— Эдвард Инглэнд… Хороший моряк, отличный шкипер, умелый командир. У него была только одна слабость, для той жизни, которую он вёл. Он не был пиратом.
Билли Бонс замолчал, и принялся раскуривать трубку. Эйлин тоже молчала, полируя клинок скьявоны пастой ГОИ. Однако временами на Билли всё же поглядывала.
— Так вот, — Бонс выпустил первый клуб дыма, — мои слова могут показаться странными - но это так. Да, по закону Инглэнд и все его люди, безусловно, являлись пиратами - потому что занимались морским разбоем. Но если посмотреть глубже, пиратами, настоящими пиратами, были далеко не все. Настоящую пиратскую мудрость нам всем преподал Пью.
Прежде чем продолжить, Билли ещё пару раз затянулся.
— Пью был просто набит всевозможными байками и историями. О пиратах он знал всё - ну, так нам тогда казалось. Откуда они взялись в водах Испанского Мэйна, и как из вольных охотников - буканьеров, превратились в морских охотников - флибустьеров. Как-нибудь я расскажу то, что я запомнил из его рассказов, а запомнил я многое, он ведь не однажды всё это повторял. Но, если коротко - люди, которые не желали жить по королевским законам, уходили в леса. Чаще всего - на Испаньоле. Именно там сообщество буканьеров было самым многочисленным и организованным, испанцы сотню лет ничего не могли с ними поделать. Пью говорил, что между испанцами и буканьерами шли настоящие войны, и ни те, ни другие никак не могли победить. Впрочем, буканьеры скорее оборонялись, нежели наступали. Вряд ли они могли захватить и разрушить Санто Доминго, испанскую столицу Испаньолы. А без этого войну выиграть было нельзя. Что же касается испанцев - им просто не хватало солдат, чтобы взять всю Испаньолу под свою власть, но, рано или поздно, они бы это сделали, и тогда буканьерам пришёл бы конец. Однако вмешались французы, отхватившие у Испании половину острова, и Тортугу в том числе - Тортугу, на которой буканьеры привыкли отсиживаться во время испанских рейдов. У французов тоже было мало солдат, чтобы сражаться с испанцами - вот так и получилось, что буканьеры стали союзниками Франции. Хотя и оставались сами по себе.
Эйлин подняла клинок скьявоны вверх, любуясь полировкой. Солнечный луч, отразившись от сияющей стали, зайчиком скакнул прямо в глаз Бонсу, и пират едва не поперхнулся дымом, он как раз в очередной раз затянулся трубкой. Эйлин хихикнула, но тут же стала серьёзной. И с преувеличенным вниманием стала разглядывать гарду своего меча. А гарда у скьявоны сложная, состоящая из множества переплетённых металлических пластинок. Её несомненное достоинство - она отлично защищает руку, полностью закрывая кисть. А недостаток - чистить и полировать её - замаешься.
— Не отлынивай, — буркнул Билли, прокашлявшись. — Оружие должно быть в порядке. А не хочешь возиться со своей зубочисткой - возьми обычный катласс.
— Оружие должно соответствовать своему владельцу, — возразила Эйлин. — Всё-всё, молчу-молчу. Однако я думала, что услышу историю Инглэнда, а не общую историю пиратского движения, да ещё и в чрезвычайно сокращённом варианте.
— Историю Инглэнда трудно понять, не зная традиций и обычаев джентльменов удачи, — сказал Билли. — Он ведь, в конце-концов, был низложен, как Сильвер на острове. Только, в отличие от Сильвера, оспорить решение команды он не сумел. Но и ты права, нужно поскорее перейти к главному.
Бонс помолчал, словно собираясь с мыслями, а потом продолжил свой рассказ.
— О традициях и обычаях джентльменов удачи Пью нам тоже рассказывал. Он говорил, что эти обычаи как раз от буканьеров и идут. Люди не могут жить совсем без закона, иначе они уподобляются животным. Поэтому буканьеры, отказавшись от законов общества, придумывали свои законы и правила, которые им казались справедливыми. Они жили матросствами, или командами. Всё имущество матросства было общим, и любой мог пользоваться этим имуществом. Однако у них были и личные вещи, которые нельзя было брать без разрешения хозяина. Воровство наказывалось очень строго. Не менее строго карался отказ владельца передать что-нибудь в общее пользование, если матросство в этом нуждалось. Пью говорил, что эти законы были самыми простыми и справедливыми - ну а потом сами буканьеры, ставшие к тому времени флибустьерами, начали их усложнять, придумывать дополнительные правила и оговорки - вот так из закона Берегового Братства исчезла простота, да и справедливость - тоже. Но всё равно, для людей, ценивших свободу, этот закон был лучше королевского.
— Чти Кодекс, — тихонько сказала Эйлин.
— А, Кодекс. Не было никакого кодекса. То есть был, конечно, но у каждого - свой. Говорят, у Моргана был кодекс, но я в это не верю. Морган вообще не был пиратом и всю жизнь занимался каперством, под защитой английского закона. Который всё равно нарушал. Вот и весь его кодекс… А вот у Чёрного Барта Робертса свой кодекс был. Я с ним встречался однажды, с Чёрным Бартом. Это был настоящий пират. Жаль, что от него отвернулась удача. А вот у Инглэнда кодекса не было.
— Ну, какие-то правила вы же всё равно соблюдали?
— Разумеется! Были общие правила, неписанные правила Берегового Братства - с каждым членом экипажа заключался договор… а вот, пожалуй, и всё. Далее уже следовало руководствоваться самим договором. Однако, — Бонс хмыкнул, — пленников частенько заставляли служить в команде просто так, если они не желали вступить в неё добровольно, а убивать их не было резона. Так сделал Хоуэлл Дэвис с Бартоломью Робертсом, тот ведь тоже поначалу отказался становиться на путь пирата. Зато потом весь мир узнал имя Чёрного Барта, захватившего и утопившего почти четыре сотни кораблей. Но я, кажется, опять сбился с курса…
— Не без этого, кэп, — согласилась Эйлин. — Давайте сделаем так, вы просто скажете, почему Инглэнд не был, как вы думаете, пиратом, а потом мы пойдём дальше, в Гвинейский залив. Без отступлений к байкам старого Пью.
— Не получится, — вздохнул Бонс. — Именно из баек старого Пью, который тогда вовсе не был старым, я это и уяснил. Вступая в матросство, человек отрекался от прежней жизни, от всего, что у него было, даже от имени. Отныне он был новым человеком, и новое имя ещё следовало заслужить. Ну, ты ведь слышала об Олонэ? Никто не знает, как его назвали мать с отцом. Оказавшись на Испаньоле, он стал прозываться Франсуа, потому что был француз, и Олонэ - потому что родом был из Олона. Под этим именем его и запомнили. Да и Чёрного Барта Робертса звали вовсе не "Бартоломью", он взял это имя, когда его выбрали капитаном. После того, как португальцы убили Хоуэлла Дэвиса. Хотя в то время уже никто особо и не заботился о соблюдении старых обычаев. Но мы, люди Флинта, были не таковы. Конечно, мы не отказывались от имён, но и прозвища у нас были. Но не у всех, только у тех, кто это прозвище заслужил. Единственным, чьё имя мы прочно забыли, стал сам Пью. Да, это мы прозвали его "Пью", "церковная скамья" - он ведь всегда садился на скамеечку, которую сам смастерил. И, сидя у своей любимой пушки, травил свои байки - а мы впитывали пиратскую мудрость и веру. А я говорил, что Пью у нас заведовал артиллерией?
— Не-а, — Эйлин качнула головой, продолжая елозить ветошью по гарде, — но я думала, это был Хендс?
— Всего лишь один из канониров, да ещё и не самый лучший, — отмахнулся Бонс. — Мы постоянно смеялись, спрашивали, куда он подевал сокровища Тича - а ведь поначалу кое-кто решил, что наш Израэль Хендс и есть тот самый, которому Тич прострелил ногу. Тому ведь посчастливилось выжить, но наш был слишком молод. Да и встретили мы его уже на Мадагаскаре. А при Инглэнде наша команда сформировалась так - Пью командовал пушкарями, Сильвер - абордажниками, - я - рулевыми. Инглэнд стоял во главе. И, повторюсь, пиратом он не был. Он был из тех людей, которых не устраивает жизнь под гнётом закона, но он не готов был, да и не хотел, полностью эти законы отринуть. У него всё ещё была родина, которой у джентльмена удачи быть не может. У него были друзья, а у джентльмена удачи могут быть только партнёры. И он слишком щепетильно относился к своим обязательствам. Джентльмен удачи же не должен ничего и никому - только себе. Вот такова истинная природа пиратского кодекса, Эйлин. А всё остальное… — Бонс махнул рукой, и принялся прочищать трубку.
— И тебе эта жизнь нравилась, — тихо сказала Эйлин.
— Я был молод. Наверное, я был ещё и глуп. Но всё, что я видел вокруг, лишь убеждало меня в правильности моего выбора. Но я тоже ещё не был вполне пиратом, когда плавал с Инглэндом. Однако, под командованием Флинта я им стал. Вот это был человек, Эйлин! В другое время он мог стать великим - а тогда ему были доступны лишь ром и бунтарство. И если бунтарство принесло ему богатство - то ром его погубил… впрочем, как и меня. Твёрд, как кремень, вспыльчив, как порох… вот за это мы и прозвали его "Флинт".
— Интересное дело, — протянула Эйлин, — значит, Флинт - это тоже прозвище? А что же Билли Бонс, прозвища оказался недостоин? Может, я не того пирата выбрала?
— Почему бы это, — Бонс вдруг заулыбался, поднялся на ноги, и церемонно поклонился.
— Разрешите представиться - Билли Скелет. К вашим услугам, целиком и полностью мисс… мисс Эйлин Стиллбэк.
Эйлин фыркнула, однако тоже встала, и присела в ответном реверансе.
— Эйлин Стиллбэк?
— Что означает - "Стальной хребет", — пояснил Бонс.
— Слава Богу, — вздохнула Эйлин, села, и снова взялась за полировку. — А то ведь это словосочетание можно перевести и как "Эйлин Стальная Жо…"... Всё-всё! Молчу-молчу!!!
Алёна ©
Источники:
Иоганн Вильгельм фон Архенгольц, "История морских разбойников";
Роберт Льюис Стивенсон, "Остров сокровищ";
Буйная фантазия автора.
Примечания:
Bones (Бонс) - кости, можно перевести как "скелет";
Flint (Флинт) - кремень, огниво;
Pew (Пью) - скамья, ложа, церковная скамейка.
В английском тексте имена написаны именно так.
Настоящее имя Олонэ - Жак Давид Но.
Вариант прозвища Эйлин, предложенный Бонсом:
Steelback.
Другие варианты тоже рассматриваются, предлагайте!