Наташа не ответила. Парню стало страшно,
он все испортил своим признанием.
Оттолкнул девушку!
Поторопился ...
Слегка повернув голову, он искоса бросил взгляд на соседку.
Девушка тихо спала, отвернув голову к иллюминатору и, укрывшись пледом почти с головой.
Захар облегченно выдохнул, расправил плечи, поудобнее устроился на сидении, и незаметно для себя погрузился в дремоту.
Наташа тихо,
очень осторожно и медленно,
повернула к нему голову.
ВПЕРВЫЕ внимательно, пристально, В УПОР, рассмотрела его красивое лицо.
И слегка улыбнулась.
Слабая надежда ласковым гибким зверьком вползла в душу, свернулась клубочком и удовлетворенно замурчала.
...
Выйдя из аэропорта, Захар заказал такси, помог девушке сесть на заднее сидение, сложить сумки в багажник.
Долго колебался,
сесть рядом, чтобы всю дорогу чувствовать ее запах, осторожно, искоса ее разглядывая, или все-таки пока не торопить события. И не провоцировать девушку на недовольство.
Приняв решение,
занял пассажирское место рядом с водителем.
Дорога была долгой.
Как раз попали в пробку.
Стояли и стояли, слушая откровения водителя, без стеснения выражавшего свое отношение и к пробкам, и к водителям соседних машин, и к администрации города, и к дорожникам, и ко всем, кто встречался им на пути.
Поначалу молодых людей озадачил этот словесный поток.
Но потом, не в силах противостоять красноречию водителя, ребята начали весело хохотать над каждым новым комплиментом, которые водопадом сыпались из уст водителя в адрес всех окружающих и тех, кто, по его мнению, был виноват в данном дорожном простое на дороге.
- Куда ты прижимаешься ко мне? Как ты это делаешь? - кричал он, открыв окно, бросив руль, маша обеими руками в сторону водителя соседней машины, и, одновременно стуча кулаками себе по голове.
- Тебе что, папа в детстве не рассказывал, что близость в походных условиях не безопасна? Ты что? Поцеловаться хочешь? В роддом торопишься? Так у нас с тобой не будет ни мальчика, ни девочки. А будет только две груды покореженного железа! Ай-яй-яй!
Молодой мальчик, сосед на яркой иномарке, округлив от страха глаза, осторожно по сантиметрам пытался отрулить от машины- такси.
- Эй ты! Де-ву-шка! Шикарная блондинка! Просто шикарнейшая! Ух! Разве можно с твоей внешностью самой за рулем ездить, а? Это же преступление отвлекать водителей от дороги! Твоими ногами по подиуму ходить надо! Нижнее белье рекламировать! В крайнем случае, туфельки! Как ты вообще такими ногами на педали нажимаешь, а? - орал он в открытое окно, в ажиотаже размахивая головой в разные стороны, и, не отрывая взгляда, от, к слову сказать, очень даже приличной блондинистой девушки за рулем красной малюханенькой машиночки.
И ребята ухахатывались, представляя, какими же прекрасными должны быть невидимые им ноги блондинки, что ими даже на педали нажимать запрещается.
- Слушай, дорогой, а! - через три полосы, привлекая к себе внимание неприличными жестами и взмахами, кричал водитель постовому милиционеру, стоявшему по стойке смирно на посту, и безучастно наблюдавшему за проезжающими по перекрестку машинами.
- Ты что? Просто так и стоишь? Время простаиваешь? Вон, смотри, люди сломались, да? Иди! Подтолкни! Ты мужчина, или где, а? Сейчас еще больше пробку соберут! Ты разруливаешь дорожное движение или штаны простаиваешь, ну?
И так продолжалось без конца и края! Каждому встречному, будь то пеший или водитель, таксист адресовал свои советы, пожелания, кто что должен сделать, и как себя вести для улучшения дорожной ситуации.
Ребята в машине хохотали до слез!
Таксист их не слышал и не видел. Не обращал на них никакого внимания. Видимо, для него это было нормой, так работать, так проводить время за рулем.
Очень странно,
но совместное веселье, казалось, растопило лед отчуждения между молодыми людьми. Сняло напряжение. Взгляды, которыми они обменивались, мимика и выражение эмоций при особенно хлестких пожеланиях таксиста, странным образом стали более доброжелательными, дружескими, веселыми.
Ехали долго,
приехали быстро. За весельем не заметили, как дорога привела их к дому, указанному в нотариальных документах.
Дом стоял в старинном дворе.
Двор был особенным.
Большим, тихим, уютным. Закрытым со всех сторон соседними, одинаково невысокими домами. И сплошь затененным огромными вековыми деревьями.
По дорожкам бродили молодые мамы с колясками. В песочницах и на детских площадках под присмотром бабушек играли детки постарше. На уютных скамейках тут и там сидела подростковая молодежь с телефонами в руках и книгами.
Да и сам дом,
так же, как и соседние,
производил впечатление особенного.
Особенное впечатление достигалось удивительной архитектурой здания: