Часть 6. Армия.

1970-1972 г.

Толик Минякин. Кинжал. Честность.

Не успел привыкнуть к новой жизни. Бабах! Повестка из военкомата. Мудрый Витя говорит: “Иди служить пока ещё молодой и глупый, а то потом будет сложнее. Вообще-то тебе 18 исполнится через 10 дней, успеешь ещё съездить домой”. Даже мысли не было уклониться от службы. Через много лет, позднее, хотели взять меня в “партизаны” на переподготовку очень не хотелось, и я решил досконально обследоваться бесплатно, тем более на Уралмаше открыли первый в городе диагностический центр. Оказалось, что я отслужил срочную военную службу со сложным пороком сердца. Не понимаю тех, кто сейчас косит от армии. Стыдня для мужчины.

Начало службы очень убедительно показано в фильме “ДМБ”. Пересыльный пункт в г. Нерехта, со всеми его прелестями и неизвестностями. Я знал, что моём личном деле есть запись “Рекомендована служба в погранвойсках”. И почему-то настраивался на это. Через несколько дней тоскливого ожидания за мной и ещё за несколькими новобранцами приехал покупатель. Где будем служить? Увидите. Сидим на ж/д вокзале. Усталые и злые от неизвестности. Вдруг ко мне подходит одна женщина, из всей группы она почему-то выбрала именно меня, видимо я больше других вызывал сочувствие. “У нас тоже служит в армии сын. Мальчик, возьми, пожалуйста, десять рублей”. Мне было стыдно, но отказать ей я не смог”. Приехали в Москву, где нас погрузили на грузовик “Урал” и повезли в неизвестном направлении. Позднее узнали, что это учебное подразделение химических войск, рядом с Большим Буньковом Ногинского района. Когда сейчас говорят о базе МЧС под Ногинском, мне почему-то кажется, это те места. Мы были лишь третьим призывом в этой части. Значит до нас ребята занимались в основном строительством и бытовым обустройством в лесу на болотах. Лесоповалом и расчисткой территории и нам приходилось заниматься. Вспоминаю аромат нового барака, где мы были первыми жителями.

Выдали всё новое, оболванили головы в прямом смысле. Меня поразили зимние шапки. “И это можно носить?” подумал я. Поставили маленький бочонок с какой-то массой для пропитки низа кирзачей, чтобы не промокали на основе китового или тюленьего жира. Ну мы, естественно, от души намазали. Вечером, перед отбоем, было смешно смотреть на всю роту сзади. У всех штаны были чёрные, так успели сходить в сортир и сделать отпечаток от сапог.

В плане социального статуса родителей, публика была очень разной. Сами мы были ещё сырым материалом. Одного призыва. Поэтому не было никакой дедовщины и т.п. Призывались из Центральной части России. Мне интереснее всего было общаться с двумя ребятами - Серегой Мухиным из Владимира. У него папа был заведующим кафедрой филологии. Я его ещё подкалывал, а что батя никогда не матерится? Ещё как, но только в исключительных случаях, когда этого избежать нельзя. Второй парень из Москвы-у него папа полковник и он пошёл в армию не просто так. Задавать лишние вопросы было неприлично. Физически подготовлен был отлично. Единственный из роты (120 человек) крутил на турнике солнце. Фамилия-Жуков.

Муштровали и гоняли не меньше, чем в частях. Зима-25 градусов. Утренняя зарядка. Форма одежды №2-это голый торс и х/б. Нужно пробежать 2 километра, потом гимнастика. Если бы не личный пример сержантов и насилие для некоторых, вряд ли такую массу мужиков добровольно можно было выгнать на мороз. Бежишь на пределе и чувствуешь как корочка пота начинает хрустеть на груди. Ни один человек даже насморк не схватил. Удивительно. Потом оказалось, что форма одежды была названа ошибочно. Наша Раша, блин.

Во взводе четко выполнялись иерархические правила взаимоотношений. Командира взвода я видел раза три. Вся работа с курсантами ложилась на сержантов. Старший сержант-дембель, появлялся на горизонте не чаще лейтенанта. У него была подруга в Электростали-это примерно 12-13 км от места нашей службы. И он, гад, решил устроить нашему взводу марш-бросок по болотам и лесистой местности. Зимой, без дорог. Еле живые вернулись-25 км-это что-то. Напоследок сюрприз-палатка окуривания. Кто-то решил схитрить, вынул клапан вдох-выдох, чтобы можно было свободно дышать. Что осталось от палатки?

Это ещё было не боевое, а учебное большими буквами ОВ-хлорацетофенон. В мужском закрытом сообществе очень мало праздников. Мы решили это исправить. Приходит кому-то посылка, делить на 30 частей как-то не серьёзно.

Шарап.

Не знаю, кому пришла эта весёлая мысль. У нас рядом с казармой-бараком был огромный финский (с реальными этикетками и т.п) ангар. Мы ставили в центр посылки, которые нам присылали, и становились кругом на расстоянии 5 м. Потом кто-то кричал "Шарап". Это был бой весёлых гладиаторов. главное не то, что тебе достанется, а процесс. у кого-то часы разбитые, синяки ушибы у всех. Но зато по-русски повеселились.

Раз в неделю нас возили в баню в Ногинск. В армии всегда бывают сверхшустрые. Перед Новым 1971 годом несколько ребят скинулись, чтобы его отметить, парень за 2-3 минуты вымылся и успел сбегать в ближайший магазин (купил две бутылки водки). Решили спрятать в надёжное место-под штабель дров за уборной. 31 декабря приходим, а дров нет. Так я встретил Новый 1971 год.

После окончания учебки звание рядового получил направление в Закавказский военный округ. Неделю был в городе Мцхета-это рядом с Тбилиси в пехотной части-очень не понравилось жить по уставу. Месяц-в городе Артик Арм. СССР Где-то 1.700 м над уровнем моря во взводе разведки бригады ПВО. Тоже как-то не так. Горный паёк, горные жаворонки-хорошо но не то.

Не могу до сих пор отделаться от мысли, что кто-то следит за моей судьбой. Начхим бригады выдаёт мне предписание-через 24 часа явиться в расположение части в Ереване. Спускаюсь в Ленинокан-это, по сравнению с Артиком почти юг. Сажусь в автобус до Еревана-где-то приблизительно 200 км. Деликатно стою, держась за поручни. Молодой парень сгоняет местного пацана и говорит мне: "Садись. Я прошёл Чехословакию 3 года назад. Приглашаю тебя в гости. Меня зовут Алик ". У меня почти сутки свободного времени. Но какие-то сомнения были. Чужая страна, чужие обычаи. Алик оказался студентом, его девушка-скромной армянкой (с такими доживают до старости в мире и спокойствии). Единственное, что меня поставило в неловкое положение, то обстоятельство что грузины и армяне за застольем любят петь. А у меня абсолютно нет музыкального слуха. Я не смогу повторить даже понравившуюся мне музыкальную фразу. Утром Алик оставил мне записку “Володя, оставь ключ под ковриком”.

Не буду негативно писать про службу, у меня было почти свободное расписание, и я мог себе позволить побриться у самого дорогого парикмахера с позолоченной бритвой, посмаковать чашечку настоящего кофе у одного, наверное, единственного турка в Ереване. Картинная галерея в Ереване небольшая, но там есть зал подарков армян, живущих за границей. Мне запомнился зал скульптуры. Дары армян, живущих в Сирии и Франции. Не помню фамилии, но ощущение чистоты материала и формы осталось. Прослужив год, благодаря ротации, я был назначен:

1. Начальником дивизионной радиационно-градуировочной мастерской (это отдельное здание). С выплатой довольствия-37 руб 80 коп. До этого, как и все рядовые, получал 4 руб 70 коп. Это за должность старшины и классность мастера.
2. Начальником передвижной ремонтно-химической мастерской-это будка на базе грузовика.
3. Доверенным лицом части; получал на ближайшей почте и главпочтамте корреспонденцию, посылки, денежные переводы, и самое интересное - посылки ребятам из дома, естественно, с алкоголем, минуя официальные проверки. Чем меня за это только не угощали. Узнал, что в каждой из республик есть свой фирменный самогон.
4. Заведующим библиотекой. Прочитал практически всё, что мне нравилось в то время. Однажды братья-туркмены попросили: "А можно мы покурим у тебя?" “Да пожалуйста ". Выходят с каким-то расфокусированным взглядом. Это сейчас я понимаю, что они курили. В России было неприятно употреблять гашиш.

Не надо объяснять, что с таким объёмом обязанностей и полномочий, я был на особом счету у начальства и нужным другом сослуживцев.

Потихоньку немного потерял бдительность и обнаглел.

Пошёл как-то посмотреть французский фильм далеко от маршрута, указанного в маршрутном листе. Выхожу на улицу, ещё не настроенный на реальную жизнь, а у входа меня буквально караулит патруль, и вперёд на губу с тамошними фашистскими методами воспитания. Оформили, но сначала нужно было сдать “экзамен” - 25 кругов по плацу. Температура +40 градусов. Ну и прочие удовольствия.

На следующий день приехал командир, забирать меня. Даже не поворчал. Только сказал: “Ну что же ты…Не смог убежать?”. И всё. Как мне было неудобно, что подвёл его.

И тем не менее, подходит время к дембелю, узнал от кого-то что в Абовян-это около 20 км. от нашей части, продают болгарские портфели. “Дипломатов” в то время не было. А какой дембель без портфеля? Поехал, купил.

Перед каждым домом кучи с виноградным жемчугом. Первый раз виноград отжимают на вино, второй раз сбраживают и гонят чачу. На этих ароматных кучах хозяйничают курицы. Экзотика.

Перед очередным строевым смотром командиру приходит в голову мысль, чтобы мы проходили парадным маршем перед проверяющим максимально эффектно, а для этого нужно подбить наши сапоги набойками, как лошадей подковали. Рядом была зеркально-фурнитурная фабрика. Устюжанин вперёд, солдату не откажут в помощи. Познакомился с мужиками, попробовал почти все операции при изготовлении больших зеркал, рассказал, что я ювелир из Свердловска. В общем, порубил гору заготовок, поблагодарил и несколько дней, уже у себя в мастерской, доводил всё до готовности.

Часть строевым шагом прошла перед начальством. Можно было даже не смотреть на уровень подготовки: все впечатления перебивал звонкий звук подковок, сделанных моими руками. Потом шашлыки из свежей свинины и всякие вкусности с нашего огорода. Мне ежеквартально выдавали на протирку контактов и приборов 3 литра спирта, которого я не видел, а только ставил подпись в расходной накладной. Наш старшина делал из него самопальный коньяк. Проверка прошла на “отлично”. Командир остался доволен. Я немного тоже. Угостил ребят шашлыками из свежей печёнки и т.п. Себе же сделал из фрезы-самокала (быстрорежущая сталь) подковки. Сапоги уже износились, а подковки как новые.

Короче, использовали мои способности на 100%.

Командиру пришла в голову идея-сделать солидную стеклянную табличку на здание штаба. Не хуже, чем в штабе округа. Он понял, что это реально, увидев уровень исполнения на двери моей мастерской. Знакомства на зеркальной фабрике у меня были налажены, материалы искать не пришлось. Несколько дней с удовольствием трудился, самому было интересно и почётно выполнить такой заказ.

Чёрный фон, толстое стекло с полированными фасками, строгий шрифт с бронзовой краской. Любовно прикрепил на стену. Потом ходил мимо штаба и любовался своей работой.

Дело было зимой. Как-то ночью крики: “Штаб горит”. Быстро одеваюсь, подбегаю - уже поздно. И некрасивые мысли у меня в голове “Да фиг с ним, со штабом. Табличку жалко”.

А как произошёл пожар?

В часть приехал командировочный, а приличной гостиницы у нас не было, то он расположился в штабе и ему самому пришлось топить печь углём. Видимо он не знал как это делается, да и уголь был-одна пыль. Решил воспользоваться для розжига напалмом (этого добра было в изобилии). Хорошо хоть сам живой остался.

Сейчас многие подвержены стрессу из-за пандемии. Вспомнился случай, который произошёл на полигоне, который находился, как и всегда в местах, которые для жизни, прямо скажу, не очень. Рядом с турецкой границей. Ни кустика. Вокруг пыль-песок и камни. Если на горизонте идёт машина или танк, то за ними шлейф на километр. Красиво. Конец августа, начало сентября. Температура - ночью +35, днём на солнце +50 и выше. На день каждому выдавали на личные нужды 1,5 литра воды. Обед почти никто не ел, только чай и компот с хлебом. Странно, виноград в тех местах рос превосходно, им занимались и охраняли курды, которые говорят, что они езиды. Я уже в то время был старослужащим. Вечером послали за виноградом молодёжь. Сидим в палатке наслаждаемся-воды практически нет. Среди нас один парень, откуда-то с Западной Украины, каждую кисть аккуратно промывает в котелке. Мы ещё подшучивали над ним.

Почему вдруг вспомнил об этом? Нам всем удовольствия и здоровья только прибавилось, а его увезли в санчасть с дизентерией.

Вывод делайте сами.

Ещё один случай на полигоне. Служил у нас азербайджанец, как и командир части, из закаталинского района. У мужика, звали его Ахмед, было двое детей, самому было больше тридцати. Спрашиваем: “ А почему призвали?”. “Денег не было откупиться”. По-русски говорил очень плохо, да и понимал неважно. Дали ему старенький списанный грузовик, сказали: “Занимайся, восстанавливай. А если он ещё ездить будет, то не помешает в хозяйстве”. У него в кузове всегда была канистра с водой для заливки дырявого радиатора. Меня как-то попросили сопроводить какое-то количество слезоточиво-удушающего отравляющего вещества - хлорпикрин (боевого) в соседнюю часть.

Через пару километров вода в радиаторе выкипела, нужно доливать. Ахмед, как специально хватает не канистру с водой, а с хлорпикрином. Я сижу в кабине и вижу как он начинает заливать, как он думает, воду. Что там было. Но самое поразительно, я услышал от него длинный монолог по поводу этой ситуации на хорошем русском языке. Что он сказал тогда, повторять не буду.

Армия не главное звено в моей творческой жизни, но я окреп физически и стал ценить время, отпущенное мне судьбой. Не дни или часы, а секунды. Мой любимый марш “Прощание славянки”-капитана царской армии Кургапкина и я на воле.