«Она шла вдоль дороги, иногда поглядывая по сторонам, сама не зная, зачем. Может быть…», - в шутку размышляла я над советом, который вчера дал мой друг. Что бы практиковаться в писательстве – просто позаписывать истории из своей или чьей-то жизни. «Нет, из этого ничего не выйдет. Мне нужно писать не о себе, нужно писать о ком-то, нужно смотреть по сторонам, это поможет отвлечься от своего эг…», - ещё продолжая идти, я вцепилась взглядом в красный мопед, который вильнул сначала вправо, а потом сразу же влево, заходя вроде бы в поворот, и машина следующая за ним, так же вильнула сначала в одну сторону, что бы его объехать, а потом в другую, но расстояния не хватило, и послышался визг тормозящих колёс, грохот столкновения, поднялся столб белой пыли, блестящей на солнце. Я замерла на месте, не отрывая взгляда от машины, закрывшей от меня мопед. В последнюю секунду перед его падением я успела заметить только ноги падающего человека. Наверное, я зажмурилась. Как будто какие-то мгновения выпали из моей жизни. Я просто обнаружила себя, стоящей в нескольких метрах от аварии, с рукой у рта, словно хотела спрятать свой крик, которого не было.
Перед машиной стояли три человека. Я аккуратно стала подходить ближе. «Все живы, боже, все живы», - я будто сама только что выжила в аварии. Двое парней стояли, молча глядя на мопед, лежащий прям перед машиной. С него отлетело одно колесо и что-то ещё разлетелось на всю дорогу, по асфальту разлился бензин или масло, и пыль с песком сразу же впитали его. Я подходила ближе, всматриваясь в их лица, и с каждым метром мне становилось всё страшнее, потому что я понимала, что этим не парням – мальчикам, лет может быть по 13… Рядом с ними стоял мужчина, водитель машины - седой, в простых запыленных шортах, смотрел как и они на этот мопед, только не молча – наоборот, безостановочно говорил, говорил, вроде бы со злостью, но на самом деле тоже просто от страха, и у него во рту была сигарета, как будто взявшаяся из ни от куда, и которую он, кажется, забывал курить. Один из мальчиков аккуратно становился на левую ногу и потирал бедро от ушиба. У второго не было одного кроссовка, и он стоял на дороге в чистейшем белом носке, какие бывают только у мальчиков, живущих с заботливой мамой… «Почему при авариях с людей так часто слетает обувь?..», - мелькнула у меня первая за всё это время мысль. Мальчик подошёл к мопеду, подцепил носком свой кроссовок и, пропихнув в него ступню, отошёл обратно. Проезжающие мимо машины замедлились, стали аккуратно объезжать разлетевшиеся части мопеда, оборачиваться и всматриваться в стоящих.
Я медленно пошла дальше. Горячее солнце жгло мне затылок, ноги устали. Навстречу шли две женщины, прикрывающие рукой глаза от солнца, пристально всматривающиеся вперёд. Когда я подошла ближе, они остановили меня вопросом: «Девушка, вы там шли, на дороге человек лежит или мотоцикл?» Я обернулась и увидела, что с этого расстояния мопед действительно выглядит как крупный человек, лежащий поперёк дороги. По телу пробежал холод.
«Я это запишу», - подумала я, а потом как-то иронично усмехнулась. Что же, всё-таки мой жанр – документалистика. Мой талант режиссёра заключается в умении включить камеру в нужный момент (читай – обратить внимание).