Идеи просвещения несут следующий веток развития системы наказаний, который уже зиждется в новых философских обоснованиях в рамках теорий общественного договора и устройства, вариаций было множество от Томаса Гоббса и его «Левиафана» до Жан-Жака Руссо. Однако у этих концепций есть свои общие категории, которые провозглашают, что:
человек есть мера власти, гуманность есть мера наказания, а власть находится в тени общества.
Важным изменением становится, что теперь закон стоит на защите общества.
Правонарушение есть угроза не только власти суверена, но и жизни всего народу.
У этого этапа эволюции системы наказаний есть свои правила, которые отображают переход от ритуала «театрализованности» к воздействию на мысли, к созданию защитного знака (особого дискурса).
Среди основных правил:
- идея минимального количества – мысль о том, что преступление должно ассоциироваться с нарушением закона и больше ничем;
- достаточная идеальность – абсолютная идея боли и наказания, предохранитель от преступлений;
- побочные эффекты или центробежное усиление воздействия – преступник как пример, главное дать понять остальному населению неотвратимость наказания;
- абсолютная достоверность – мысль о преступлении должна ассоциироваться с преступлением и больше ничем;
- общая истина основанная на научных методах;
- оптимальная спецификация - индивидуализация, выраженная в точной классификации преступлений.
Как видно, здесь появляется новая структура:
Закон-Истина
Фуко вводит структуралистскую дихотомию – означаемого и означающего, где означаемое=наказание, а означающие=закон/кодекс законов. Дальнейшее развитие эти идеи получают в конце XVIII в. уже в революционное время и в начале XIX в.
означаемое и означающее (французское: signifié и signifiant) обозначают два основных компонента знака, где означаемое относится к "плоскости содержания", в то время как означающее является "плоскостью выражения". Идея была впервые предложена в работе швейцарского лингвиста Фердинанда де Соссюра.
Развитие системы наказания эпохи просвещения уже порождает идею тюрьмы, но еще в зачаточном состоянии, первые идеи во Франции звучат в Конвенте (1792-1795 гг.) от депутата Лу ле Пелетье, который выдвигает идею исправления и дисциплины как основную идею тюрьмы.
Предтечей этого можно считать исправительные учреждения: Распхёйс, работный дом в Генте (реформаторий) – они были направлены на приучение к труду и образовались в протестантском обществе, во многих отношениях они соответствуют современным тюрьмам в области техник воздействия на заключенного, т.к. здесь главная цель привить душе правильные привычки, т.е. выработать определённый уровень дисциплины.
Фуко выделяет еще ряд подобных учреждений и типизирует их по двум группам:
Обернская система (общество в миниатюре, совместный труд и постоянное молчание) и Филадельфийская-квакерская система (полная изоляция арестантов).
Идея дисциплины получает дальнейшее развитие и философскую интерпретацию в работах Жюлена Ламетри, врача, который развивал концепцию человека-машины и бесконечно малой власти над телом, т.е. здесь предстает теория воспитания и контроля посредством небольших манипуляций с телом.
Фуко видит в этом перенос монашеских практик жизни, но с большей педантичностью и сравнивает дисциплинарные техники в армии, школе и на производстве, выводя основные принципы дисциплинарных манипуляций:
- клеточный – распределение людей;
- органический – соотнесение деятельности и распределения;
- генетический – контроль над временем выполнения;
- комбинирования – сложение сил всех групп в одно время.
Как замечает, Фуко подобные практики переносятся на все общество, пронизывая его и контролируя всех людей, он назвал это новой моделью на смену общества договора пришло военное общество.
Рассуждая, о дисциплине далее Фуко видит две ее функции:
1) юридическая – восстановление закона;
2) естественная – исправление отклонений.
Система наказания становится по своему способу дисциплинарной, которая контролирует общество и исправляет его.
Однако у дисциплины есть и еще одна грань – типизация или нормализация. Вводятся такие системы как экзамен (как говорилось раньше Фуко видит принципиальное сходство между пенитенциарной системой (системы наказания) и образованием), которые несут функцию надзирать и наказывать, а также добиваться видимости или объективации.
И здесь наконец происходит, выражаясь языком логики Гегеля и Маркса, снятие старой структуры Закон-Истина и ее становление во:
Власть-Истина
Теперь государство само определяет знание с помощью инструментов установления нормальности и объективации, выраженных в техниках дисциплины.