Дома было тихо и душновато. Это значит, что родителей нет, иначе работали бы кондиционеры. Отец не терпел духоты.
Странно, а предупреждал же Иван, что заедет. Хотел уточнить некоторые моменты перед сделкой по продаже клуба. Брокерская контора уже почти подготовила документы. Прислушался, бросил взгляд наверх. Лестничная конструкция с ограждениями из стекла и стали позволяла увидеть холл второго этажа. Не стал Иван проходить в гостиную, поднялся в комнату к сестре.
— Тишина и мертвые с косами стоят. Привет. Где народ?
— Укатили куда-то срочно. — Катя сидела за туалетным столиком и заплетала длинные, до поясницы, волосы.
— Нормально, — разочарованно протянул Иван, оперившись о дверной косяк. —Я же сказал, что заеду вечером. Собрался тут, понимаешь, с родителями расцеловаться.
— Тебе их на работе на хватило? Со мной, ты, братик, не желаешь расцеловаться? — душевно улыбнулась сестренка.
— Желаю, разумеется, — лениво оттолкнулся от двери и чмокнул сестру в обе щеки. — Я в головном офисе сегодня не был. Надеюсь, не на Мальдивы укатили? — присел на кровать, застеленную белым стеганным покрывалом. Вздохнул. У сестры в комнате вкусно пахло. Похоже, конфетами. Оглянулся, осмотревшись – не то в поисках источника приятного аромата, не то просто от нечего делать. Все тут чистенько у Катьки и красиво. Все в нежных пастельных кремовых тонах. Белая мебель, большая кровать в центре комнаты, над резным изголовьем фреска увеличенного цветка белого пиона.
—Даже если б и на Мальдивы… А что – не хочешь снова генералить? Работай давай, зря что ли у тебя два высших образования. — Скрепила волосы силиконовой резиночкой, расслабила прядки по всей длине косы, сделав ее объемной и чуть более небрежной.
— Конечно, не зря. Кого надо обсчитаю, кого надо – посажу.
—Ванечка, а ты надолго?
— Да как сказать… Думал, заеду на полчаса решить кое-какой вопрос. Но, видимо, обламываюсь. Никто меня не любит, никто меня не ждет. А что?
— А подбросишь меня в киноцентр? В «Пять звезд». Я вот сейчас только ногти накрашу и буду готова.
— Давай, наводи красоту.
— На, не скучай, — кинула ему шоколадную конфету.
Ваня поймал ее и посмотрел на золотистую обертку.
— Мне нельзя конфеты с ликером, я же за рулем, — усмехнулся и, развернув фольгу, сунул сладость в рот.
— Да-а, красота страшная сила, — со вздохом сказала сестра, встряхивая лак ядовитого голубого цвета.
— Не такая уж и страшная. При нынешнем развитии порноиндустрии все – красивые.
— Порноиндустрии, — повторив, рассмеялась Катя и аккуратно нанесла лак на мизинец.
— Конечно. Все, что надо, подправят: лишнее уберут, где мало – добавят. Медицина, косметология, фармакология. Три составляющие современной «порноиндустрии» - глобальной системы, которая эксплуатирует неуверенность людей в себе и навязывает своих идеалы, чтобы продавать ненужные товары и услуги. А корень всего – что? Корень – секс, отношения полов.
— Вот ты завернул, я аж подвисла. Что плохого в том, что человек стремится к совершенству? Даже если это совершенство тела. Совершенству, как говорится, нет предела, — бормотала сестра, не отрываясь от своего занятия.
— Как показывает практика – есть. Предел есть, за ним начинается анорексия. Это я делаю тебе внушение. Чтобы ты не забывала про совершенство души и про то, чему тебя родители учили. А то замкнет еще что-нибудь – подашься в модели.
— Ах, внушение, — рассмеялась Катя. — А я, глупая, сижу и не понимаю, к чему ты клонишь.
— Смотри мне, а то я не папа – сразу задницу тебе надеру и все.
— Конечно. Я прям сижу и боюсь тебя, — растянулась в ироничной улыбке. — Не переживай, Ванечка, не замкнет. Я слишком высокого о себе мнения, чтобы всему свету свою голую задницу показывать. Я фотогенична только на фоне маминых фикусов, — закончила с одной рукой и подула на ногти. С осторожностью принялась за другую. —Я вчера Свету видела.
— Какую Свету?
— А у тебя так много Свет в окружении?
— Нет, — по губам пробежала ирония, — у меня в основном Иветты, Лизетты, Жанетты, Жоржетты.
Екатерина расхохоталась.
— Рыженькую я видела, невесту Игоря. В «Галактике». Она такая счастливая… носилась с подружкой по бутикам, свадебное платье выбирала. Мы немножко поговорили и разбежались. Вот женится Игорек, и кончатся ваши холостяцкие пирушки. Еще Валета подженить бы...
— А меня ты подженить не хочешь? А то мне мама тут промывала мозги по поводу моего паскудного образа жизни.
— А у мамы работа такая – регулярно всем мозги промывать. Это у нас семейное. Одна я только всем их засоряю. А тебя подженить… Не-е-ет, тебя я подженить не хочу. Ты что! Я жутко тебя ревную, — улыбнулась довольно, глядя на свои ногти. Но улыбалась она брату, он это понимал. — Не знаю даже, что это должна быть за девушка, чтобы я тебя отдала. Нет-нет, ни за что, у меня будет разрыв сердца. Не хочу, чтобы ты женился. Телки – это пожалуйста, только с проститутками не спи. Ненавижу мужиков, которые спят с проститутками. Хотя это тебе, как пить дать, девки готовы приплачивать, чтобы ты с ними спал. Да, Ванечка? — посмотрела на брата. Глаза ее серые искрились неприкрытым весельем, губы иронично улыбались.
— Господи, как хорошо, что я не нуждаюсь в сторонних финансовых влияниях, а то пошел бы по наклонной – стал бы проституткой, — Ваня рассмеялся и посмотрел на часы. Ничего не сказал, но Катя уловила его взгляд.
— Ты сильно спешишь?
— Договорились с Игорем встретиться.
— Сейчас. Две минуты. Накрашенные ногти не терпят суеты. А то придется все переделывать.
Катькин айфон взорвался энергичной музыкой.
— Да, мамулечка, — ответила сестра. — А он уже здесь, — посмотрела на брата. — Дождешься родителей?
— Нет, потом заеду. Это не срочно.
— Не будет он ждать… А вы не беспокойтесь, меня Ванечка отвезет... Может и заберет… — снова посмотрела на брата, он кивнул, даже не уточняя, во сколько нужно будет встретить сестру. — Да, заберет. Все пока. Люблю, целую. Где у тебя телефон? Мама не смогла дозвониться.
Легко хлопнул по правому карману хлопкового темно-синего пиджака.
— В машине остался.
— Все, я одеваюсь.
— Жду внизу, —вышел из комнаты сестры.
При упоминании Светкиной подружки, на ум пришла блондинка с яркими голубыми глазами. Когда увидел ее в первый раз, решил, что она очередная пассия Татарина: так пристрастно он к ней лип. Новые женские лица в их компании уже давно оставлял без внимания, слишком часто они менялись. Сегодня одна – завтра другая. Несколько раз уже с Алёной виделись, вот так же в общем кругу друзей. Рассмотрел ее ближе. Удивила чистота и ясность взгляда. Было в ее глазах какое-то особенное понимание всего сущного, а не амебистое ощущение жизни. Но чтобы сложить образ, не хватало ее голоса – полного, во всю силу. Она мало говорила сама, в основном продолжала мысль. И всегда молчала, там, где можно было промолчать.
Потому не Вика, которая, судя по всему, должна была помогать Свете с выбором свадебного платья, а Алёна сразу вспомнилась.
***
— Блин, Алён, у меня ноги отваливаются, — простонала Света, толкая высокие двери и переводя дух.
— Постарайся, чтобы не отвалились раньше времени. Сядем за столик – отстегнешь, — пошутила Алёна, хотя сама устала не меньше Светкиного.
Хорошо, что им не пришлось никуда ехать, а всего лишь подняться на последний этаж торгово-выставочного центра «Галактика», где располагался ресторан с одноименным названием. Это место, мастерски исполненное в стиле интеллектуальной эклектики, балансирующей на грани китча, прекрасно подходило и для дневных встреч, и для вечернего отдыха.
Подруга пробежала глазами по залу, пытаясь отыскать жениха.
— Вон они, пойдем. Сидят добры молодцы, ждут своего счастья. Ну один точно ждет.
Алёна проследила за взглядом подруги и внутренне вздрогнула, увидев Шаурина. Знала, что он здесь и все равно вздрогнула.
— Завидую мужикам – ни хлопот, ни забот. Я с этим платьем все нервы себе вымотала, не могу подобрать. А с Игорем пошли ему костюм покупать, так он ткнул в первый попавшийся, примерил и купил. Была б его воля, он бы вообще в трусах женился, — вполголоса ворчала Света, огибая красные кадки с цветами и поднимаясь по ступенькам.
— Светик, с внешними данными Игоря, было бы странно, если бы он долго мучился выбором костюма. Он высокий, крепкий, пропорционально сложенный. Тут дело только в личных предпочтениях.
— А я значит злобный маленький уродец, — хихикнула Света.
— Ну если б мы тебе не платье выбирали, а мужской костюм, то наверняка тоже бы за один день справились.
— Я подумаю над этой мыслью. Но позже, — шутливо пообещала Павлова.
Поздоровавшись, Света плюхнулась около Игоря и потянулась, чтобы поцеловать его в губы. Алёна села рядом с Шауриным, не смогла проигнорировать его прямой жест: увидев девушек, он тут же выдвинул из-за стола стоящий рядом стул. Не для Светы же он это сделал.
— Где платье? — Игорь с вопросом не задержался. Естественно, первым делом спросил про свадебное платье. — Опять ничего не выбрали?
— Не выбрали. Это ужасно.
— Что ужасного? Я прошелся, посмотрел — тут платьев хренова туча!
Лучше бы он попридержал подобные комментарии и не изображал из себя знатока, потому что Света тут же изменилась в лице. Усталая и раздраженная, она, как пороховая бочка, готова была взорваться от малейшей искры, а Игорь своими высказываниями умудрился разжечь целый костер.
— Так попробуй среди этой хреновой тучи найди то, которое подойдет. Которое и красивое будет, и сядет удобно по фигуре, и вообще!.. — как и следовало ожидать, Света вспылила.
—А я тебе предлагал, — не унимался Радченко, и Алёне захотелось дать ему подзатыльник, чтобы он замолк, — пошли вместе платье выбирать. Стопроцентно купим.
—Глупости не говори! Придумал тоже мне. Нельзя, чтобы ты видел платье до свадьбы. Что непонятного?
— Дебилизм какой-то, плевать я хотел на эти предрассудки. Может, ты еще предложишь нам раздельно до свадьбы пожить?
Зря, конечно, он так пошутил. Света гневно сверкнула глазами и поднялась.
— Игорь, ты что меня сегодня до белого каления решил довести? Я и так на нервах! — закинула сумочку на плечо.
— Ты куда? — тут же всполошился будущий муж, решив, что и правда, наверное, болтнул лишнего.
— Носик припудрю! Успокоюсь! — рявкнула Светка. Ее лицо покрылось неровными малиновыми пятнами. Девушка нервно поправила рыжие волосы и вышла из-за стола.
Алёна осталась сидеть на месте. Никакая сила не могла поднять ее со стула. Тело уже захватило приятное расслабленное состояние, а вот ноги противно гудели. Да и, собственно, ничего страшного сейчас не произошло. Небольшая перепалка влюбленных, только и всего.
Игорь взъерошил каштановые волосы, в карих глазах мелькнула растерянность.
— Вот это называется предсвадебной лихорадкой, да? — Он немного потерял прежний уверенный тон. Его поведение и нескрываемое беспокойство после ухода Светы, вся маленькая ссора влюбленных говорили только о их любви, так что в искренности чувств не приходилось сомневаться.
— Угу, — кивнула Алёна, меж тем чувствуя на себе пристальный шауринский взгляд, — предсвадебной депрессией. Игорь, ну чего ты накаляешь обстановку? Прекрасно видишь, она нервничает.
— А я что виноват, что она не может выбрать платье? — попытался оправдаться.
— Конечно.
— Чего? — возмущенно протянул гласные.
— Конечно, — повторила Алёна. — А кто еще виноват? Ты же будущий муж, значит ты виноват.
— Офигеть. Хороша же у вас логика, — возмутился Радченко, а Иван, напротив, засмеялся. Шевельнувшись, он слегка задел Алёну локтем, тут же бросив короткое: «Извини».
— Какая есть, — улыбнулась сложной, непонятной улыбкой, забыв, что хотела сказать Игорю. Глупое тепло побежало по спине.
— Вот это точно из серии «Мама он меня сукой обозвал!».
— В смысле?
— Анекдот, — Игорь сложил локти на столе и придвинулся ближе к друзьям. — Мужчина в транспорте говорит девушке: «Вы такая красивая...». Она улыбается ему, а в голове мысли одна краше другой: «Он назвал меня красивой... значит пригласит на ужин, подарит розы... ага, розы – это шипы, а шипы колются... значит ему ничего не нужно кроме секса, поматросит и бросит». Девка бьет мужика по лицу и кричит на весь автобус: «Мама, он меня сукой обозвал!».
Алёна звонко рассмеялась и откинулась на стул.
— Смотри, — напомнил Ваня, — как залихорадит сейчас Светку, решит она, что одной ей будет спокойнее и поедет домой вещи собирать. Будешь куковать потом.
— Ее может и залихорадить, — буркнул Радченко, подумал секунду и, достав из кармана телефон, поднялся со стула. — Не скучайте, пойду бахнусь на одно колено в извинениях.
Алёна проводила Игоря задумчивым взглядом. Потом посмотрела на Шаурина, сохраняя на лице неопределенную улыбку. Привычно столкнувшись с серо-зелеными глазами, своих не отвела. Уже научилась выдерживать этот взгляд, потому что слишком часто на себе его ловила. Все дольше Ваня на ней его задерживал. И так часто, что появилось у Алёны странное смутное ощущение, будто они уже пришли к какому-то молчаливому согласию. И теперь, когда так случайно остались наедине, необходимость поговорить почувствовалась еще острее. Поговорить о чем-то своем, о личном.
Ничего особенного не читалось в его лице, в глазах. Разве что чуть-чуть насмешки. И на губах легкая, почти незаметная ирония. Алёна чуть вздернула подбородок, поощряя Шаурина на разговор.
— Устала? — неожиданно спросил.
Одно слово и будто вторгся в личное пространство и прижал к стене.
— Да, порядком.
— А что свидетельница не помогает с платьем?
— А у нее стресс.
— По поводу? Каблук сломала?
— Что-то типа этого, — усмехнулась Алёна.
Иван замолчал, но показалось, что ему есть еще, что сказать. Мелькнувшая улыбка ясно говорила, что волнуют его не свадебные хлопоты друзей и не Викин стресс.
— Что-то еще хочешь у меня спросить?
— Хочу предложить.
— Что?
— Подружить, — просто сказал он. — Хочу тебе предложить со мной под-ру-жить, — легкость в тоне и отсутствие всякого пафоса сделали свое дело.
Алёна собиралась вздохнуть, но забыла. Захотелось расхохотаться, но не потому, что услышала что-то смешное. От удивления, наверное. От какого-то теплого в душе ощущения. Так что и язвить в ответ не решилась, не смогла опошлить такую целомудренную формулировку.
Чуть наклонив голову и изучая ее лицо, Шаурин, словно приводя железный аргумент, внушительно сказал:
— Со мной тебе будет интересно.
— А ты думаешь, я умираю со скуки? —коснулась пальцами своих губ, словно смех сдерживая, но глаза ее смеялись ярче, сильнее.
—Уверен.
Она, не сдержавшись, рассмеялась. Шаурин кивнул, будто получил ожидаемую реакцию; улыбнулся, будто услышал именно то, что хотел.
— Давай телефон.
Алёна назвала свой номер. Не сразу, конечно. После паузы. Он набрал его и оставил входящий звонок.
— Запиши. Буду тебе звонить.
— Запишу, — пообещала с улыбкой, но не полезла в сумку, не бросилась сразу же вбивать его имя в телефонную записную книжку.
Он поднял чашку с кофе и снова чему-то улыбнулся.
Потом проговорил, глядя куда-то в зал:
— Нормальная итальянская семья…
Алёна словно очнулась, вышла из приятного транса и выхватила глазами Валета и его девушку. Они направлялись к их столику. Валя шел походкой незанятого человека, вальяжно переваливаясь с ноги на ногу. Лена, его подруга, семенила рядом и что-то ему говорила. Говорила раздраженно и настойчиво, время от времени пытаясь его остановить, но Бардин шел медленно, но напористо, уверенно лавируя между столиками.
— Крейсер «Аврора», — не удержалась Алёнка от иронии. Почему-то на ум пришло это сравнение. Парочка уже приблизилась к ним, так что можно было услышать обрывок разговора молодых людей.
— Так, короче!.. — резко и запальчиво Валентин взмахнул рукой, словно отгоняя жестом назойливую муху.
— Я тебя предупреждала, — веско сказала разгневанная Лена и, развернувшись, пошла прочь из ресторана.
Валя даже не подумал останавливать Лену, изобразил на лице полное пренебрежение и упал на стул. Выходка любимой его, на первый взгляд, даже не покоробила.
— А с утра был очень добрый день, друзья мои. А где наши доморощенные Ромео и Джульетта?
— Сейчас подойдут, — пояснила Алёна.
С появлением Бардина напряжение между ней и Шауриным немного рассеялось. Ваня снова принял чуть отстраненный вид, внешне не проявляя к ней заинтересованности. Через минуту появились Света и Игорь. Светка сияла, как медная монетка, Игорь тоже был чрезвычайно доволен.
— Валетик, привет, а ты чего один? — защебетала Павлова. — Где Леночка?
— Мы с Леночкой сегодня расстались.
— Вы стабильно раз в месяц расстаетесь, — усмехнулся Шаурин.
— Разве это плохо? — сыронизировала Алёна. — Хоть какая-то стабильность в жизни есть у человека.
Валет хмыкнул.
— Вот никогда не смотрел на нас с Ленкой с этой стороны.
— А ты посмотри, может, новое что-то увидишь.
— Ммм, — промычал Бардин задумчиво и потер щетинистый подбородок. — Твоя правда. Кстати, Шаур, я твой «лекусик» царапнул, когда парковался. По крылу так проехался чуток. Извини, не хотел, но мне Ленка капитально мозги засрала.
— Ты охренел, что ли? — Ваня поднялся со стула.
— Да пошутил я, пошутил, — успокоил его Бардин, оставшись довольным собственной шуточкой. — Стоит твой конь в целости и сохранности, греется на солнышке. Только что травку не щиплет, потому как железный.
— Придурок, — недовольно «приласкал» друга Шаурин и вернулся на место. — Вот ненавижу я тебя. Всю свою жизнь ненавижу. Так и придушил бы кровопийцу, да рука не поднимается.
— Да куда ж ты без меня, придурка! Я ж тебя так люблю, как ни одна баба любить не будет! — певуче протянул последние слова и вскинул руку, чтобы похлопать Шаурина по щеке.
— Да пошел ты! — резво отмахнулся Шаур, не дав задеть своего лица.
Валет не расстроился, а развеселился еще больше. Схватил меню и углубился в его изучение.