Но Мава уже очень хорошо понимал это произведение… Он был бы готов уже начать репетировать декламацию, если бы не строгий план… Слова Итшидо уже знал. Вообще, сегодня он получал больше удовольствия от жизни, чем обычно. Он начал читать «451 градус по Фаренгейту» и не мог оторваться, в результате чего на десять минут перевыполнил читательский план. В этот день Мава также сделал открытие: он может чувствовать сладкий вкус по отношению к какому-либо деятелю искусства, но нельзя об этом болтать, иначе сладкий вкус пропадёт… Значит, никому нельзя говорить о Топтыгине!
Неделя 36
Утром в понедельник Мава почувствовал внутри что-то приятное, но в процессе подготовки это замечательное ощущение куда-то делось… В чём дело? Может быть, в хронофобии? Маву даже не радовало логическое выведение ответа при полном незнании, а, разбирая политику Анны Иоанновны, он всё время смотрел на часы… Да, завтра экзамен, но вместе с тем и Одесса, и «земские собрания»! Не нужно бояться! И вообще, главное – прорешать несколько вариантов, а все остальные пункты под звёздочкой! Но ни в коем случае нельзя так делать на начальном этапе подготовки…
Джильда сегодня снова позвала Маву на урок истории с классом. Итшидо приготовился смеяться, как в прошлый раз, но поведение директора на этот раз было примерно таким же, как поведение Виктории Осиповны, вызвавшей будущего эксперта к доске… Хорошо ещё, что Джильда сделал то же самое в более мягкой форме!
- Мава, понятен материал? – строго спросила она.
Итшидо растерянно кивнул…
- Полезен материал?
Мава снова кивнул. Можно было его не выделять, ведь он всё-таки вольнослушатель! «Последний бой – он трудный самый», - как поётся в известной песне. Мысли уже давно в Одессе, а здесь, в Венеции, приходится по каким-то иголкам ходить в последние школьные дни! Может быть, во всех выпускных классах такая картина? Мава не знал, что чувствуют учителя по отношению к одиннадцатиклассникам, потому что не работал с ними, но думал, что основная часть жёсткого прессинга приходится на сентябрь-октябрь, но никак не на май… В мае нужно вселять уверенность! И Товиль туда же! Сам составил свой идиотский план уроков, а теперь говорит:
- Что-то ты ни разу не сдавал мне семнадцатое задание по литературе. Напиши его, пожалуйста! По любому произведению. Сдай мне до дня последнего звонка, то есть до следующей пятницы.
«Ничего страшного, - подумал Мава. – Раз до последнего звонка, значит, можно тянуть, а потом Товиль тысячу раз забудет! Так… Осталась одна учебная пятница… Один страшный день… Потом будет легче, несмотря на то, что приедет Порфирий Вениаминович. Будет легче справляться с марафоном… С марафоном? А нужна ли мне на самом деле эта дистанция, способная изменить моё мировоззрение? Оно уже поменялось… Может быть, тогда можно и не бежать? О! Вебинар Шульгиной! Надо посмотреть! Ну да, тогда изменится мой план, но главное – сам факт подготовки!»
Во вторник у Федериго обострились проблемы с аппетитом, и это полностью выбило Маву из колеи… Сегодня Итшидо должен был писать проверочную по обществознанию у Джильды, но когда он подошёл к кабинету, то обнаружил, что забыл пенал… Просить ручку не у кого: все относятся к нему как к какой-то белой вороне. Что ж, придётся бежать за пеналом… В результате этой пробежки Мава опоздал на урок. Школьники, которые раньше не обращали на него внимания, вдруг единогласно засмеялись…
- Достало всё! – буркнул Итшидо. – Я уже не знаю, доживу ли до конца этой обороны Севастополя…
Оказалось, он сказал это слишком громко…
- Ничего страшного, - улыбнулась Джильда. – У тебя просто будет меньше времени на проверочную! А вам, ребята, должно быть стыдно! Что-то никто из вас ещё не опоздал на урок из-за нервов, а это очень плохо! Значит, не боитесь экзаменов! Мава, тебе нужно написать процедуру принятия законов. Поскольку наша школа специализируется на русской культуре, будешь писать о Российской Федерации. И хорошо, что ты усвоил оборону Севастополя! Какие-то дни ты, я так понимаю, выбросил…
Мава выучил материал и легко всё написал, но вдруг вошла завуч Луиза…
- Завтра пробник по русскому! – объявила она. – Мава знает, что завтра русский?
И откуда такое внимание к его персоне? Когда завуч вышла, Мава уронил ручку. Ему хотелось прямо сейчас всё закончить – взять и убежать в Одессу! Разве можно спокойно сдавать экзамены в таком состоянии? Мава сам решил провалиться… Нужно сообщить всем об этом! Пусть Товиль узнает, кто такой Мава Итшидо на самом деле! Или есть другой выход из положения? Да, конечно! Нужно перестать есть… Вообще… А ведь на время подготовки к экзаменам эта потребность во сне становится такой же естественной, как и в реальности… Нет, это не с...ид. Это самопожертвование ради Федериго… Пусть этот мнимый больной поймёт, что бывает с теми, кто ничего не ест! Но при чём тут Федериго? Мысли как-то спутались… Ведь в Одессе его не будет! Значит, остаётся просто дотерпеть, но как? «Нет! – подумал Мава. – Я больше не могу! Надо бежать! Наверное, это испытание оказалось мне не под силу…» Но в следующее мгновение Итшидо подумал о Екатерине Алексеевне. Уж если кому и дезертировать, то ей, ведь она совсем не собиралась работать в экспертной команде «Русса»! Но она держится, а ведь она женщина… Значит, будет держаться и Мава… Несмотря на Федериго, давление учителей, страшную тоску и новую патологию, о которой я не имею права говорить из эстетических соображений…
Сегодня Мава снова решил посмотреть досрочный вариант, но на этот раз по литературе. Какие простые задания! Может быть, попробовать сдать этот экзамен на сто баллов? Это же не экспертная подготовка, которая гораздо сложнее…
Пробный экзамен – отличный способ проверить заранее придуманные ритуалы. Мава впервые прочитал свой «земский» настрой и послушал медитацию. После этого он сразу почувствовал, что всё получится! Возможно, правда, повлиял «эффект Южного»: сегодня, в среду, был день рождения поэта, а стихотворение «Вперёд, в космос!» входило в настрой. Когда Мава вышел на улицу, он сразу ощутил ещё один прилив уверенности, а вчерашние неудачи забылись в один миг. Возле школы собрались все члены экспертной команды «Русса». Больше никто из этого учебного заведения сегодня не шёл на пробник.
- Пишите хоть что-нибудь! – говорил Рудольфо. – Вдруг угадаете? А если не напишете, сто процентов потеряете балл!
Мава всё это прекрасно знал, поэтому не слушал. Ему было скучно… Зачем стоять, когда все уже собрались? Ну ладно… Товилю и Рудольфо виднее… Но в голове опять «Проверка», Топтыгин, «земские собрания» и Одесса…
- У кого-нибудь есть ручка? – спросила Фелицата. – Я забыла…
У Мавы было пять ручек. «Пять – это высшая оценка, - думал он, когда брал их. – Ручки поймут, что в данном случае высшая оценка – это сто!» Но отдавать ли ручку этой противной Фелицате? Придётся это сделать… Мава отдал ручку Фелицате и извинился за это перед Федериго: перед любым экзаменом нужна хорошая карма! Но вдруг не пишет? Проверять было некогда, и Мава очень переживал: вдруг доброе дело оказалось злым?
Из-за непунктуальности Товиля и Рудольфо все члены экспертной команды «Русса» опоздали на инструктаж… В аудитории Мава положил перед собой уведомление о регистрации на АГЭ, потому что не знал правил и не слышал ни слова из инструктажа…
- Если уведомление будет на реальном экзамене, вас удалят, - сказала строгая женщина-организатор и забрала листок.
Как только экзамен начался, в сознании Мавы что-то перевернулось… Он не мог это объяснить, но как будто ощутил во рту вкус экзамена… Значит, всё получится! И никакого волнения: Мава держал себя под контролем. Но вдруг он понял, что не знает, как решить второе задание… Разве мало он практиковался в его решении? Что же теперь делать? Ничего: переходить к следующему заданию, чтоб не тратить время. Но вдруг Мава понял, что не заметил двоеточие, а ведь оно меняет смысл всего предложения, в которое нужно вставить пропущенное слово! С двоеточием ответ легко находится! И с чувством выполненного долга Мава пошёл дальше… Четвёртое задание показалось ему очень знакомым. Точно! Оно было на досрочном! А потом Мава увидел, что и остальные задания взяты именно оттуда… Тогда он в выигрышном положении, ведь он разбирал этот вариант! Но хотелось честности… Что ж, досрочную экспертную подготовку по русскому Мава не разбирал. Значит, честность будет завтра…
И, конечно, Мава прекрасно знал, какая проблема в тексте для сочинения. Он даже аргумент заранее подобрал! Правда, тогда он не писал само сочинение, но тут очень помогло вдохновение… Предложения строились сами собой. Маве казалось, что получилось набрать два балла даже по критерию К6, по которому Товиль всегда ставил единицу из принципа… Итшидо использовал множество средств художественной выразительности, но таких, которые допустимы в сочинении. Конечно, несмотря ни на что, нужно всё тысячу раз проверить. И Мава правильно поступил, сделав это! На бланке почему-то не было запятой, разделяющей части сложного предложения… Мава поставил запятую и облегчённо вздохнул.
Экзамен окончен. Итшидо считал, что он справился. Он ещё перед пробником решил, что в случае успеха съест пирожок, поэтому сделал это. Но Федериго даже не хотел ужинать… Товиль спокойно дал «больному» только печенье, а Мава плакал… Он так устал, когда собирал материалы о Екатерине II, а теперь ещё и Федериго! И снова появились мысли о дезертирстве, и снова пример Екатерины Алексеевны заставил отказаться от этих мыслей… Может быть, лучше не спать? А что? Это тоже форма бунта! Нет… Если и делать это, то не сейчас, потому что завтра очередной пробник…
В четверг произошло событие, которое, возможно, стало причиной дальнейших злоключений Мавы Итшидо, но это было уже после пробника. Этот экзамен проходил уже в школе экспертной команды «Русса». Участвовали школьники и Мава - остальные будущие эксперты писали этот пробник в другие дни. Итшидо знал от Джильды, что он должен прийти к девяти. Пришёл! Никого не было… Может быть, он ошибся? Да нет… Джильда совершенно чётко говорила «девять часов». И вот Мава столкнулся с директором в коридоре…
- Прослушал? – строго спросила Джильда. – Экзамен-то в десять часов! Так что сиди и жди!
Опять Маву заставляют нервничать! Опять заныло его сердце, опять потянуло в Одессу… Когда экзамен начался, Мава прочитал первое задание и понял, что оно очень сложное. Нужно как-то напрячь мозг! Нет, конечно, не нужно долго сидеть на одном задании, но ведь Итшидо знает ответ, просто не может докопаться… Ура! Нашёл! Но эти мучения с первым заданием настроили его на негативный лад… Всю первую (теоретическую) часть он делал через пень-колоду. А вдруг вообще провалится? Что тогда будет? Исполнение навязчивого желания вернуться в Одессу раньше срока? Но кто тогда вообще будет разговаривать с ним, не оправдавшим надежд одесситов?
Вдруг в совершенно неожиданное время прозвенел звонок. Что это? 11:10. Значит, не на урок и не с урока…
- Просто замечательно! – воскликнула Джильда. – Это учебная тревога! Мы с вами тоже выходим, потому что на реальном экзамене могут быть форс-мажорные обстоятельства!
Да, конечно, школа, в которой проводится экзамен, может по-настоящему сгореть, но разве можно продолжать экзамен в тот же день после пожара? И где? Об этом Джильда явно не подумала, и ситуация не напоминала реальную… К тому же оказалось, что время экзамена не будет продлено…
- У тебя какой вариант? – спросила Маву одна девочка.
- Первый.
- Здорово! У меня тоже! Что у тебя в десятом задании?
- Это нарушение! – возмутился Мава, который не был уверен в ответе. – Мы не должны переговариваться! У нас не настоящий пожар, из-за которого пришлось бы перенести экзамен на резервный день!
- Но ведь это и не настоящий экзамен, - заметила девочка.
После этих слов Джильда повела всех обратно в школу. Экзамен продолжился в штатном режиме. Вторую (практическую) часть Мава написал хорошо и после пробника стал подсчитывать примерные баллы, которые он может получить… В первый части много ошибок. Возможно, будет 72 балла, но это очень мало… Если же строже оценивать вторую часть, то вообще… Вот он – провал! Но всё, как и на реальном экзамене, выяснится только через две недели… После того, как уже пройдут два экзамена… «Знаешь что, Мава, ты тут немного налажал на пробнике, - скажет Товиль. – Я даже не буду ждать результатов экзаменов по литературе и математике… Ты отчислен из экспертной команды «Русса»». И провалившийся Мава Итшидо раньше срока вылетит в Одессу… Но зачем же он с таким удовольствием думает об этом? Надо постараться заглушить эти мысли, иначе подсознание их материализует… Но ведь уже всё решено! Мава Итшидо провалился! Дальше бороться бесполезно… Ни у кого нет такого огромного количества ошибок… «Ненавижу Топтыгина! – подумал Мава впервые со дня смерти поэта. – Правда, теперь это моё мнение, а не Дианино… Сам виноват, что пытался жить во время подготовки к экзаменам! Нет, нельзя… Надо только готовиться… Всё это время я боялся развенчания теории о проверке, и вот оно наступило… С какой опорой мне теперь жить?»
Мава был уверен в провале, поэтому пошёл менять обратный билет с 1 июля на 30 мая… Да и Товиль устроил беспорядок в его комнате (вернее, навёл порядок). Может быть, учитель уже что-то знает?
- На 30 мая билетов в Одессу нет, - сказала женщина в кассе. – Ближайший на 10 июня. Берёте?
10 июня? Значит, Мава успеет сдать все экзамены! Пусть даже его выгонят из «Руссы»: для сдачи экзаменов вовсе не обязательно быть членом экспертной команды. Значит, ещё можно всё исправить…
- Нет, не беру, - ответил Мава с облегчением.
По дороге домой он повторял стихи: никто ещё не говорил прямым текстом, что нужно прекратить следовать навязчивому правилу! И вдруг… «Не пропадёт ваш скорбный труд», - прошептал Мава дважды. Не пропадёт! Всё получится! Сдаст он эти экзамены! А пробники всегда сложнее… Занятие с Аидой также помогло вернуться к жизни. Но, когда Мава пришёл домой, Федериго выдал всё, что он знал по русскому и литературе… Какой ужас! Итшидо явно столько не знает! Он снова впал в депрессию, но в то же время решил готовиться более усердно.
В пятницу депрессия странным образом прошла. Мава даже сумел вознестись над проблемами Федериго! Он получил настоящее удовольствие, готовя исторические материалы о Павле I для Джильды… К тому же Товиль преподнёс приятный сюрприз: на химию сегодня не надо, потому что все оценки выставлены. Значит, те апрельские мучения были последними! Но на литературу Мава не пошёл. Наступило такое время, когда Товиль перестал ругать за прогулы: сейчас каждый имеет право на нервный срыв. Мава поступил как настоящий прогульщик, хотя можно было просто отпроситься: он провёл время на улице. А ведь творчество гораздо лучше идёт в таких необычных условиях! И повторение материала более продуктивно…
Екатерина Алексеевна поддерживала Маву. Она никогда раньше не гладила его по голове, а тут вдруг сделала это… Мава удивлённо посмотрел на неё.
- Ты мне сейчас как сын, - объяснила Екатерина Алексеевна. – Как маленький сын. Каждому нужно немного ласки в этот тяжёлый период. Да ты и сам прекрасно это понимаешь!
А план «маленького сына» снова изменился… «Я прямо Мелехов какой-то! – в ужасе подумал Мава. – Мечусь туда-сюда! Но теперь буду поступать так: сначала 4-5 вариантов по каждому предмету (математику можно сделать только один раз за всё время), а потом разбор пропущенных тем по каждому предмету!» После этих мыслей Итшидо пошёл смотреть вебинар по психологической подготовке. И что же? Девушка просила посвятить всё время экзаменам! А он, Мава, не делал этого… Со своей безответственной подготовкой он точно провалится… Может быть, можно нагнать? Нет… Все, в отличие от него, добросовестно готовились, а не думали о вечном…
Мава наслаждался Ронсаром, заметив, что этот поэт так же, как Пушкин и Державин, создал вольный перевод оды Горация, но эта приятная в целом пятница была омрачена приездом Порфирия Вениаминовича. Вернее, ожиданием приезда… Бояться было нечего: худший отец Одессы почему-то понял, что чувствует каждый член экспертной команды «Русса», и провёл «разрядку предэкзаменационной напряжённости», которая заключалась в произнесении смешных слов и словосочетаний.
- Кофеёза! – воскликнул Порфирий Вениаминович.
Мава понимал, что это нисколько не смешно, но смеялся над тупостью этой шутки и не мог остановиться… Ему повезло с этой непроизвольной реакцией: странный каламбур рассмешил всех, кроме Екатерины Алексеевны. Та же картина повторилась, когда Порфирий Вениаминович рассказал о монотонных и полированных чипсах…
В субботу Мава понял, что его ежедневная медитация на тотальное везение сегодня не сработала… С самого утра Товиль начал приставать:
- Что-то ты ни разу мне полный вариант по литературе не сдавал! Сдай вместе с сочинением…
Вместе с сочинением – это не страшно! На момент последнего звонка Товиль всё забудет… Но всё-таки это очень неприятно.
- Мы будем заниматься? – спросил Товиль, имеющий в виду сегодняшний урок литературы.
Мава виновато кивнул…
- А раз ты прогулял, в среду тоже будет урок! Да-да, несмотря на то, что это предпредпоследний день учёбы! И ещё одна новость: экспертной подготовки по литературе сегодня не будет.
Сколько неприятных новостей за несколько секунд! Маве вдруг показалось, что этот чисто учебный период никогда не кончится, хотя до его окончания оставалось меньше недели… Неужели Товиль так заколдовал часы? Ведь раньше Маве казалось, что время летит очень быстро… Если бы не было этого ощущения, не было бы помешательства на «Проверке»… Правда, теперь Мава знал, что такое раздражение по поводу школьных порядков и что такое тоска по Родине… Эти чувства были, хоть и защищённые какой-то положительной опорой, поэтому немного приглушённые. Однако во время самостоятельного занятия сценической речью Мава ощутил невероятный подъём… Это помогло ему с удовольствием пойти на очередную культурную программу, придуманную Рудольфо. На этот раз культурная программа была достаточно обширной. Рудольфо повёл всех в церковь, но закричал:
- Только не разглядывайте иконы и всё такое! Мы сегодня не за этим идём в церковь! Будем слушать мальчика, играющего на пианино!
Нет, это был не Федериго, а какой-то шестилетний пацан… Его игра поразила всех. «Вот молодец! – в ярости думал Федериго. – Он вовремя начал заниматься, поэтому мелодия так и льётся… Но нет… Когда он играет, я вижу Фелицату! О, это невозможно! Он наверняка добьётся руки своей девушки! И почему я не на месте этого мальчика?»
- Божественно! Божественно! – повторяла Карла.
Фелицата просто кивала и вздыхала… А Порфирий Вениаминович говорил, что вздыхать совсем не обязательно… Екатерина Алексеевна рыдала. Порфирий Вениаминовимч сделал ей замечание. Но никто не мог понять, о чём думают Рудольфо, Товиль и Мава. А последний думал, что нужно отблагодарить Екатерину Алексеевну за всё… Он благодаря музыке смог подготовить речь для неё… Как здесь красиво! Уходить не хочется! А какой-то экскурсовод зачем-то вещает о Зощенко. Это интересно и полезно, но зачем делать это в церкви? Мава никак не мог этого понять… Зато он узнал интересные истории из жизни Шварца, Каверина и, конечно, самого Зощенко… Почему-то прозвучала фамилия Топтыгина. Итшидо не имел возможности расслышать всё и не понял, почему упоминают его любимого «земского» поэта… Всё получится! И не следовало в этом сомневаться! Ведь Топтыгин помогает… А мальчик между тем играл Шопена, программу «Моцарт и Сальери», состоящую из произведений этих двух композиторов, Шнитке и композитора XXI века, фамилию которого Мава не запомнил. Пока играла эта волшебная музыка, никто не обращал внимания на замечания Порфирия Вениаминовича… Один Федериго плакал, но оно и понятно: у него не было опоры.
Мава решил, что нужно особенно постараться в последнюю неделю, и вдруг понял: наверняка скоро откроется летний сезон группы Цукерберга. «Земские собрания»… Вдруг Мава ощутил такой острый приступ тоски по Родине, какого ещё никогда не было… И это настигло Итшидо только сейчас, а Екатерина Алексеевна, вероятно, всё это время с этим живёт! Всё показалось Маве очень несправедливым: почему те бездельники, которые прошлым летом ходили на «земские собрания», придут в июне, ничуть не изменившиеся, а он, после подвига, - только в июле? Маве хотелось выть. Он вспомнил, что Ватрушкин называл это болезнью. «Может быть, тогда есть таблетки?» - подумал Итшидо, забыв о контексте. Но кто может подсказать? Нет, врач не поможет… Нужно обратиться к Татьяне Михайловне, ведь она консультировала Маву по этим вопросам, когда это чувство ещё не было таким сильным…
- Рудольфо, мне нужно поговорить, - сказал Мава. Он не мог больше терпеть и, выйдя из церкви, набрал номер Татьяны Михайловны.
- Что-то ты поздно сегодня, - строго сказала завуч. – Есть какая-нибудь полезная информация по организации подготовки в последние недели?
Мава назвал несколько видео, в которых освещались эти вопросы, и рассказал о волнующей его проблеме.