В начале октября 1922 года, вскоре после оформления брака, Сергей Есенин и Айседора Дункан на пароходе "Париж" прибыли в Нью-Йорк. Опустим подробности мытарств супругов при прохождении миграционных формальностей (их приняли за большевистских агентов) и сразу перейдем к описанию того впечатления, которое Есенин произвел на Америку, а Америка на Есенина.
Одно из американских изданий так описывало советского поэта: "... стройный, атлетического сложения, широкоплечий, с тонкой талией объясняется с Айседорой в основном через ее секретаря. Он выглядит моложе своих двадцати семи лет и по одежде не отличается от обычного американского коммерсанта — на нем простой серый костюм из твида. Не владея английским, он, стоя рядом с женой, кивает с одобрительной улыбкой, подтверждая все, что она говорит репортерам. Оба производят впечатление искренне влюбленных и не стараются скрывать свои чувства от посторонних".
Другая газета сообщала: "муж мадам Дункан, юноша, похожий на мальчика. По внешним данным он мог бы стать прекрасным полузащитником в любой футбольной команде — рост 5 футов 10 дюймов, белокурая, коротко остриженная голова сидит на паре широких плеч. У него узкие бедра и ноги, способные преодолеть 100 ярдов за 10 секунд.
По словам корреспондента "Нью-Йорк Таймс" Есенин, пораженный небоскребами Манхэттена и статуей Свободы, пообещал написать о них поэму. Обещания своего Есенин не сдержал. Мы не знаем, почему. Судя по всему, тема каменных джунглей и царства машин певцу русской деревни не была близка. Свои впечатления от Америки Есенин передал в прозе. Само название его очерка о многом говорит - "Железный Миргород". Недвусмысленный намек на технологическую развитость и духовную ограниченность американцев. Однако предоставим слово самому автору. Вот как он описывает свой шок от увиденного:
Мать честная! До чего бездарны поэмы Маяковского об Америке! Разве можно выразить эту железную и гранитную мощь словами?! Это поэма без слов. Рассказать ее будет ничтожно. Милые, глупые, смешные российские доморощенные урбанисты и электрификаторы в поэзии! Ваши «кузницы» и ваши «лефы» как Тула перед Берлином или Парижем.
Здания, заслонившие горизонт, почти упираются в небо. Над всем этим проходят громаднейшие железобетонные арки. Небо в свинце от дымящихся фабричных труб. Дым навевает что-то таинственное, кажется, что за этими зданиями происходит что-то такое великое и громадное, что дух захватывает.
В представлении Есенина Америка - страна безбожников и авантюристов, безжалостно истреблявших коренное население:
Америка внутри себя не верит в бога. Там некогда заниматься этой чепухой. Там свет для человека, и потому я начну не с самого Бродвея, а с человека на Бродвее.
Обиженным на жестокость русской революции культурникам не мешало бы взглянуть на историю страны, которая так высоко взметнула знамя индустриальной культуры.
Что такое Америка?
Вслед за открытием этой страны туда потянулся весь неудачливый мир Европы, искатели золота и приключений, авантюристы самых низших марок, которые, пользуясь человеческой игрой в государства, шли на службу к разным правительствам и теснили коренной красный народ Америки всеми средствами.
Интересно, что при этом Есенин отдает должное индустриальной мощи Америки и как бы даже оправдывает "белых дьяволов":
Но и все же, если взглянуть на ту беспощадную мощь железобетона, на повисший между двумя городами Бруклинский мост, высота которого над землей равняется высоте 20-этажных домов, все же никому не будет жаль, что дикий Гайавата уже не охотится здесь за оленем. И не жаль, что рука строителей этой культуры была иногда жестокой.
Индеец никогда бы не сделал на своем материке того, что сделал «белый дьявол».
Есенин явно невысокого мнения об американской культуре, если не сказать больше:
Владычество доллара съело в них все стремления к каким-либо сложным вопросам. Американец всецело погружается в «Business» и остального знать не желает. Искусство Америки на самой низшей ступени развития. Там до сих пор остается неразрешенным вопрос: нравственно или безнравственно поставить памятник Эдгару По. Все это свидетельствует о том, что американцы - народ весьма молодой и не вполне сложившийся. Та громадная культура машин, которая создала славу Америке, есть только результат работы индустриальных творцов и ничуть не похожа на органическое выявление гения народа. Народ Америки - только честный исполнитель заданных ему чертежей и их последователь. Если говорить о культуре электричества, то всякое зрение упрется в этой области в фигуру Эдисона. Он есть сердце этой страны. Если бы не было этого гениального человека в эти годы, то культура радио и электричества могла бы появиться гораздо позже, и Америка не была бы столь величественной, как сейчас.
Об ограниченности и провинциальности американцев:
Сила железобетона, громада зданий стеснили мозг американца и сузили его зрение. Нравы американцев напоминают незабвенной гоголевской памяти нравы Ивана Ивановича и Ивана Никифоровича.
Как у последних не было города лучше Полтавы, так и у первых нет лучше и культурней страны, чем Америка.
- Слушайте, - говорил мне один американец, - я знаю Европу. Не спорьте со мною. Я изъездил Италию и Грецию. Я видел Парфенон. Но все это для меня не ново. Знаете ли вы, что в штате Теннесси у нас есть Парфенон гораздо новей и лучше?
От таких слов и смеяться и плакать хочется. Эти слова замечательно характеризуют Америку во всем, что составляет ее культуру внутреннюю. Европа курит и бросает, Америка подбирает окурки, но из этих окурков растет что-то грандиозное.
12 ноября 1922 года Есенин писал из Нью-Йорка Анатолию Мариенгофу:
«Милый мой Толя! Как рад я, что ты не со мной здесь в Америке, не в этом отвратительнейшем Нью-Йорке. Было бы так плохо, что хоть повеситься».
Из письма Есенина имажинисту Александру Кусикову:
«Я расскажу тебе об Америке позже. Это самая ужасная дрянь... Я полон смертной, невыносимой тоски. Я чувствую себя чужим и ненужным здесь, но когда я вспоминаю Россию, вспоминаю, что ждет меня там, я не хочу возвращаться...»
15 января 1923, после своего последнего выступления в США, Айседора Дункан заявила журналистам, рассказывая о своей московской школе танца:
«Такая школа невозможна в Америке, потому что в Америке нет демократии... До тех пор, пока есть дети богатых и дети бедных, демократии быть не может... Тех, кого мир называет гениальными людьми, — это люди, которые смотрят на мир глазами детей. Вот гений [мужу]. Безрассудный, как старатель, сильный, полный жизни, поэтический! Вот молодая Россия».
«Не нужны мне ваши роскошные отели. Я лучше буду жить в России на черном хлебе и водке». «В России у нас свобода... В вашей стране люди не нуждаются в искусстве. Они не понимают, что это такое...»
И, наконец, крик души в письме Есенина А. Сахарову, которое он написал уже будучи в Европе:
Что сказать мне вам об этом ужаснейшем царстве мещанства, которое граничит с идиотизмом? Кроме фокстрота, здесь почти ничего нет. Здесь жрут и пьют, и опять фокстрот. Человека я пока еще не встречал и не знаю, где им пахнет. В страшной моде господин доллар, на искусство начхать — самое высшее музик-холл. Я даже книг не захотел издавать здесь, несмотря на дешевизну бумаги и переводов. Никому здесь это не нужно. (Далее нецензурно - прим. Американский вопрос). Если рынок книжный — Европа, а критик — Львов-Рогачевский, то глупо же ведь писать стихи им в угоду и по их вкусу. Здесь все выглажено, вылизано и причесано так же почти, как голова Мариенгофа. Птички какают с разрешения и сидят, где им позволено. Ну, куда же нам с такой непристойной поэзией? Это, знаете ли, невежливо так же, как коммунизм. Порой мне хочется послать все это к .... матери и навострить лыжи обратно. Пусть мы нищие, пусть у нас голод, холод и людоедство, зато у нас есть душа, которую здесь за ненадобностью сдали в аренду под смердяковщину.
Далее снова идет трехэтажный мат. Желающие ознакомиться с полным текстом письма по ссылке.
Наконец, приведу цитату из книги английского есениноведа Гордона Маквея (пер. В. Васина):
У Есенина было несколько причин обидеться на Америку. Он не знал английского языка и, будучи мнительным по натуре, постоянно воображал, что американцы над ним смеются. Языковый барьер помешал планам Есенина покорить Америку своими стихами. Ему не удалось достигнуть всемирной известности, о которой он мечтал. Это было, в самом деле, его Ватерлоо (об этом пишет А. Мариенгоф в журнале «Октябрь», 1965, № 11, с. 84).
Очевидно, Есенин решил привлечь к себе внимание, устраивая скандалы. В Москве люди могли возмущаться его поведением, но эти же люди слушали, понимали и ценили его стихи. В Америке скандалы приводили только к изоляции. Вот почему Есенин вернулся из-за границы «раздраженным и злым», по словам Повицкого.
Была и другая причина обижаться на Америку — алкоголь. Есенин приехал в Америку во время «сухого закона». Им пришлось, где придется, доставать и потреблять плохое вино, которого, как образно сказала Айседора, когда покидала неблагодарную Америку, хватило бы «убить слона». Здоровье Есенина начало окончательно разрушаться от выпитого в Соединенных Штатах спиртного.
Спасибо, что дочитали статью.
#есенинвамерике