Раз, два, жёлтые глаза найдут тебя, Три, четыре, стихнет крик в пучине.
Лес пахнет горячей землёй и шашлыками. Среди деревьев ветер разносит мощные ароматы жареного мяса и скучный говор взрослых с музыкой. Ещё более скучной. Дима отошёл от лагеря на десяток шагов, чтобы посмотреть с обрыва на чёрное море. Огромная гладь воды раскинулась далеко внизу, будто вытекая из густых зарослей. Свет искрится на ряби волн, придавая вид золота.
Вдали, у самого горизонта, движется огромный корабль. У самого пляжа, рукой подать, мелькают плавники дельфинов. Дима остро захотел оказаться поближе. Достал телефон и, двигая двумя пальцами по экрану, будто растягивая резинку, приблизил изображение с камеры. Тщетно, картинка получилась мутная и трясущаяся, как вилка в руках деда.
Мальчик издал прерывистый вздох, копируя отца, когда тот попадает впросак. Убрал телефон и обернулся. Родителей их друзей почти не видно за деревьями и кустами. Земля покрыта толстым слоем прошлогодней хвои. То тут, то там из неё выступают узловатые корни. Деревья словно пытаются сбежать к морю, тянут вниз разлапистые ветви и скрипуче стонут на ветру.
Под обрывом змеясь бежит река, каменистые берега похожи на рану в теле леса. Зеленить сторонится белых от солнца булыжников и сланцевых плит, обрамляющих быструю воду. Справа обнажён склон горы, больше напоминающий слоёный пирог. Дима вновь достал телефон, сделал снимок и довольно кивнул. Опустил взгляд и замер.
На повороте реки из воды, среди бурлящих порогов, выбирается человек. Хватается за торчащие камни, тянется, а река разбивается об него, во все стороны летят брызги. Вокруг вспыхивает призрачная радуга. Денис охнул, попятился позвать взрослых и замер. Хребет стянула ледяная колючая проволока. Незнакомец хватается за камни одной рукой, а второй тянет из воды безвольное тело. Такое маленькое, как сломанная кукла. Комбинезон порван, футболка задралась до низа груди, и вода треплет длинные золотые волосы. Мужчина напоминает волка с добычей, а в его движениях нет ничего кроме холодного расчёта.
Тело зацепилось ручкой меж камней, мужчина упирается ногами, тянет. Только сейчас Дима заметил, какие у него длинные руки, словно с дополнительной парой локтей. Игра света в брызгах искажает лицо, превращая в нечто жуткое с огромными круглыми глазами.
Мужчина вскинул голову и уставился прямо на мальчика. Прекратил дёргать тело. Уголки губ пошли в стороны, скрылись за ушами и рот приоткрылся, обнажив ряды зубов. Дима заорал во всю глотку и бросился бежать.
Голоса за деревьями притихли, музыка стала тише. Дима на всём ходу зацепил плечом дерево, закрутился, ступня попала под корень и мир завертелся. Горячая земля ударила в лицо. Скулу обожгло и кольнуло. Кое-как обернувшись, с животным ужасом увидел, как над обрывом появилась кисть с длинными пальцами. Вцепилась в землю, так что ногти погрузились... За плечи ухватили и развернули, мальчик вскрикнул и уставился на мать.
Женщина раскраснелась от бега, в глазах сверкает страх и беспокойство. За ней трусят мужчины во главе с отцом.
— Что случилось милый? Кто тебя испугал? — Протараторила мать, оглядываясь и прижимая сына к груди.
— Да он упал просто. — Пропыхтел отец, смахивая выступивший на лбу пот тыльной стороной ладони. — Ничё, щас перекисью сбрызнем и нормас будет.
— Т-там... там! — Протараторил Дима, тыча пальцем за спину. Неужели они не видят ту руку?!
— Что там? — Торопливо спросила мать.
Слова не идут, застревают в глотке и испаряются из кипящего от ужаса мозга. Мальчик, продолжая тыкать пальцев на обрыв, выдавил сбивчиво:
— В... в... в воде!
Мужчины переглянулись и вразвалку двинулись к краю. Кто-то прихватил с земли массивный сук, перехватил как дубину. Вместе встали, оглядывая реку, один пожал плечами.
— Да нет тут ничего...
— Бл... — выдохнул отец, тот самый звук, прикусил язык и, обернувшись, махнул матери уходить. — Вызови кого-нибудь.
— Кого?
— Не знаю, полицию, МЧС, кого угодно!
***.
Следователь стара и молода одновременно. Диме сложно понять её возраст. Форма облегает точёную фигуру, волосы блестят, но глаза полны тёмной печали, как у старушки. Годов добавляют мешки под глазами и тонкие морщины в их уголках.
Рядом сидит мать, сжимает ладонь сына и тайком, как ей кажется, всхлипывает. Отец остался снаружи, покурить. Такого серьёзного и мрачного лица у него Дима не видел с тех пор, как машина сбила их собаку.
Следователь поправила очки, перебрала бумаги дела, вздохнула и на миг зажмурилась.
— Так, ты говоришь, что видел, как странный мужчина тянул что-то из реки? — Повторила она.
— Да!
— Во что он был одет?
— Во всё чёрное! Жуткий такой... — Пробормотал мальчик с трудом подбирая слова и боясь ошибиться. — Большой.
— Наверное, это был медведь... — Всхлипнула мать, вздрогнула всем телом. — Они ведь здесь водятся?!
Следователь кивнула, вновь бросая взгляд на бумаги. Со стула плохо видно, но кажется на бумаге распечатана чёрно-белая фотография. Диму съедает любопытство, но внутренне он знает, что там. Тело девочки, а может, то что осталось от него. То, что не успел забрать чёрный человек.
— Водятся, но редко спускаются с дальних гор. Возможно, молодой, ищет себе территорию.
— Боже...
Мама всхлипнула и зашлась беззвучным плачем, стискивая ладонь сына с такой силой, что тонкие косточки заныли. Следователь вновь поправила очки, посмотрела на Диму и кивнула на дверь.
— Подожди снаружи.
Мальчик подчинился. В коридоре пусто и тихо, только этажом ниже кто-то хрипло и пьяно пытается петь. Впрочем, выступление прервалось на высокой ноте и больше не начиналось. В конце коридора лестница вниз и квадратное окно. Снаружи темнеет, виден кусок крыши из окрашенной жести и тёмно-синее небо.
Закрыв дверь, Дима тут же прижался к ней ухом, закрыл глаза напрягая слух.
— Медведь-людоед! — Громко прошептала мама.
— Это было далеко. — Напомнила следователь. — Ваш мальчик мог и не понять, что видит. В этом возрасте воображение часто... слишком яркое.
— Вы видели ту ногу?!
— Видела.
— Да как такое мог сделать не медведь!
— Мы разберёмся, нужные ведомства осведомлены.
Мать заплакала, излишне рьяно погрузившись в страхе за сына. Ведь медведь мог поймать не девочку, а его, родного! Дима вздохнул в ладонь, предвкушая чрезмерную опеку в ближайший год. Опустился на жёсткий стул, один из множества привинченных к стене. Огляделся, ища хоть, что-то интересное... За окном, в конце коридора, стоит человек. В темноте виден только силуэт и два ярко-жёлтых круга на месте глаз.
На стекле под ними появляется матовое пятно от дыхания, быстро исчезает.
Дима сглотнул колючий ком, привстал и попятился, держась за спинки стульев. Существо за окном прильнуло к стеклу, из мрака проступил огромный рот со множеством зубов. Щёлкнул язычок замка и в коридор вышла мама. Дима дёрнулся, моргнул и за окном вновь тёмное небо и кусок крыши.
— Пошли, отец уже заждался. — Скомандовала мама, промакивая уголки глаз салфеткой.
***.
Ночь окутывает окольную дорогу, превращает заросли кустарника в нечто непроницаемое для света и жуткое. Машина стелется по выцветшему асфальту, отец молча сжимает руль и смотрит вперёд. Мама уткнулась в телефон и строчит сообщение за сообщением. Дима прижался лбом к стеклу, силясь разглядеть хоть что-то... жёлтые глаза вспыхнули в кустах, нечто тёмное несётся вдоль дороги, не сводя взгляда с машины. Силуэт чудовища смазывается, сливается с ночью. Мальчик открыл рот закричать, но не смог. Голос застрял в гортани.
Впереди стремительно разрастаются дорожные фонари. Видны красные огни машин, уносящиеся вдаль. Приближается оживлённое шоссе, а жёлтые глаза будто становятся больше...