У вас было когда-нибудь такое, что вы смотрите на фотографию и вам хочется оказаться там, внутри. И немедленно. Или хотя бы приблизиться, встать рядом. И посмотреть со стороны на то, что изображено. А было такое, что через короткое время вы и оказывались там?
У меня было.
Это случилось, когда увидел фотографию девушки с саксофоном. Она стояла на пустынной набережной на фоне гор. Слева кусок синего моря. А вокруг девушки ни одного живого существа, хотел бы я сказать, но как раз живые существа были, но не человеческого рода. Вокруг лежали собаки и кажется, слушали что она играет. И больше никого.
Типичная крымская набережная, судя по теплой одежде, октябрь, ноябрь месяц. Отдыхающие разошлись, разъехались, а саксофон продолжает звучать. Хотя ни одна собака не слушает. Это шутка. Из слушателей только одни собаки. Они же и охранники.
Я запомнил эту девушку, увеличил ее. Потом нашел ее записи , другие ее фотографии, уже более многолюдные. Нет, это была не постановка, не фотосессия. Просто репортажная фотография. Кто-то остановил мгновение.
Фоторафия, конечно несла некую ностальгическую ноту одиночества, прощания. Но для меня она стала символом жизни. Работать, не бросать свою профессию, свое дело, несмотря ни на что. И если совсем плохо, не надо унывать, и в конце-концов случится что-то невероятное. Если люди не понимают, то и собаки придут как верные друзья, чтобы поддержать тебя.
Я как бы услышал этот одинокий саксофон на фоне морского прибоя. Он звучал, не унывал, хотя никого вокруг. Играть морю , играть горам, небу, собакам - смешное чудачество. Может быть и не так. Кто-то должен играть им. Кто-то должен рисовать их. А кто-то по мере сил, и описать это. И пусть об этом никто не узнает, никто не услышит, не увидит.
Проходит месяц. Лето.
Так вот, приезжаю я в Коктебель и на набережной стоит девушка с саксофоном. Я вижу ее со спины. Но уже чувствую. Что это она. Та самая.
И саксофон звучал в ее руках. И нога притоптывала в такт.
Ее зовут Лина.
Да, она настоящая!
И она играет.
Велемир Хлебников, отчаявшись, что его поймут современники, писал, что уйдет проповедовать «Доски судьбы» «умному племени коней».
И Франциск Ассизкий проповедовал птицам и рыбам. Люди плоховато его слушали.
Наверное, настанет время и будем читать стихи облакам и горам. И бродячие собаки блаженно растянутся у ног.