Мы были уже на полпути. Его сознание сопротивлялось, но пройдя сквозь тонкую стену, за которой прятались эмоции и настоящие краски жизни, мой знакомый наконец-то оказался в идеальном дне. Тот самый день, когда он был счастлив, и смог прожить его, как целую жизнь, которую у него украли.
* * *
Я был в больнице по делам, заходил за справкой и случайно столкнулся в коридоре с мужчиной, ровесником, может, немного старше. Вероятно, он где-то меня видел, так как сразу обратился по имени.
- Михаил! Я и мечтать не мог, что судьба пошлет вас мне. Я давно думал написать вам, как-то вас найти, но здоровье совсем подводит, и я уже не надеялся.
Я спросил, что случилось, и он попросил переместиться для разговора в палату. Он занимал одноместную и сказал, что рассказ предстоит долгий.
- Будет ли у вас время выслушать меня и помочь?
- Да, конечно, - я просто не мог отказать.
Здоровье Станислава и правда подводило. В 60 лет он казался развалиной, сильно кашлял, еле ходил, а за нашу беседу ему дважды ставили капельницу.
- Я был счастлив в 20 лет, а потом раз и мне уже 60. У меня полное ощущение, что мою жизнь украли. Я помню девушку, которую знакомил с родителями, помню, как мы провели потрясающую неделю вместе, а потом жизнь понеслась. Свадьба, дети, работа. Я ничего не помню. Набор каких-то цветных размытых пятен, словно все это время я спал.
Пока он говорил с медсестрой, которая пришла снимать первую капельницу, я посмотрел о нем в поиске. Он, оказывается, успешный бизнесмен. У Станислава море достижений в профессиональной среде, он несколько раз был спикером на форумах, завоевал несколько наград, но про семью всего пара слов, да и то вскользь. Кажется, у него двое детей, жена умерла от болезни, остался родной брат, но они не общаются.
- Сейчас я смотрю на своих сыновей, как на незнакомых людей. Они ждут моей смерти, чтобы поделить наследство. Это единственное, что их волнует. Не знаю, когда мы с Аней упустили момент, в который они утратили человечность. Да и вообще у меня ощущение, что я их не знаю, они чужие люди. Мне, друг другу, жене. Они хотят новые джинсы, машину и совсем не думают о том, что останется после них. Ждут только денег. Я и сам виноват в этом, поскольку, видимо, приучил их к подобным мыслям, но я хочу помнить, что главное совсем не это. Я хочу хоть что-то помнить. А я забыл даже ее лицо. Анино лицо, которое, помню, так любил. У нее были такие невероятные глаза! С моей памятью по медицинским показаниям все в порядке, я должен все помнить, но я помню, когда мне было 20, а потом раз, и я в больнице.
Я встречался с подобными людьми раньше, и часто стремительное течение жизни не имеет отношения к магии. Иногда человек просто живет, и дни проносятся, годы улетают, и он не замечает, как тратит их на ерунду. Но тут жизнь была полна интересных моментов, а мужчина их не помнит. Не помнит эмоций, простых человеческих радостей, которые испытывал, и не чувствует себя живым.
Да, он забывал о семье, считая, что им нужны деньги, нужно обеспечивать любимых людей, и за ежедневными делами Станислав забывал о простом проявлении любви, о нежности, которая близким так необходима. Дни сменяли друг друга, и в них были только цифры, но и этого он не помнит.
Это был крадник. Но я не мог вернуть ему жизнь, я не умею обращать время вспять. Тогда я подумал, что мог бы ввести его в транс и подарить день. Всего один день, который он может сделать, каким пожелает.
Он мог выбрать любые обстоятельства, любую реальность и любых людей, которых поместит туда. Станислав хотел провести время с женой и детьми, когда они были еще маленькими. Он представлял загородный дом, ему незнакомый. Простой одноэтажный дом, сад рядом и много-много зелени и цветов, как в сказочных историях про гномов или одиноких волшебников, которые живут где-то в лесу посреди красивой поляны. Я контролировал его гипнотическое состояние, а его голос становился все умиротвореннее, на губах впервые появилась улыбка, и даже кашель прекратился. Все же здоровье часто зависит от нашего психологического состояния. И чем счастливее Станислав становился, тем здоровее был.
* * *
Станислав открыл глаза. Я видел много глаз, но никогда в них не было столько благодарности.
- Спасибо, - сказал он почти шепотом, будто боялся спугнуть счастье, накрывшее его. - Я видел ее, и это было прекрасно. Мы столько всего делали! Она повела меня на танцы. Я не хотел, в доме было так хорошо, но она всегда умела уговаривать. Я купил ей самое лучшее платье, и мы пошли на танцы. А дети смотрели и хлопали.
Не важно, что они так и не научились танцевать в жизни, пока Анна была жива, но Станислав смог исполнить это в параллельной реальности, в которую я погрузил его, и от этого ему стало легче.
- Я сказал им единственную вещь, которую никогда не говорил. Сказал, что люблю их. Они были так рады. Обнимали меня маленькими ручками, а я отвык от такой нежности. Мы долго стояли в обнимку, а потом сыновья побежали снова играть в мяч. И я с ними. Я никогда не играл с ними.
В тот же момент, когда он закончил рассказывать о сыновьях, ему позвонили.
- Да, слушаю... Хорошо... Конечно, я буду ждать!
Станислав вновь посмотрел на меня широкими глазами, но в них уже стояли слезы.
- Они сейчас заедут. Они заедут ко мне вдвоем. Мои сыновья. Как это возможно? Они почти совсем не навещают меня. А тут столько любви в одном звонке...
Я не знаю, как происходящее в трансе могло перейти в реальность, но я столько лет в магии, что уже ничему не удивляюсь.
