Пасмурным осенним утром Николай ехал на работу на своей потрепанной, старой машине. Он, как обычно, торопился в офис. Мужчина спешно проезжал мимо школы, в которой когда-то учился. Часы показывали десять минут восьмого. Скоро дети должны были заполнить и без того оживленную, узкую улицу. Коля каждое утро старался добраться до работы раньше, чем это случится, чтобы избежать пробок и хаоса. Проезжая мимо школы, мужчина глазами искал пожилого сторожа, который уже более пятнадцати лет охранял храм знаний.
Николай почти каждое утро видел Степана Алексеевича на одном и том же месте. Нередко он останавливался возле школы, выходил из машины и лично приветствовал сторожа, интересовался его здоровьем и делами. Коля старался время от времени радовать одинокого, добродушного старика то сладостями к чаю, то теплой кофтой, то новыми ботинками или шерстяными носками. У пожилого мужчины глаза сияли от неподдельной, благоговейной радости и безудержного восторга, когда Николай выходил из машины и направлялся в его сторону.
Мужчина, посмотрев на часы, понял, что не опаздывает на работу. В офисе он должен был появиться ровно в девять. Находился офис в соседнем районе. У Коли еще оставалось немало свободного времени, которое он решил потратить на очередную утреннюю беседу со своим старым другом. Мужчина спешно схватил пакет, лежавший на заднем сиденье, и выскочил из машины. Он торопливо подошел к Степану Алексеевичу и радостным, оживленным тоном произнес, широко улыбаясь:
- Доброе утро, Степан Алексеевич! Рад вас видеть. Как ваше самочувствие? Давление нормализовалось?
- Благодарю, друг мой, - дрожащим, взволнованным голосом ответил старик. - В порядке я, не сомневайся. Всякий раз прихожу на работу с трудом, но, как только вижу детей, уже ставших мне родными, слышу их звонкие голоса и заливистый смех, мне удивительным образом становится лучше. Дети – мое лучшее лекарство от печали, боли и старости. Мчишься на работу? Удачного трудового дня тебе, сынок.
- Спасибо, Степан Алексеевич, - восхищенно пробормотал Николай, искренне поражаясь тому, сколько душевной силы и светлой энергии было в пожилом мужчине, который пятнадцать лет день ото дня встречал детей у школьных ворот. - Я привез вам малиновое варенье к чаю. Вчера вы говорили, что начали покашливать. Моя соседка, баба Валя, сказала, что три раза в день с теплым чаем и лимоном – лучшее лекарство от любых вирусов.
- Спасибо, - прошептал растроганный старик, взяв у Николая банку с любимым лакомством, - Дай Бог тебе счастья, сынок. Хороший ты человек, простой, работящий и честный. Надеюсь, судьба подарит тебе достойную спутницу, рядом с которой ты не будешь бояться одиночества.
Сказав это, пожилой мужчина удрученно вздохнул и опечаленно наклонил голову. В его вдумчивых глазах Николай увидел безысходную, горькую грусть и неизъяснимую, безутешную тоску. Старик тут же спрятал в душе мучительную, неизбывную боль, которая упрямо прорывалась наружу, и сделал вид, что пребывает в превосходном настроении. Николай сел обратно в машину с щемящей тоской в сердце. Ему было больно смотреть на Степана Алексеевича, который тяжко, нестерпимо страдал, хоть старался это не показывать.
Судьба пожилого мужчины казалась Николаю горькой, тяжелой и незавидной. Степану Алексеевичу было чуть больше тридцати лет, когда от него ушла жена, заявив, что полюбила другого мужчину. Она забрала с собой двоих детей, к которым мужчина был крепко привязан. В те времена Степан Алексеевич работал на заводе, занимал солидную должность и прилично зарабатывал. Он активно помогал бывшей жене с детьми, исправно отправлял им деньги, обеспечивал продуктами и одеждой. Годы быстро пролетели. У Степана Алексеевича появились серьезные проблемы со здоровьем, из-за которых ему пришлось оставить стабильную, высокооплачиваемую работу и устроиться сторожем в государственную школу. Пока мужчина трудился на заводе и достойно зарабатывал, сын и дочь с теплотой к нему относились, но, как только мужчина уволился оттуда и устроился в школу обычным сторожем, родные дети от него отвернулись. Степан Алексеевич уже не мог материально помогать им. Он сам нуждался в помощи, заботе и поддержке. Ему приходилось жить на скромную зарплату, большая часть которой уходила на дорогие лекарства и оплату коммунальных услуг. Уже взрослые и самостоятельные дети, которые хорошо зарабатывали, не звонили своему постаревшему, болеющему отцу, не интересовались его делами и самочувствием. Они сделали вид, что отца у них больше нет, что не было его вовсе и забыли о той помощи и поддержке, которую до этого им оказывал Степан Алексеевич. Захотелось сыну купить игровую приставку – пожалуйста. Появились первые телефоны – сразу же подарил их детям. В своё время у них было всё, но они не научились ценить это, не научились уважать. Возможно, так сказывалось воспитание матери, которая старалась расположить детей к своему новому супругу и наговаривала им об отце немало нелестных слов, но уже узнать правду вряд ли получится.
Степан Алексеевич никогда не снимал маску счастливого, беззаботного человека, был энергичным, улыбчивым и общительным стариком, которого любили все за его доброту, непревзойденное чувство юмора и внимательность. Пожилой мужчина в глубине души прятал всю свою боль и обиду, чтобы не расстраивать окружающих. Он не хотел, чтобы его жалели.
Коля часто думал о детях Степана Алексеевича и задавался вопросом, почему их сердца остаются равнодушными к печальной судьбе своего отца, который в молодости работал без устали, чтобы их обеспечивать. Коля слышал о том, что дочь сторожа работает главным бухгалтером в солидной фирме, а его сын преподает в училище. Дети Степана Алексеевича в деньгах не нуждались. Не хватало им другого: человечности и доброты.
Мужчина с грустью и разочарованием говорил себе, что лучше вообще не заводить семью, не становиться отцом, чем молодые годы посвятить воспитанию и образованию детей, а на заре жизни остаться одиноким, никому не нужным стариком. Николай подружился со сторожем еще в детстве. Порой его мать задерживалась на работе и не могла забрать сына-первоклассника вовремя. Когда такое случалось, мальчик оставался с добродушным, внимательным сторожем. Степан Алексеевич заботливо угощал маленького Николая пышными булочками с вареньем, рассказывал ему интересные истории из своего детства. Эти трогательные воспоминания грели душу Николаю. Он старался по возможности помогать пожилому мужчине и уделять ему внимание.
Каждый день, проезжая мимо школы, Николай приветствовал старика, но однажды прохладным утром он не обнаружил Степана Алексеевича возле ворот школы. Старик в тот раз не встречал детей, как делал это изо дня в день. Коля торопился на работу, поэтому не смог остановиться и узнать, почему его старый друг не находится на своем месте. Утром следующего дня, когда Степан Алексеевич снова отсутствовал, Николай всерьез забеспокоился. Он вышел из машины и спросил у учителя физкультуры, с которым был лично знаком:
- Глеб, я второй день не вижу Степана Алексеевича. Странно, что он не встречает детей у ворот.
- Так и нескоро увидишь, - тяжело вздохнув, ответил учитель физкультуры, - Заболел старик. Плохо себя чувствует. Не в силах уже работать, бедный. Сомневаюсь, что он вообще снова выйдет на работу. Чувствую, дни его сочтены.
- Не говори так! – возмущенным, негодующим тоном произнес Николай, сердито посмотрев на своего знакомого, - Одному Богу известно, кому сколько осталось.
Сказав это, Николай уехал. Вечером того же дня после работы он отправился к Степану Алексеевичу, так как знал его адрес. Старик действительно заболел и еле стоял на ногах. Он жил в просторной двухкомнатной квартире, находившейся в центре города. Степану Алексеевичу удалось получить ее от государства за добросовестный многолетний труд. Пожилой мужчина лежал без сил и с трудом дышал. Коля проверил его артериальное давление, дал лекарства и решил накормить Степана Алексеевича. В холодильнике пожилого мужчины было пусто. Сердце Николая болезненно сжалось в груди от этой удручающей картины. Он тут же спустился вниз и в ближайшем магазине купил продукты первой необходимости. Чуть позже Николай накормил старика и, когда он уснул, решил поговорить с его детьми. Мужчина осторожно взял мобильник Степана Алексеевича и нашел номера его дочери и сына. После долгих гудков в трубке раздался громкий женский голос:
- Отец, я же просила тебя не звонить мне. Вечно ты не вовремя! У меня работа. Ты снова меня отвлекаешь. Чего тебе надо? Говори уже, я спешу!
- Здравствуйте, - сказал ледяным голосом Николай, стараясь держать себя в руках, - С вами говорит друг Степана Алексеевича. Дело в том, что он заболел и уже несколько дней лежит в постели.
- И что? – презрительно и надменно ухмыльнулась женщина, - Что теперь прикажете мне делать? Все мы время от времени болеем. Это вполне нормально.
- Ваш отец находится в тяжелом состоянии. Ему нужна помощь. Он не может сам о себе позаботиться, - сердито выпалил Николай, сгорая от злости, - Вы не могли бы приехать к нему? У него нет ни лекарств, ни продуктов, ни теплой одежды. Степан Алексеевич в вас очень нуждается.
- Не могла бы, - резко ответила женщина, высокомерно фыркнув, - У меня своих дел и забот хватает. Откуда у вас мой номер? Не звоните мне больше, ясно? Я с утра до вечера торчу на работе. Думаете, я на пляже загораю? Каждый выживает, как может. На этом все. Я отключаюсь.
Сказав это, дочь Степана Алексеевича бросила трубку. Николай после напряженного разговора с ней еще долгое время приходил в себя. Его ошеломило безразличие женщины к собственному отцу. Мужчина был очень близок со своим отцом, и его смерть стала для него тяжелой утратой. Он искренне удивлялся такому небрежному отношению к близкому человеку и с горечью обиды думал о том, что отдал бы многое ради одного дня со своим папой. Николай пришел к выводу, что люди часто не ценят то, что имеют. После разговора с дочерью Степана Алексеевича мужчина набрал номер его сына, который отреагировал на неожиданную новость о болезни отца точно таким же образом. Николай разочарованно отключился, окончательно убедившись в том, что судьба пожилого мужчины, кроме него, никого не волнует.
Продолжение