2.
– Вы никогда не задумывались, почему на Хребте Верблюда 3 горы?
Полицейские переглянулись. Мало кто раньше обращал внимание на это.
– Я так понимаю, речь о том, что у животного всего 2 горба? – неуверенно спросил патрульный.
– 2 Или 1, – ответил Хэмминг. – Но никак не 3. Где вы видели трехгорбого верблюда? Почему же гора с тремя вершинами зовется так?
– Если быть точным, это 2 горы, из чьих оснований вытянулась третья. Наверно, когда-то ее не было.
– Верно. Но сколько времени нужно, чтобы выросла целая гора высотой 1600 метров?
– Больше миллиона лет, – заявил Чарли.
– Верно. Этой горе понадобилось около 100 лет.
– Не может быть, – удивился Рид.
– Давай ближе к сути, Хэмминг, – недовольно добавил Кларк.
– Детский стишок, – неожиданно сказала Лиззи. Все четверо на нее посмотрели. Она засмущалась, но выдержала суровый взгляд агента.
– Что ты сказала, дорогая? – уточнил Чарли.
– Папа рассказывал мне этот стих, когда я была маленькой. Позже – моему брату. Неужели вы не слышали?
– Не уверен, Лиззи. Ты можешь воспроизвести его?
– Да… – она попыталась вспомнить слова, проговаривая про себя те или иные строчки, и решила, что начнет, а там память сама поведет ее. – У верблюда три горба… – однако вместо слов всплывали кадры из прошлого: вот отец садится к ней в кровать, – …Раньше было только два… – тыкает ее пальцем в разные части тела. Она смеется, чтобы он не обиделся, но на самом деле это неприятно и даже больно. – …Он в горах прилег поспать… – его руки проскальзывают под маечку, щипают за кожу.
– Остановись, – Лиззи опустила лицо в руки, тошнота подступила к горлу. Если продолжит, ее вырвет. Откуда взялись эти нелепые воспоминания? Раньше они не казались чем-то неправильным. Но теперь все было иначе.
– Лиззи, ты в порядке? – беспокоился Чарли. Фрэнк поднес ей стакан с водой.
– Да… извините. Просто вспоминаю, – сделав несколько глотков, убрала стакан, поблагодарив патрульного. Он нежно ей улыбнулся. Какой милый молодой человек.
– Я начну заново, – глубоко вдохнув, она продолжила:
У верблюда три горба.
Раньше было только два.
Но в горах прилег поспать.
И проснулся – сразу пять.
Долго мучился верблюд,
Вмиг отправился на юг,
Осушил свои горбы,
Их осталось только три.
Полюбил он свой хребет:
У других такого нет.
И всю жизнь был очень горд.
За свой милый третий горб.
Так и умер он во сне.
С третьим горбом на спине.
И внушает только страх.
Тайна, скрытая в горах.
Закончив, она дала волю слезам. Остальные притихли. Чарли и сам слышал этот стишок, он вполне мог бы рассказывать его своим детям, если бы они существовали. Хэмминг притаился в углу, будто надеялся стать невидимым.
– Продолжай, – обратился к нему Кларк.
– Мне известно не так много. В 1864 году было закончено строительство Юконской железной дороги, пересекающей границу с Канадой; она пролегала мимо вашего милого городишки и заканчивалась в Джуно. Построили ее быстро, даже слишком. В том же году зимой грузовой поезд, идущий из Вайтхорс, слетел с рельс, пока огибал верблюжью гору. Тридцать вагонов повалились на бок, вывалив содержимое наружу.
– Что там было внутри?
– Неизвестно.
– Врешь.
– Что бы там ни было, груз они потеряли. Движение по путям остановили, а территорию вокруг оцепили. Жителей Скарвей временно эвакуировали, сказав, что произошла утечка токсинов.
– Я знаю эту историю, – вмешался Кларк. – Отец рассказывал, что по одной из теорий перевозили вирус черной оспы. Были идеи и пострашнее.
– Вскоре поезд убрали, в город вернули местных, пути перекрыли и благополучно не упоминали об этом. Через несколько лет жители заметили нехило выросший холм позади двух гор. Дорога там не пролегает, так что мало кто мог обратить внимание на подобное изменение рельефа. Но годы шли, и вот гора уже стала выглядывать между двух пик. Геологи объяснили эту аномалию изменениями горных пород из-за скопления солевых отложений, предупредив, что никаких проблем это не вызовет. Рост горы замедлился, но трудно сказать насколько. Если какие подсчеты и велись, то у меня к ним доступа нет и никогда не было. Возможно, она и сейчас растет, просто не заметно для нашего глаза.
– Ладно, допустим. Из-за чего она так увеличилась? В поезде перевозили какие-то химикаты?
– Может, и их тоже. Разве я рассказал недостаточно?
– Это не совпадение, что человека, владеющего такой информацией, отправили сюда, стоило только начаться проблемам, – заключил Чарли.
– Не совпадение.
– И каковы были твои обязанности?
– Следить, что произойдет дальше.
– Значит, ты, сукин сын, делал вид, что работаешь, а сам наблюдал за нами, как за лабораторными крысами, и докладывал в Джуно? – вскипел офицер.
– Я приехал не из Джуно, – Хэмминг упивался своей минутой славы. Ему нравились растерянные лица, он довольствовался положением человека, который обвел их всех вокруг пальца. – Берите выше.
Ему не ответили.
– Вашингтон.
– Стало быть, ты, морда козлиная, из ФБР. Я твою довольную физиономию сейчас так уделаю….
Офицер собрался было наброситься, но шериф его вовремя остановил.
– Хватит валять дурака, Хэмминг, – разъярился Чарли. – На детей вам было изначально плевать, это мы поняли. Ты преследовал свои цели, но теперь связь оборвалась. Будут они тебя вытаскивать или нет? Отвечай.
– Я бы больше рассчитывал на то, что починят ЛЭП.
– Меня интересует содержимое груза, – заговорил вдруг патрульный Рид. – Наверняка ему известно больше, чем он говорит.
Трое окружили Хэмминга со всех сторон, отрезая путь к бегству. В его глазах блеснул испуг, смешанный с яростью.
– Я больше ничего не знаю.
– Ты расскажешь, – злобно сказал Кларк.
Он подошел почти вплотную, замахнулся кулаком и разбил Хэммингу губу в кровь. О Лиззи все, казалось, забыли. Она вздрогнула от удара, словно он адресовался ей. Кровь стекала по подбородку и падала на одежду.
Нам нужно очень серьезно поговорить, Лиззи.
Она закрыла уши руками, будто этот голос шел снаружи.
– Черт! – закричал агент. – Ладно. Я слышал, что из вагонов вытекли тонны черной жидкости, похожей на нефть. Ее необходимо было срочно утилизировать.
– Почему?
– Ее нужно было держать замороженной и не допускать контакта с воздухом.
– Почему, Хэмминг?
– Понятия не имею. У меня нет доступа к этой информации. Есть только слухи, которые я не могу ни опровергнуть, ни подтвердить. Жидкость стекала вдоль путей и огибала одну из гор.
– Как она текла, если была замороженной? – спросил Рид.
– Медленно, – с сарказмом ответил агент. – Прямо там вырыли канаву и большую часть слили между основаниями двух гор.
– Ужас! Они оставили эти химикаты там?! – Чарли был в бешенстве.
– Может, залили негашеной известью. Откуда мне знать? Или еще как избавились. Я в этом не разбираюсь.
– Этот груз везли в Канаду? – не унимался Кларк.
– Нет, из Канады.
– Есть предположения, что там могло быть?
– Есть. Только ты скорее на хер пойдешь, чем узнаешь о них.
– Хэмминг, мать твою! – заорал шериф. – Ты сейчас не в том положении, чтобы так разговаривать. Хочешь или нет, но тебя заперли вместе с нами. И лучше нам быть заодно, пока мы с этим не разберемся.
Хэмминг сдался, снова ощутил себя, как животное в закрытой клетке.
– Незадолго до начала строительства железной дороги недалеко от города Вайтхорс вблизи одной из деревень упал немалых размеров метеорит, лишив местных огромной части урожая. При падении он раскололся, возможно, что-то из него проникло наружу.
– Маленькие зеленые человечки. Серьезно, Хэмминг? Ничего лучше не мог придумать? – не поверил Кларк.
– Мы уже выяснили: это что-то не может контактировать с воздухом, – рассуждал Чарли.
– Зато отлично контактирует с людьми, которые не прочь потрогать странную иноземную штуку. В общем, через несколько дней деревни не стало. Что там произошло не знаю, но ее стерли с лица Земли. Не исключено, если до сих пор там ничего не растет.
– И это что-то привезли сюда. Но зачем? – недоумевал патрульный.
– Для изучения, конечно же.
– Канада так просто пожертвовала уникальным материалом?
– Учитывая происходящее, я думаю, они были только рады избавиться от этого.
– И все пошло не по плану, как всегда. Не могу поверить, что это дерьмо просто оставили здесь, – возмущался Кларк.
– Это лишь мое предположение. Официально меня в такое не посвящали.
– И поэтому пути перекрыли?
– Да. Железная дорога, идущая в Канаду, с тех пор закрыта. Вскоре пути проложили до Анкориджа, а та часть теперь заброшена.
– То есть власти все время были в курсе, что мы сидим на пороховой бочке? – спросил Чарли.
– В любом случае им известно гораздо больше, чем знаю я, – ответил Хэмминг и с заумным видом закурил сигарету. – А вам не показалось странным, что мэр города, покинувший вас незадолго до печальных событий, так и не соизволил вернуться, когда здесь начались проблемы? Что же это за важные дела такие? Готов поспорить, он и не планировал возвращаться, как почуял неладное. Да и никто бы не рискнул в здравом уме.
– Почти никто. Не твое ли любопытство привело тебя сюда, а, Хэмминг? – недоверчиво спросил шериф. – Чую оно же тебя и погубит… Ох, Лиззи, милая, прости, я совсем о тебе забыл.
Ее позеленевшее лицо готово было извергнуть рвотные массы.
– Ты в порядке?
– Д–да… Просто это все слишком.
– Значит, нечто под землей взрастило целую гору. Нынешняя жара хорошенько его прожарила и выпустила наружу. Замечательно. А как насчет грозы, подозрительно бьющей в одной место? – офицер пытался прийти к какому-то заключению.
– Электромагнитное поле, – ответила Лиззи. Все посмотрели на нее, ожидая пояснения. – Возможно, эта штука умеет менять его. Чтобы понимать, о чем я, нужно побывать там, в лесу. Это очень хорошо ощущается.
– Я тоже чувствовал подобное, – сказал Чарли, улыбнувшись. Лиззи отметила, какое доброе лицо у шерифа. Будь это ее отец, она бы ничего не боялась. Рядом с ним безопасно.
– Хорошо, это дерьмо подзарядилось и вышло в люди. Также мы могли заметить, как оно влияет на наш разум. И не говорите мне, что я фантазирую. Я просто оцепенел, стоило завороженному мальчишке взглянуть в мою сторону. В итоге мы имеем непонятную инопланетную хреновину, воздействующую на умы, захватившую большую часть города, и несколько пистолетов в защиту, которыми, очевидно, не сможем воспользоваться, – офицер Кларк захлопал в ладоши.
– Ну, по крайней мере, мы все еще есть друг у друга, – пошутил патрульный, и все, за исключением Хэмминга, засмеялись. – Мы явно не зомби и в ближайшее время ими не станем.
– Не зарекайся, Фрэнк, ох, не зарекайся, – с опаской отметил шериф. – Думаю, нам нужен план.
– На худой конец, мы всегда можем скормить им Хэмминга. Пока они отвлекутся, ломанем прочь из города, – офицер наслаждался властью над агентом, но тот не разделял этих чувств.
– Они уводят людей по ночам. Там, в лесу, что-то происходит, – забеспокоилась Лиззи. – Я не вернусь домой. С тех пор как Ричи возвратился, я не могу спать и все время чувствую опасность.
– А как же Оливия? Она будет беспокоиться о тебе.
– Нет. Не будет.
– Нам нужно забрать ее от мальчика.
– Вы не сможете, дядя Чарли. Она полностью под его влиянием.
– Ладно, мы разберемся с этим. А пока переночуешь у меня, – он не стал добавлять, что в этом доме еще ни разу не ночевала девушка.
– Нам бы не помешало держаться вместе, шериф. И вообще, собрать тех, кто еще сохранил адекватность. Вероятно, мы сможем вывести их из города.
– Ничего у вас не выйдет, – злорадно сказал Хэмминг офицеру, – Вас всех расстреляют, как только подойдете достаточно близко.
– Значит, уйдем вплавь. Сегодня же ночью. Пока завороженные будут заняты. Возьмем как можно больше людей.
– Дядя Чарли, что будем с теми, кто остался под влиянием?
– Не знаю, Лиззи, возможно, это уже и не люди. Но разбираться с этим не нам. Ладно, офицер, есть идеи, как мы это сделаем? Как незаметно собрать людей? Мы не можем ходить среди бела дня и стучаться в двери.
– Пустим слух. Передавайте информацию только тем, за кого вы точно уверены, и пусть они делают также. Вдруг что-то из этого да получится. Во сколько начинаются их ночные похождения, мисс Лиззи?
– Примерно после полуночи.
– Ничего не выйдет.
– Заткнись, Хэмминг. Я выясню, сколько катеров у нас есть, и спущу их на воду.
Каждый из полицейских разошелся по своим делам, а Лиззи побежала к дому Бена. Только агент Хэмминг остался сидеть в кабинете, вытирая нос салфеткой, ощущая, как в груди зарождается нечто пострашнее простого гнева. Они еще ответят за свою самонадеянность, это лишь вопрос времени. Как они посмели унизить его, посмеяться над ним, все они, даже эта тупая девчонка? Ну ничего, он подойдет к решению данной проблемы со своим правилом: серьезность, спокойствие, строгость. И месть его будет продумана со всеми тремя «с».
3.
К вечеру гора перестала течь, черная лава застыла на верхушке. К побегу были готовы несколько десятков человек, другие предпочли остаться рядом со своими завороженными родственниками, которые находились уже почти в каждом доме. По плану все должны были незаметно прибыть в порт до часу ночи и распределиться по лодкам. Лиззи осталась ждать у шерифа дома, Бен обещал прийти к положенному времени вместе с родителями.
Чарли сидел на стуле у окна, выжидающе поглядывая на часы. Ему не особо верилось в успех мероприятия, что они задумали, сердце подсказывало: их так просто не отпустят. Однако надежда, как говорится, умирает последней. Он всегда верил, что у всего есть рационально объяснение, но пусть в этом беспорядке его ищут другие. Их первостепенная задача – выжить.
Время близилось к полуночи, и Лиззи начинала нервничать: она расхаживала по комнате вперед-назад, упираясь то в одну стену, то в другую. Чтобы отвлечь ее, Чарли показал, как управляться с пистолетом, искренне надеясь, что эта информация ей не пригодится. Нежные руки, предназначенные для совершенно других целей, например, для игры в пианино, дрожали и не хотели слушаться. Эти уроки напомнили, как отец учил ее стрелять по банкам из маленького игрушечного пистолета. Только теперь оружие было в миллион раз тяжелее, как и тоска на сердце.
Где-то в нескольких кварталах от них сидел в раздумьях Фрэнк Рид.
Смогу ли я убить человека? – навязчивая мысль порхала в голове, как бабочка в стеклянной банке. Он не считал их людьми в полной мере, но кто знает, может, внутри тел сохранились души, взятые в плен, и их еще можно освободить. Но, вполне вероятно, ему придется стрелять в них, ничем не повинных жертв, и они будут испытывать боль и даже задаваться вопросом: «За что?». Или никаких они больше нет, только оболочка, заполненная инопланетной жижей, что выплюнет пулю, словно косточку от персика. В любом случае ему нужно будет действовать быстро и решительно, чтобы другие не пострадали. За бабушку он практически не волновался: она слишком стара и не привлечет их внимание. По какой-то причине им больше подходили молодые люди. Свежие, горячие, сильные тела с большими запасами стволовых клеток – может, дело именно в этом.
Фрэнк не мог взять ее с собой: она почти не передвигалась, разве что по своей комнате, к тому же была из тех людей, кого невозможно заставить покинуть дом, в котором она прожила всю жизнь. Такие, как она, плотно врастают корнями в место своего обитания, и только смерть имеет шанс разорвать эти мощные связи. Он оставил ей все запасы еды, какие у него были, предупредив не покидать жилье ни при каких обстоятельствах в ближайшие несколько недель, и сердечно попрощался.
Итан Кларк курил сигарету в окно на кухне, чтобы запах не шел в комнату, будто это имело теперь какое-то значение. Однако привычка сохранилась у него еще со школьных лет, когда отец мог словить его с сигаретой и высечь ремнем 20 раз подряд. К тому же Линн, его бывшая жена, давно покинувшая город вместе со своим любовником, не переносила запаха дыма.
– Если еще раз я учую от тебя эту блевотную вонь, клянусь, ты отправишься спать в собачью будку! – визжала она, когда Итан нарушал обещание не курить.
– Иди к черту, дорогая, – однажды вырвалось у него вслух, и это стало причиной огромного скандала и началом конца.
Свободной рукой он гладил свою дворняжку по кличке Везунчик. Два года назад он нашел подростков, которые топили щенят в реке, и только один из них выжил. Кларк взял его, потому что внешне пес походил на немецкую овчарку, какую ему всегда хотелось иметь, и назвал Везунчиком. С тех пор собака приносила только радость и счастье в этот одинокий дом, и разумеется, он не оставит ее тут на съедение мерзким тварям. Об этом не могло быть и речи. Везунчик заскулил и облизал руку хозяина, словно все понимал без слов и благодарил за такую преданность.
Бен испытывал сомнения: он беспокоился о маме. Когда он сообщил родителям о намеченном побеге, она стала странно себя вести: постоянно металась из стороны в сторону, как заведенная кукла, ни с кем не разговаривала, проваливалась куда-то внутрь сознания, смотря в одну точку на стене. Он списывал это на простую тревогу, но ее поведение сильно походило на других завороженных. Однако это было просто невозможно, ведь она никуда не пропадала ночами и еще утром была абсолютно нормальной. Или все же он что-то упустил?
Карл Паркер чувствовал приближение чего-то страшного, и его сын был одним из главных участников этого. Он превратил отца в послушного раба, выполняющего любой каприз своего мучителя. Если же он отказывался, в голове начиналась такая сильная боль, словно мозг пытается разорвать черепную коробку и выбраться наружу. В доме пахло разложением, при этом окна открывать запрещалось. Еще немного, и Джо сделает с ним то же самое, это только вопрос времени. Его воля почти полностью находилась под властью сына. Но он хотел уйти на своих условиях.
Мистер Паркер перекинул простыню через балку под потолком гаража и просунул шею в петлю. Всего несколько минут, и все будет кончено. Не лучший конец, но так надо. Он откинул стул и ощутил резкую боль в шее, попытался сделать вдох и не смог.
Так вот что испытывал этот сукин сын Смит перед смертью, успел подумать Карл перед тем, как потерять сознание.
Освобождение всегда дается через страдание. На мертвом лице застыла довольная улыбка.
***.
В первом часу на улице раздался чей-то крик. Женщина отчаянно звала на помощь, молила остановить это, прекратить, пока не поздно. Первое, что увидел Чарли, были яркие вспышки света. Он успел подумать, что подключили электричество, но вскоре понял, что смотрит на пляшущие огни разгорающегося пожара. Они будто ласкали воздух и поднимались все выше над портом. Люди сбегались к месту, чтобы увидеть, как все, на что они надеялись, растворяется под горячими языками пламени.
Только не лодки, пожалуйста, только не они, молил шериф, но, разумеется, именно они и горели ярче всего остального. Спасать уже было нечего. Офицер Кларк громко выкрикивал ругательства, адресованные, очевидно, великому богу дерьма, размахивая кулаками и топая ногами по земле. Рид еле сдерживал ком, подступивший к горлу, боясь, что кто-то может заметить его слезы. Лиззи взяла за руку подоспевшего Бена и утешительно погладила ее. Позади толпы стоял Ричард Хэмминг, скрестив руки на груди, глаза его завороженно следили за пламенем. В зрачках отражались желтые огоньки, пляшущие друг с другом. Он испытывал глубокое чувство удовлетворения, какое бывает при завершении огромного списка дел. Ладони саднило от легких ожогов, которые он успел получить. Теперь он не просто герой, он хранитель великой тайны, недоступной никому. Все эти люди гнилые, как червивые яблоки, и не заслуживают второго шанса. Грядет нечто новое, необъятное, будто небо, и он готов впустить эту чудесную жизнь внутрь себя. Остальные, кто не подчинится, должны умереть.
«Ты хорошо поработал, – раздался детский голос в голове, – и заслужил повышение. Иди ко мне». И Хэмминг отправился в сторону леса, довольно посвистывая и наслаждаясь победой.