Люди, проживающие на Волге, часто представляют себе, что живут на побережье моря. В настоящее время архитектура набережных, пляжей, прибрежных рекреационных зон – скорее универсальная, за редким исключением. Возможно, это связано с тем, что эта функция появилась не так давно. Меня всегда удивлял пляж как культурный феномен, где многие табу поведения просто не работают. Пляж – это особое, другое пространство, «гетеротопия» с многогранными смыслами, приближенное к утопии, параллельное реальности. Это свободное убежище от авторитарных установок и репрессий, существующее легально. Пляж как культурно-исторический конструкт формировался постепенно. Сначала это была пограничная линия между мирами, наполненная опасностями: пираты, морские чудовища, военные завоеватели. С развитием медицины и наук появляются тексты, с рекомендациями морских прогулок и процедур. Купание становится одним из средств лечения вспыхнувшей эпидемии истерии в конце XIX века, а также средством профилактики многих других заболеваний. Морская курортная эстетика эволюционировала и переходила в буржуазные интерьеры и моду.
26 июня 1870 года вдоль пляжа Нью-Джерси открылась первая секция набережной Атлантик-Сити. Штат Нью-Джерси, привлекал посетителей со всего мира: прекрасные пляжи, свежий морской воздух, роскошные отели, изысканные рестораны, привлекательные магазины и железнодорожная линия из Филадельфии. Александр Бордман, сотрудник железной дороги, задумал построить дощатый настил как средство предотвращения попадания песка в вагоны и отели. Город использовал свои налоговые поступления, чтобы построить временную деревянную дорожку шириной восемь футов от пляжа в город, которую можно было бы разобрать зимой. В настоящее время этот деревянные променад в длину равен 10,5 км и является достопримечательностью города. Деревянные доски уложены под углом и создают уникальную идентичность набережной. В 1884 году по набережной начинают курсировать стулья на колесах – единственное допущенное транспортное средство. Деревянный настил плотно ассоциируется с местной конфетой – ириской с добавлением морской воды. Ириска — это конфета из кукурузного сиропа и белого сахара: сваренное кондитерское изделие вытягивается и складывается, затем скручивается в длинную полосу, из которой отрезаются более короткие (длиной около двух дюймов) полоски, заворачиваются в устойчивую к палочке бумагу и продаются. Вдоль променада Атлантик-Сити люди покупали этот продукт по крайней мере с начала 1880-х годов. Первые купальщицы носили купальные платья из шерстяной фланели с чулками, парусиновыми туфлями и большими соломенными шляпами. Более смелые шаровары и чулки, которые носили эти купающиеся красавицы, не были представлены до 1907 года. Цензоры бродили по пляжам, следя за саморазоблачением купальщиков и выискивая преступников, которые показали больше плоти, чем позволял местный кодекс. Множество таких исторических обстоятельств и сформировали уникальную идентичность набереженой Атлантик-Сити.
В интерьере, фантомная любовь к морской эстетике проявилась в так называемом «Прибрежном дизайне». Для нас это звучит синонимом якорей, Андреевских флагов, ракушек, палубных колоколов, но это больше относится к морскому декору, но не к стилю. Прибрежный стиль представляет собой нечто совсем другое, он менее броский и китчевый. Прибрежный стиль ассоциируется с пляжем. Благодаря использованию естественного света, мягких тонов и чистой эстетике он призван вызвать ощущение пляжной свежести. В таком интерьере лето продолжается круглый год. Прибрежный дизайн черпает вдохновение из естественной среды во всем, от цветовой палитры до используемых материалов. Основными чертами обычно являются джутовые текстуры, землистые тона, многослойный синий, четкий белый цвет, полосы и свободная льняная обивка. Фокус в том, чтобы держаться подальше от чего-то слишком банального. Света в этом интерьере должно быть очень много. Интерьеры никогда не должны казаться тусклыми или тесными, а скорее светлыми, открытыми и воздушными. Вы хотите чувствовать, что между помещением и улицей нет границ, поэтому ключевыми являются большие окна, стеклянные двери и световые люки.
Одна из тем магистерских диссертаций следующего года, где я являюсь научным руководителем, посвящена проектированию «Итальянского пляжа» в Тольятти. На первый взгляд тема обыденная и мы уже знаем множество примеров благоустройства прибрежных территорий вокруг города. Но почему меня не покидает мысль, что вся эта коммерческая архитектура находится в кризисе? Набережная Тольятти, набережная в Ширяево, в Жигулевске – везде мы увидим одни и те же решения. Архитектурный дизайн стал на автоповтор: лежаки, беседки, шалфей со злаковыми, мощение плиткой. На мой взгляд все это глубоко второсортное «художество». При этом наблюдаются фрагменты оригинального благоустройства на частных территориях: Парк Отель, яхт-клуб Чайка, база отдыха Подснежник. С начала 50-х, в районе микрорайона Шлюзовой существовала концепция «фасадной витрины» благополучной послевоенной жизни, когда общественные здания ориентировались так, чтобы их было хорошо видно с проплывающих судов. Рекреацией и пляжным отдыхом практически не занимались. Период застройки Центрального района не богат материальным наследием архитектуры «отдыха», но мы знаем о неосуществленных планах продления центральной оси бульвара сквозь лесной массив с организацией Парка культуры и отдыха. В настоящее время эта идея трансформировалась в удобную пешеходную связь с Порт-поселком. Назовем этот период «культ-массовым». Третий период связан с застройкой набережной в Автозаводском районе. Тут мы уже видим появлением интересных материалов, оригинальное решение танцевальной площадки. В оформлении активно применялось архитектурно-монументальное искусство. Можно отметить отсутствие пропаганды и какой-либо идеологической нагрузки. Набережная должна была стать местом активного знакомства молодежи и местом формирования будущих ячеек общества, грубо говоря помогала репродуктивной функции. Тут история совершает петлю, так как это уже было.
К началу 1880-х годов многие россияне уверовали в полезность морских купаний и стали проводить отпуск или часть круглогодичного досуга на Рижском взморье, на Финском заливе и в Крыму. Ялтинский врач В. Н. Дмитриев в своем руководстве для купающихся, изданном в 1883 году, разъяснял: «Из употребляемого обыкновенно купального костюма, с врачебной точки зрения, следует признать необходимым только купальные башмаки для всех и клеенчатые чепчики для носящих длинные волосы. Остальной костюм не только не полезен, но до некоторой степени даже вреден, затрудняя быстрое и более полное прикосновение к телу воды и постоянное ее обновление. Кроме того, костюм отчасти стесняет движения купающегося, а при выходе из воды не только не спасает от быстрого охлаждения тела при ветре, но, наоборот, усиливает его».
Для курортников, следовавших этому совету, владельцы прибрежных гостиниц устраивали купальни с мужским и женским отделениями. Но русские барышни и дамы, предпочитавшие плавать в костюмах в общих купальнях, все же не заковывали себя в многослойные комплекты, навязывавшиеся тогдашними журналами мод — они нашли более комфортный вариант.
Лечившийся в Крыму в 1883 году петербуржец А. Н. Никитин вспоминал: «При доме доктора Е. И. Поспишиля, как при всех вообще Евпаторийских береговых домах, имелась своя купальня, т. е. в сущности маленькая будочка для раздеванья, выдвинутая в море. Но в Евпатории есть и общественные купальни, в которых несколько удобнее купаться, потому что они дальше выдвинуты в море, сажень на 25. Там глубина воды больше и уже прямо с лестницы погружаешься в воду сразу выше пояса… Женщины купаются в костюмах, но не в костюмах беньез, изображаемых на картинках bains de mer, трувильских и т. п., но попросту в белых и цветных сорочках. Другие же еще проще — в простынях, которыми зато владеют с чисто женскою ловкостью, в одно мгновение прикрываясь от нескромных глаз. Впрочем, таких глаз и немного — привычка каждый день видеть Венер, выходящих из морской воды, делает почти всех равнодушными к ним. Мужчины же купаются без всяких стеснений в костюмах Адама».
Костюмы Адама преобладали и в Алуште, ценившейся теми, кто любил на отдыхе вести деревенский образ жизни — «без всяких этикетов и туалетов». Писатель Д. И. Стахеев сообщал в 1884 году: «Насчет купанья в Алуште просто. Купаются кто как хочет и где хочет. С утра, во всю длину набережной и далеко за нею, берег моря усыпан группами купающихся обоих полов и всех возрастов, и в костюмах, и без костюмов. По набережной, несмотря на это, совершается обыденное движение». Прохожие и купающиеся не обращали друг на друга никакого внимания, отмечал писатель. Но в эти первые годы всенародного освоения Крыма на морском берегу обязательно встречались еще не «эмансипированные», страшно стеснявшиеся публичных купаний представительницы женского пола.
«Иная, как говорится, сама не своя» — умилялся ими Д. И. Стахеев,— жмется, ежится, кутается в простыню с головой и, несмотря на то что одета в купальный костюм, идет в воду в простыне и только тогда сбрасывает ее с плеч, когда, наконец, погрузится в море по горло.
Таких меньше. Они, можно сказать, последние редкие экземпляры, сохранившиеся в русской жизни еще от дореформенного ее периода. Большинство барынь — веселый, беззастенчивый народ. Целое утро слышатся с берега взвизгиванья и звонкий раскатистый хохот».
На Рижском же взморье и Финском заливе, как правило, все купались голышом, поделив день на мужские и женские часы.
Осторожно мы можем выделить три советских периода «прибрежного дизайна» в Тольятти:
«фасадный», (50-е)
«культ-массовый», (60-е)
и «гедонистический», (после 70-х)
"семейно-досуговый", 2020-е
В "гедонистическом" можно наблюдать возвращение к историческим предпосылкам. Постсоветский период созревал несколько десятилетий. Вдруг стала популярна окладистая борода-лопата, все больше появляется национальных женских покрывающих одежд. Центральные и смысловые места набережной занимают детские площадки и спортивные снаряды. Кальян, татуировки, сладкие газировки - вот новый декор этой субкультуры. Одна лишь обнаженная ныряльщица за аммонитом напоминает о былом. Назовем этот период "семейно-досуговым". Научный интерес представляет не историко-эволюционная модель формирования "прибрежного дизайна", но и психоанализ поведения масс.