Два внешне разрозненных факта, разными путями выводящих на одну и ту же проблему: коррупция не как некий досадный порок, болезнь политической системы, а как её системный элемент. Средство обеспечения так называемого консенсуса элит, в котором «всем сёстрам по серьгам» и «лояльность в обмен на приватизацию ресурса».
О чём идёт речь? Первый пример: ЧП в Махачкале со взрывом на АЗС, повлекшем за собой три десятка погибших. Второй пример: падение рубля, инспирированное руководством ЦБ. Какая связь? И там, и там коррупция как системный элемент устойчивости политической системы, построенной на разделе сфер кормления и запрете что-то менять в этом порядке.
О коррупции в Дагестане известно очень давно, о ней там чуть ли легенды не слагают. Но дагестанские элиты лояльны центру и потому им по умолчанию позволялись многие вещи, которые не позволены в других регионах. Дагестан – место сложное, там много народов проживает, у них старые конфликты. Поднеси спичку – и рванёт так, что мало не покажется. Чечня 90-х детским утренником покажется.
Потому дагестанский порядок выстроен теми, кто может его удержать. И потому обратной стороной медали является доступ победивших кланов к кормушке на льготных условиях. И Чечня, и Дагестан десятилетиями являются крупнейшими получателями субсидий и должниками за свет и газ. Потребовать платежей центральная власть пока не решается. С АЗС и бензином в Дагестане та же история. Ресурсы в обмен на лояльность.
Хозяин АЗС в Махачкале, как выяснилось, имел судимости и работал без лицензий. Крышу в Москве он имел такую, что мог не только получать нефтепродукты от госкорпораций, но и полностью игнорировать все требования технической безопасности. Судебные проблемы решал легко и с ходу.
Требования наших политологов срочно наказать и судить в Дагестане коррумпированных виновных наивны: нити поведут в очень высокие кабинеты столицы. Наказать же стрелочников нельзя. В первом случае возможен политический кризис, во втором – недовольство населения. Вопрос об адекватной реакции центра повис в воздухе – скорее всего всё сведётся к наказанию владельца АЗС. Причина дагестанской вольницы останется нерешённой.
С курсом рубля та же история. Он рухнул по причине того, что в Россию заводится всего одна треть от выручки за экспорт, всё остальное остаётся за границей, а ЦБ не выполняет функции валютного контроля, как записано в профильном законе. Кто наши ведущие экспортёры зерна, нефти и газа? Кто экспортёры металлов? И компании, и их руководители известны.
Все они не заводят валютную выручку в Россию на абсолютно законных основаниях. Им это разрешено решением ЦБ. Но ЦБ это не МВФ поручил. Это коллективная воля олигархов, как и мягчайший режим по выводу капиталов. ЦБ просто выполняет политические решения консенсуса элит.
Консенсус элит в России – медаль о двух сторонах. Консервируется всё – и хорошее, и плохое. Поэтому определить, где кончается консенсус элит и начинается коррупция, где кончается стабильность и начинается застой, практически невозможно. Каждая группа за лояльность требует исключения из правил. И когда большая часть правил построена на исключениях, начинаются взрывы автозаправок и рушится национальная валюта. Эффект падающего домино.
Политическую и экономическую цену за условия такого элитного консенсуса начинает платить уже не олигархат, а общество. И когда его платёжеспособность подходит к пределу, политическая система встаёт на грань обрушения. Стране нужен новый элитный консенсус. Старый, довоенный, исчерпан. Он становится причиной потрясений и сдерживает переход страны в новое качество.
Такой консенсус при перегрузках на систему сам подвержен эрозии. Если система рухнет, она похоронит под собой и элиту, и консенсус, и общество. То, что правительство всё больше переходит к чрезвычайным мерам, симптоматично. Исключений в работе политической системы слишком много. Нужны новые правила.