, обо мне не думала.
Ходила к моей работе месяца два, я ее не замечала. А когда перестала приходить, то я разволновалась. Она тогда сказала, где живет. Поехала, вижу – валяется в каком-то углу, грязная и больная. Взяла отпуск, вылечила, в нормальный вид привела. Сняли мы с мужем жилье, отвезли. Сейчас за ней присматривают. Короче, простила: все же мы люди.
Сослуживцы сидели, пораженные, и про праздник забыли. Молчание за столом.
Любопытная сотрудница поднялась, подошла, сказала: «Хочется поблагодарить вас за человечность. Это не наше дело, разумеется, но хочется поблагодарить».
На фото: гейзеры.