«Барби» становится хитом кино во многих странах. Но жизнь в розовом доме мечты не так привлекательна, как кажется некоторым, говорят исследования мозга.
Если вы впервые на моём канале, давайте знакомиться. Меня зовут Ирина. На своём канале я рассказываю обо всём понемногу: о личном, выставкам, хобби, экскурсиях и много еще о чём)) Делюсь своими впечатлениями и эмоциями. Подписывайтесь, будет интересно))
Многие кинозрители в настоящее время не могут не смотреть на мир через розовые очки: летний блокбастер «Барби» стал хитом кино сразу после премьеры. Фирменная яркая эстетика фильма — фанаты называют его «Барбикор» — стала феноменом поп-культуры, погружая мир в ослепительный конфетно-розовый: ярко-розовый. И есть настоящие поклонники, которые также стекаются в реальные места, связанные с культовой куклой Mattel, в том числе копию дома мечты Барби в Калифорнии.
В виду кричащего розового дома в фильме можно обсудить интересные научные вопросы, например, как наши глаза и мозг воспринимают цвета. Предположим, что Барби была реальным человеком, выросшим в этом доме. Каково было бы на самом деле жить в монохромном розовом мире? Действительно ли это так приятно для глаз, как предполагают фильм и маркетинг?
«Скорее всего, нет», - говорит Аня Херлберт, нейробиолог из Университета Ньюкасла в Англии. «Это не разъедающий мир, потому что все розовое», — объясняет она. «Это разъедающий мир, потому что есть только один цвет. Если бы мы создавали полностью синий мир, мы бы чувствовали то же самое».
После жизни в розовом цвете настоящая Барби, вероятно, будет совершенно невосприимчива к этому цвету. «В какой-то момент с нами тоже случилось бы так, что мы больше не воспринимаем этот цвет как что-то особенное», - говорит Майкл Вебстер, психолог из Университета Невады в Рино. «Мы видим это как заметное только потому, что оно отличается от мира, в котором мы живем, но для тех, кто живет в этом мире, это не бросается в глаза», — говорит Вебстер.
Если бы Барби всю жизнь подвергалась воздействию только одного цвета, она бы не обязательно воспринимала мир как розовый, но, вероятно, скорее как серый или нейтральный.
Цвет помогает мозгу обрабатывать визуальные стимулы и классифицировать информацию в мире. Различные оттенки и тона помогают нашему мозгу, например, отличать предметы друг от друга. Исследователи предполагают, что мозг тратит столько же на обработку цветов, сколько и на распознавание лиц.
Обработать наше видение непросто. Мозг должен жонглировать двумя вещами, чтобы создать целостный мир: цветом объекта, на который вы смотрите, например, дома или автомобиля, и окружающим светом. И объект, и свет имеют цвет, и именно благодаря их взаимодействию создается калейдоскоп оттенков, которые мы видим.
Один и тот же цвет всегда выглядит по-разному
«Большинство людей воспринимают свое зрение как должное. Они не понимают, насколько невероятно, что мы можем интерпретировать этот крошечный узор света, который попадает в наш глаз, и придавать ему такой смысл», — говорит Вебстер. Однако цвета не являются ни статичными, ни объективными. Наш мозг постоянно адаптируется. Если мы попытаемся понять, что увидела бы Барби, если бы выросла в розовом мире, мы можем мельком увидеть Марс — Красную планету. Согласно исследованию Вебстера, зрение человека, выросшего на Земле и переехавшего на Марс, быстро изменится от галереи красных и оранжевых оттенков к большему количеству оттенков синего по мере того, как его мозг приспосабливается.
И вряд ли человек даже заметит это изменение. Адаптация к цвету похожа на адаптацию к температуре воды в гидромассажной ванне: организм привыкает к жаре, она отходит на второй план.
«Весь мозг предназначен для восприятия изменений», — говорит Вебстер.
Наше восприятие цвета меняется
Люди проходят через аналогичный процесс адаптации, не осознавая этого. Хрусталики в наших глазах ослабевают с возрастом, потому что они повреждаются солнечными ультрафиолетовыми лучами. Это можно увидеть в поздних работах художника Клода Моне, у которого была диагностирована возрастная катаракта, что привело к тому, что он окрасил свое искусство желтым оттенком. По мнению некоторых экспертов, его более поздние картины также содержали больше оттенков красного и коричневого.
На восприятие цвета также влияет культура: разные культурные группы и языки описывают цветовые тона в очень разных спектрах. Различия в восприятии могут быть даже нюансированными от человека к человеку: например, выглядит ли «красный» для вас так же, как «красный», который я вижу? Нет никакой возможности узнать. Тем не менее, многие профессионалы считают, что до тех пор, пока люди последовательно применяют концепцию цвета к одним и тем же объектам, это не имеет значения, говорит Вебстер.
«В нейробиологии мы можем измерить, активен ли мозг. Но у нас нет возможности узнать, какой цвет вы на самом деле видите», — говорит он. Розовый цвет Барби может показаться Кену зеленым. Мы не знаем, и до тех пор, пока они оба используют одни и те же слова, чтобы описать это, мы никогда не узнаем».
В исследовании 2019 года, опубликованном в журнале Nature Communications, исследователи использовали натриевый свет низкого давления, чтобы окрасить всю комнату в желтый цвет. Участники комнаты описали все предметы, которые им показали. Желтыми цветами. «Цвет больше не имеет большого значения в этом контексте, говорит», - Бевил Конвей, ведущий автор исследования, художник и нейробиолог из Национального института глаз и Национального института психического здоровья. Сетчатке нужны разные длины волн для захвата цветовой информации, и на одной длине волны натриевого света люди изо всех сил пытались различать цвета.
Познание влияет на восприятие
Единственными объектами, которые имели различимый цвет посреди желтого моря, были фотографии человеческих лиц, которые предстали перед участниками в болезненно-зеленом цвете. Неясно, почему лица выглядели так, как они выглядели, хотя на самом деле они не были зелеными при нормальном освещении, говорит Конвей. Он подозревает, что мозг запоминает, как обычно выглядят лица, и модулирует цвет — явный признак того, что познание влияет на восприятие.
Но этот монохромный эксперимент иллюстрирует субъективную природу цвета. В этом загадка визуальной нейробиологии: несоответствие между тем, что попадает на сетчатку, и тем, что мозг делает из этого.