Инкрементализм — тенденция продвигаться вперед, а не предпринимать смелые шаги — обычно предпочитают политические и военные лидеры на войне, потому что введение в действие нескольких сил подвергает риску меньшее количество личного состава и, теоретически, обещает ряд улучшений с течением времени, часто за счет истощения.В 1950 году Объединенный комитет начальников штабов, возглавляемый тогдашним председателем, генералом Дж. Лоутоном Коллинзом, рекомендовал короткие окружения вдоль корейского побережья, которые были разработаны для постепенного увеличения размеров анклава США и союзников, известного как периметр Пусана. Идея состояла в том, чтобы выиграть время, чтобы собрать достаточно сил для начала прорыва по нормандской модели. Но генерал армии Дуглас Макартур не согласился. Он выступал за смелый глубокий захват, который обещал отрезать северокорейские силы к югу от 38-й параллели, которые окружали Пусан.Как оказалось, Макартур был прав. Сегодня мы знаем, что короткие окружения были именно тем, что северокорейское командование было готово отразить. Оглядываясь назад, можно с уверенностью сказать, что наряду со своими китайскими союзниками северокорейцы были знакомы с оперативным применением вооруженных сил США и союзников во время Второй мировой войны. Настойчивость Эйзенхауэра в отношении стратегии широкого фронта, которая предусматривала параллельную переброску миллионов военнослужащих в составе нескольких армий через Францию и Германию в Центральную Европу, соответствовала формуле низкого риска.В свете этой истории для северокорейцев было разумно полагать, что Макартур никогда не разделил бы свои силы и не начал бы десант далеко в тылу Северной Кореи. Это было просто слишком рискованно. И оперативная концепция Инчхона также не соответствовала тому, как использовались силы США во время Гражданской войны и Первой мировой войны —войны, выигранные за счет истощения, а не маневра.В феврале 2022 года президент России Владимир Путин сделал выбор в пользу инкрементализма в своем подходе к “Специальной военной операции” на Украине. Путин направил менее 100 000 российских военнослужащих для неглубокого проникновения на широком фронте в страну размером с Техас. Потерпев в течение почти 15 лет неудачу в попытках убедить Вашингтон и коллективный Запад в том, что Москва выступает против продвижения НАТО на восток, Путин, похоже, пришел к выводу, что Вашингтон и его союзники по НАТО предпочли бы немедленные переговоры разрушительной региональной войне с непостижимым потенциалом эскалации до ядерного уровня.Путин был неправ. Он сделал ложное предположение, основанное на теории рационального выбора. Теория рационального выбора пытается предсказать поведение человека, основываясь на предположении, что люди обычно делают выбор в экономике, политике и повседневной жизни, который соответствует их личным интересам.Проблема теории в том, что человеческие существа нерациональны. На самом деле, человеческий разум подобен черному ящику. Можно наблюдать за тем, что попадает в черный ящик, и за решениями, которые из него выходят, но фактический процесс принятия решений, который разворачивается внутри черного ящика, непрозрачен.В международных отношениях и на войне определяющие черты человеческой идентичности — история, география, культура, религия, язык, раса или этническая принадлежность — также должны занимать видное место в любой стратегической оценке. По соображениям культуры, опыта и врожденного характера Макартур был склонен к риску. Как напоминает своим читателям Питер Друкер, культура - это основа человеческого капитала. Эти реалии обычно опровергают нереалистичные ожидания, которые создает теория рационального выбора.Вместо того, чтобы сесть за стол переговоров, Вашингтон отбросил осторожность, учитывая ядерный арсенал России, которой руководствовались предыдущие американские сделки с Москвой. Политический класс Вашингтона, не имеющий реального понимания России или Восточной Европы, поддержал мнение покойного сенатора Джона Маккейна о том, что Россия была “заправочной станцией с ядерным оружием”.Путин не любит рисковать. Но он отказался от инкрементализма и быстро переориентировал российские силы на стратегическую оборону, меру экономии сил, разработанную для минимизации российских потерь при максимизации потерь Украины, пока российские силы не смогут вернуться к наступательным операциям. Изменение стратегии России сработало. Несмотря на беспрецедентное вливание современного оружия, наличных денег, иностранных боевиков и критически важных разведданных украинским силам, доверенное лицо Вашингтона пошатнулось. Больницы Украины переполнены сломленными людьми, а поле боя усеяно украинскими мертвецами. В Киеве есть сердечный пациент, которому требуется система жизнеобеспечения.Стратегия истощения России достигла замечательного успеха, но этот успех делает конфликт в настоящее время более опасным, чем когда-либо с тех пор, как он начался в феврале 2022 года. Почему? Оборонительные операции не выигрывают войны, и Вашингтон продолжает верить, что Украина может победить.Вашингтон сбрасывает со счетов украинские потери и преувеличивает потери России. Офицеры, присутствующие на встречах в Пентагоне, говорят мне, что незначительные успехи Украины на поле боя (которые почти мгновенно обращены вспять) приобретают большое значение в обсуждениях, проводимых в четырехзвездочной штаб-квартире, Белом доме и Фогги Боттом. Эти сообщения рассматриваются как неопровержимые доказательства неизбежной победы Украины. В этой обстановке штабные офицеры неохотно подчеркивают эффективные военные действия России или влияние растущей военной мощи России.Западные СМИ усиливают эти настроения, утверждая, что российские генералы и их войска недееспособны, погрязли в коррупции и лени, и что Украина может победить, если получит больше поддержки. В результате можно поспорить, что Вашингтон и его союзники продолжат поставлять оборудование и боеприпасы, хотя, вероятно, не в тех количествах и не того качества, которые они делали в недавнем прошлом.Варшава, чье руководство антироссийским крестовым походом НАТО высоко ценится в Вашингтоне, находит утешение в вере Окружной дороги в военную слабость России. Настолько, что Варшава, похоже, готова рискнуть на прямую конфронтацию с Москвой. Согласно французским источникам в Варшаве, если украинские силы будут отброшены назад, “поляки могут ввести первое подразделение в этом году, в которое войдут поляки, прибалты и определенное количество украинцев”.
Подпишитесь сегодня
Получайте еженедельные электронные письма в свой почтовый ящик
Эл. адрес:Сейчас Вашингтон недооценивает Москву. Российское национальное командование вполне может подумать, что действия Варшавы соответствуют намерениям Вашингтона. Распоряжение президента Байдена о повышении надбавки за вредные привычки американским солдатам, которые в настоящее время служат в Украине (которых там быть не должно), без сомнения, подкрепляет это мнение.Но гораздо более вероятно, что польский хвост хочет вилять американской собакой. Поляки знают, что их военное вмешательство в историческую Галицийскую Украину спровоцирует военный ответ как со стороны Беларуси, так и России, но Варшава также считает, что воздушные и наземные силы Вашингтона в Европе вряд ли будут спокойно сидеть на Украине, в Румынии и на побережье Балтийского моря, пока польские войска ведут проигранную битву.Война Америки с Россией через посредников превратила Украину в кладбище. Потакание страсти Польши к войне с Россией побуждает Польшу последовать украинскому примеру. Сама идея не должна оставлять Москве иного выбора, кроме как направить всю военную мощь России одновременно против Украины, прежде чем коллективный Запад втянется в региональную войну. Заключайте мир, вы, дураки, пока не стало слишком поздно.
ОБ АВТОРЕ
Дуглас Макгрегор
Дуглас Макгрегор, полковник. (в отставке) - старший научный сотрудник Американского консерватора, бывший советник министра обороны в администрации Трампа, заслуженный ветеран боевых действий и автор пяти книг.