— Про что работаем, Доктор? — вкрадчиво спросил Иван, и Алёна, оторвавшись от созерцания толпы веселящихся на свадьбе Радченко гостей, повернулась и дрогнула губами в мягкой улыбке.
— Веду наблюдение, —загадочно произнесла вполголоса, — пытаюсь найти любовниц и любовников.
— Получается?
— Три парочки точно нашла.
— Вот видишь, а боялась, что умрешь со скуки. Даже здесь для тебя нашлось развлечение.
— Ванечка, этот страх был продиктован одиночеством. С тобой, милый, мне нигде не скучно и совсем не страшно.
Иван, очевидно, хотел что-то сказать, но сдержался: за столик вернулся Бардин. Из-за ссоры с Валетом Леночка отказалась сидеть в их компании, что Валентина невероятно расстроило. Он, как видно, очень надеялся, что в этот вечер они все-таки смогут прийти к какому-то взаимопониманию. Особенно его нервировал тот факт, что Леночка никому не отказывала в танце. И правильно. Для личной драмы можно найти другое место, а на свадьбе друзей нужно веселиться, насколько позволяет окружение и атмосфера. А атмосфера позволяла, хоть и пафосно все было, и вычурно, — с парадной лепниной торжественного зала, кованными орнаментами, классической мебелью цвета слоновой кости и множеством зеленых растений. Не говоря уже о собравшемся блестящем обществе.
— Ну? Успешно? Простила Жулька тебя? —спросил у Валета Шаурин. С долей иронии, конечно, но не без дружеского участия. Дружеское участие выражали внимательный взгляд и снисходительная улыбка.
— Нет, — буркнул Валя.
— Нет? — переспросила Алёна. — Было же просветление. На девичнике. Ну было же, да?
— Вот именно – просветление. Что-то ее сильно заклинило. Которую неделю темнота уже. — Валет повел плечами, так словно тесно ему было в пиджаке. Точно не терпелось его сбросить.
— Сочувствую, — улыбнулась Лейба.
— Лучше помоги. Мне теперь нужна помощь профессиональная, квалифицированная, у меня, кажется серьезный кризис в отношениях.
— Валентин, я с клиническими больными не работаю. С патологией, это не ко мне, а об адаптации тебе уже думать поздно, — весело усмехнулась ему в лицо.
Валет, оценив шутку Алены, хохотнул и припал к бокалу с шампанским. А потом выдохнул и расслабился на стуле.
— А я так на тебя надеялся, — вложил в сказанное все сожаление, на которое был способен.
— Вот дружеский совет я тебе могу дать.
— Для дружеских советов я всегда открыт.
—Женись на своей Жульке.
— Чего? — удивленно протянул Валет, невольно глянув на счастливых молодоженов. — Ну ты загнула!
— Да-да, точно тебе говорю. У вас будет все нормально, это ваша модель, вам весело так жить, вот и поддерживайте друг друга. А то, конечно, Жулька твоя в кризисе. Который год ей голову морочишь. Вот она и думает: нужен ты ей или нет. Семейные психологи, знаешь ли, рекомендует не затягивать период ухаживаний. Оптимальный: от шести месяцев до года. А от года до трех лет в браке надо уже детей заводить. А ты все развлекаешься. Вон у Игореши со Светочкой все правильно, теперь будем детишек ждать, — Алёна поджала губы, чтобы не рассмеяться.
— Ага, скажешь тоже, — скривился Бардин. —Мы никак отношения выяснить не можем, куда нам жениться, поубиваем еще друг друга.
— Так может в этом проблема?
— В чем? — повернулся Бардин к Шаурину, словно удивившись, что тот вступил в разговор.
— Может отношения вам надо выяснять чаще и основательнее, — с нажимом на последние слова сказал Ваня.
— Да куда уж чаще.
Алёна еле сдержала смех, прикрывшись неопределенной улыбкой, Ваня же, ничем не выдавая своей иронии, продолжил издеваться над Валетом:
— Мало выясняете. Видимо, Жулька твоя не удовлетворяется.
— Ой, у Жульки у самой манера, чуть что задницей повернулась и гори все синем пламенем, — махнул рукой Валька и бросил взгляд через зал, отыскивая Леночку.
— А ты что? — с искренним интересом невозмутимо продолжил Шаур.
— А я что? Да и ну ее тогда на хрен!
— Не, Валя, так нельзя, — со знанием дела сказал Иван. — Это, знаешь ли, как в той песне: снегопад, снегопад, если женщина просит… Тут ничего не поделаешь. Женщине нельзя отказывать.
Алёна прыснула со смеха. Валет посмотрел на нее с сомнением, потом заметил расплывающуюся на лице Шаурина язвительную усмешку и возмутился:
— Да чё вы гоните!
— Мы тебе даем совет, который ты так жаждал услышать, — поучительно сказала Алёна, запивая шампанским собственный смешок.
— И правда, Валя, сейчас Ленка поймает букет и все – не отвертишься. Будем еще одну свадьбу играть.
— Угу, — мрачно кивнул Валет, глядя, как гости потянулись к открытым стеклянным дверям.
Не без удовольствия Алёна пронаблюдала разговор Валета и Ивана. Безумно нравилась шауринская манера проявлять эмоции. Он не портил точеные черты лица активной мимикой — не кривлялся, не вздергивал брови, словно актер-мим. Все чувства его отражались на губах. В ироничной улыбке, дерзкой ухмылке, в их мягком поджатии, если сомневался, или в легком пренебрежительном напряжении. Тем эффектней это было и ярче. Одним только взглядом мог он выразить свое отношение с ситуации.
— Ну и чё сидим? — спросил Валет. — Пошлите, а то вон уже все будущие невесты в очередь выстроились.
— Да я как-то не особо горю желанием попасть в этот стройный рядок, — вполголоса проговорила Алёна, поднимаясь со стула.
Ресторан, в котором праздновали свадьбу Радченко, занимал отдельно стоящее здание, и был окружен живописным парком, куда, собственно, и двинулись гости. Нарядная толпа разбежалась по зеленому газону. Алёна смотрела на хохочущую Светку и раскрасневшегося от удовольствия Игоря. Они были уже немного усталые, но счастливые. По-настоящему счастливые. Света нашла ее глазами, но Алёна сразу покачала головой.
— А ты чего? — спросил Ваня, заметив ее жест.
— Нет уж, без меня, — засмеялась. — Я последняя в мире, кто желает выйти замуж, потому незачем искушать судьбу. Видишь, как тебе повезло. И я, наверное, единственная, кто не хочет тебе ярмо на шею повесить, Шаурин.
— Это существенно облегчает наши отношения.
— Несомненно, — самодовольно сказала Алёна.
— Пойдем тогда. — Он уверенно взял ее за руку и начал осторожно протискиваться сквозь толпу гостей.
Алёна сделала глубокий вдох, поняла, что Иван снова направляется к родителям. Сегодня она познакомилась с его отцом. И хотя знакомство было коротким, а разговор приятным и необременительным, существо ее до сих пор трепетало, такое мощное Шаурин-старший произвел на нее впечатление. Она, конечно, подозревала, что он внушительная личность, но не думала, что с первой же секунды попадет во власть его пронзительного магнетического взгляда, как в капкан, и застынет оцепенело. Теперь поняла, почему Ванька сказал, что с его отцом лучше знакомиться постепенно. И вообще он ее обманул. То есть, Алёна сама обманулась, когда, познакомившись с его матерью, нашла сходство во внешности и привила Ивану какую-то характерную мягкость. Сейчас же, увидев отца, могла точно сказать, что Иван — копия Дениса Алексеевича. Несмотря на то, что пообщаться им удалось всего ничего, чтобы сделать такой вывод, Алёне хватило и невербалики.
— Алёна, — приветливо ахнула мама Ивана, — а я тебя там высматриваю.
— Я решила не искушать судьбу, — ответила Алёна, одаривая вежливой улыбкой обоих родителей. Юлия Сергеева смотрела на нее тепло и радостно.
— Действительно. Не стоит вмешиваться в дела небесной канцелярии, — сказал Денис Алексеевич, глядя на девушку все с тем же строгим, но снисходительным любопытством.
— Мы уже уезжаем, — коротко сказал Иван. И хоть для Алёны это стало новостью, она кивнула, подтверждая его слова. Они попрощались и отошли.
— Какая экстравагантная у него дама, — проговорил Денис, провожая взглядом удаляющуюся пару. — И нескромная.
— Нет, — улыбнулась Юлия, — она скромная, но бесстрашная.
— Это, конечно, совсем другое дело.
— Конечно.
…Алёна вышла из ванной, томно вздохнула и прошла через гостиную на кухню. Шаурин уже белел рубашкой за барной стойкой. Сцепив руки на широких плечах, она на миг жарко прижалась к его губам, но едва теплые мужские руки скользнули по ее обнаженной спине, вывернулась и уселась напротив.
Ваня оглядел ее, Алёна взяла свой бокал с шампанским и, поймав шауринский взгляд, понимающе улыбнулась.
— Мурка, ты сегодня напялила самое пошлое, самое безвкусное платье, — с наслаждением сказал Шаурин.
— Почему безвкусное? — довольно переспросила она, ничуть не обидевшись на такой сомнительный комплимент. — Кружева сейчас в тренде.
— Потому что ты и так чистый секс, тебя надо упаковывать в футляр, а не обсыпать лепестками. Мне все время казалось, что ты голая. На тебе вообще есть белье?
Она отпила и улыбнулась влажными губами.
— Сейчас уже нет. Мне никто и никогда не говорил, что я чистый секс.
Иван покачал головой, глядя на нее чуть насмешливым и одновременно потяжелевшим от желания взглядом.
— Они все слепые.
Закатанные рукава белоснежной рубашки обнажали сильные загорелые предплечья; Алёна доверчиво положила ладони на его руки, придвинулась и, нагнетая интимность, заговорила сладко-вкрадчиво:
— Это для тебя, Ванечка. Я знала, что ты оценишь.
— Я оценил. Ты бесподобна в этом пошлом безвкусном платье. Ты в нем само совершенство. Я от тебя без ума, Мурка. От тебя и твоего платья. И от тебя без платья.
Да, он не мог не оценить это платье из плотного кружева на телесной основе, которая создавала тот самый неповторимый и непревзойденный эффект натуральности. Словно под этими цветочными лепестками цвета топленого молока голое тело, так ладно они гармонировали с ее чуть загорелой кожей.
— Я же говорю, что оно для тебя — вот это платье. Это другое, я купила его за день до свадьбы, чуть не убилась пока искала.
— М-мм… Мурка готовилась.
— М-мм… Мурка готовилась, — подтвердила и обольстительно улыбнулась. — У нас с тобой сейчас такая стадия – взрывоопасной страсти и всепоглощающей сексуальности, — отпустила его руки и снова приложилась в шампанскому. — Ловушка для двоих, потому что природа снабдила мужчину сильным сексуальным влечением, а женщину желанием соблазнять и быть желанной. На сексуальность ловятся даже самые умные и прозорливые мужчины.
— Это так ты меня ловила на сексуальность? — мягко рассмеялся Шаурин. — Мурка, даты с самых первых встреч чуть мозги мне не взломала своей терминологией. Я себе психологический словарь купил, думаю, ну все, если еще раз завернет что-нибудь, труба дело, надо бросать девку.
Алёна, запрокинув голову, громко рассмеялась.
— Что правда? Ты словарь купил?
— Правда. Хорошее снотворное. В кабинете на столе.
— Шаурин, я же пойду проверю.
— Иди проверь.
Алёна грациозно соскользнула со стула и не менее грациозно пошла в его кабинет, меж тем чувствуя обнаженной спиной палящий Ванькин взгляд. Вернулась с сияющей улыбкой на лице и психологическим словарем в руках.
Положила книгу на стол, осторожно забралась на высокий стул.
— Ванечка… — как-то сладострастно произнесла она его имя и замолкла, приложив пальцы к смеющимся губам. — И у тебя там есть закладочки?
— Само собой. Я всегда страдал безумной жаждой знаний. Ну и?..
Алёна проглотила смешок и начала с нарочитой серьезностью:
— Ты же у меня особенный, потому с тобой нельзя действовать линейно — ловить просто на платье. Для начала я попыталась тебя спугнуть, что не получилось, к моему огромному удовольствию, проверяла тебя на стрессоустойчивость.
—И поэтому ты приходила ко мне на чай без лифчика.
— Конечно. И кнут, и пряник. Это момент расслабления. И ослабления. Бдительности.
— Ваши выводы, Доктор.
— Мне с тобой повезло. У тебя железная психика. Ни разу не взорвался.
— Тебе повезло, да. Я не взрываюсь по мелочам и при правильной подаче могу даже глупость принять за ум.
Алёна вздохнула, положила раскрытые ладони на столешницу и придвинулась ближе.
— Ты хоть представляешь, как мне страшно с тобой вот так откровенничать? У тебя такое гибкое сознание, — прошагала пальцами по каменной поверхности барной стойки, — прямо, прямо и за угол. Я же не знаю, что ждет меня там, за углом. Не знаю, Ванечка. Может быть, такси?
— Такси я тебе завтра вызову, — улыбнулся Шаурин.
Алёна делано громко, как будто облегченно выдохнула.
— Какое счастье.
— Пей, Мурка. Когда ты уже напьешься?
— Хочешь меня пьяную и в красивом платье?
— Хочу. Я заслужил, — мягкая ирония пробежала по губам. —Весь вечер исправно ведусь на твои позитивные манипуляции: платье, улыбки, доверчивые разговоры, комплименты.
Алёна расхохоталась:
— Теперь я верю, что ты читал этот словарь. Мне кажется, что ты мне быстрее мозги взломаешь.
— Я могу. Если будешь плохо себя вести, я этим займусь. И знаешь, если бы ты мне не понравилась, твой сексуальный призыв так и остался бы без ответа. Неважно, какое на тебе платье. Или ты вообще без платья. Хоть ты с кнутом, хоть с пряником.
Голова закружилась. Но закружилась приятно, и в теле почувствовалось сладкое томление; Алёна сдержанно улыбнулась и вздохнула:
— Ах, Твою-Мать-Величество, какой ты у меня красивый. Меня аж подташнивает от твоей идеальности. Хорошо, что у тебя невыносимый характер.
— Ты же его как-то выносишь.
— Я ненормальная, забыл? А нормальную ты угробишь, — чуть наклонила голову, глядя на него оценивающе.
— Нет, Мурка, ты для меня само совершенство. Над тобой работать и работать.
Мурка снова рассмеялась. Она сегодня много и открыто смеялась, что не могло не радовать.
— А у тебя раньше были сложности в общении с противоположным полом? — поинтересовалась она, допивая последний глоток.
— Всегда, — кивнул Иван.
— Почему?
Он помолчал, подбирая слова.
— Люди такие предсказуемые, — сказал, скрывая что-то большее за усмешкой. — У тебя?
— Сложности?
— Угу.
— Никогда, — сразу самодовольно выдала она.
— Почему? — тоже спросил он.
— Люди такие предсказуемые, — прикрылась усмешкой и глубже вздохнула. Никогда еще не чувствовала, чтобы грудь вот так разрывало от теплого щемящего чувства. Наверное, все-таки она напилась. Это все шампанское. — И убери этот словарь подальше. Свое снотворное. Спи со мной, Шаурин.