В этом году исполняется 255 лет со дня рождения Прасковьи Жемчуговой, известной актрисы и героини одной из самых романтичных историй любви в русской истории. Мы решили почтить ее память и рассказать вам историю ее жизни, полной драматизма и крутых поворотов.
Дочь увечного кузнеца
Прасковья родилась 31 июля 1768-ого года в Ярославской губернии в семье кузнеца. Кроме нее в семье было четверо мальчиков и еще одна девочка. Все они были крепостными и перешли к графу Шереметеву как приданое ее жены Варвары Черкасской. Так как профессия кузнеца была в те времена престижной и востребованной, дети не нуждались, а вскоре и вовсе переехали в подмосковную усадьбу графа Кусково. Именно здесь прошло детство маленькой Параши. Дальняя родственница Шереметева княгиня Марфа Долгорукая взяла девочку к себе на воспитание, учила манерам, музыке, пению, иностранным языкам. Когда Прасковье было семь, окружающие заметили ее сценический талант и сильный голос, что и определило ее дальнейшую судьбу.
Крепостная актриса
Середина и конец 18-ого века в России – период расцвета искусств. По всей стране возводятся красивейшие усадьбы, наполняемые картинами и скульптурой, дворяне покровительствуют певцам и музыкантам, но особенный интерес вызывает искусство театральное. Иметь свой театр — значило не просто показать себя гостеприимным и хлебосольным хозяином, но и проявить себя как истинный ценитель, ведь зачастую помещики принимали активное участие в отборе актеров и пьес для постановки. Поэтому у уважающих себя вельмож один за другим стали появляться крепостные театры. Играли в них крепостные крестьяне, но жизнь их была все же лучше, чем у работавших на земле. Актеров и актрис обычно отбирали еще в детстве, после чего учили манерам, сценическому движению и пению. Для них шили костюмы из дорогих тканей, а за удачное выступление вполне могли отблагодарить дорогостоящим перстнем или иным ценным подарком. Актеры жили в главной усадьбе графа, рядом с ним, но в отдельном здании. Зачастую особенно популярных и успешных исполнителей приглашали за стол, знакомили с гостями, а отработавшим несколько лет было принято давать вольную. Одним словом, стать крепостным актером значило вытянуть в жизни счастливый билет.
Именно такой и попался Прасковье Ковалевой. Фамилия отца девочки – Ковалев – отражала его профессию, но от тяжелой кузнечной работы у него вырос горб, так что Прасковью начали называть Горбуновой. Именно под этим именем она впервые вышла на сцену.
Но сперва были годы учения. Юную Парашу учили итальянскому и французскому языку (русский театр находился тогда в зачаточном состоянии, а все известные пьесы были написаны на этих двух языках), дикции, а также игре на арфе, гитаре и клавесине. Среди ее преподавателей были музыканты придворных оркестров и актеры императорских театров, например, Елизавета Уранова (та самая, что создала знаменитые Сандуновские бани).
Жемчужина театра
С 1777-ого года руководство крепостным театром, в котором трудились актеры графа Шереметева, перешло к его сыну Николаю. Тот как раз недавно вернулся из-за границы, где заинтересовался театральным искусством. Проникнувшись идеей, он решил создать в своем имении один из лучших московских театров. И ему это удалось!
Приезжавшие в Москву помещики и чиновники обязательно посещали шереметевский театр, а молва о новых постановках расходилась не только среди дворян-соседей, но и по всему городу. Среди гостей и посетителей театра были и титулованные особы, например польский король Станислав Понятовский и императрица Екатерина Вторая.
Все актеры театра Шереметевых брали псевдонимы. Среди владений графа они были словно горсть изящных самоцветов, поэтому и новые фамилии им выдавали по какому-либо драгоценному камню. Так, Прасковья Ковалева стала Жемчуговой, а кроме нее в театре были Татьяна Шлыкова-Гранатова, Фекла Урусова-Бирюзова, Кузьма Деулин-Сердоликов, Анна Буянова-Изумрудова. Часто именно под этими своими вторыми именами они вошли в историю русского театра.
Знакомство с графом
Прасковья Жемчугова и Николай Шереметев познакомились, когда она была еще ребенком. Как ценитель театра, он быстро разглядел в ней природные способности и пророчил ей будущую громкую славу. Однако одновременно отмечал, что она «одарена остротою ума, скромностью и привлекательными свойствами душевных расположений».
Творческий дебют Прасковьи случился 29 июня 1779-ого года в комической опере «Опыт дружбы». Девочке тогда было 11 лет. Любопытно, что ее первая роль, хоть и будучи эпизодической, несколько предрекла ее будущую судьбу, ведь по сюжету пьесы бедная девушка и дворянин любят друг друга, но не могут быть вместе.
Уже через год Прасковья становится частью труппы и ей дают ставший знаменитым псевдоним – Жемчугова. Под этим именем она играет в опере «Колония или новое поселение» - ее первая глубокая драматическая роль. Публика была восхищена не только ее игрой, но и сильным голосом – лирико-драматическим сопрано. Так начался творческий успех Жемчуговой.
Признанная самнитянка
Главным произведением в карьере Прасковьи Жемчуговой стала пьеса Андре Гретри «Браки самнитян». Впервые исполнив в ней роль Элианы в 1785-ом году, она исполняла ее на протяжении следующих 12 лет, в том числе в 1787-ом году, когда Кусково посетила императрица Екатерина Великая.
Спектакль имел огромный успех. Новая, построенная специально для этого театральная сцена, уже успевшие сделать себе имя актеры и героическая пьеса о сильной девушке, готовой отстаивать свой выбор, покорили сердце императрицы. После окончания спектакля она велела вызвать исполнителей и наградила их деньгами, а Прасковье достался бриллиантовый перстень с руки царицы. Это была вершина успеха и популярности как для Жемчуговой, так и для всего театра.
Через 10 лет она повторит успех, выступив в той же роли для польского короля и 358 российских господ и иностранных министров, но уже на новой сцене в Останкино. Увы, но это выступление стало для Жемчуговой последним…
Конец карьеры и шаткое положение
Итак, Прасковья Жемчугова была примой шереметевского театра и пользовалась не только любовью зрителей, но и расположением хозяина театра графа Николая Шереметева. На роман главной крепостной актрисы с помещиком смотрели тогда не просто сквозь пальцы, но воспринимали как само собой разумеющиеся. Однако саму Прасковью такое положение тяготило.
Во-первых, она была довольна религиозна и воспринимала такие отношения большим грехом, в котором винила в первую очередь себя. Во-вторых, не будет же она вечно молодой и красивой актрисой с прекрасным голосом. Необходимо было думать о будущем. Обычно взрослеющих актрис просто выдавали удачно замуж и давали вольную, но Жемчугову с Шереметевым связывало глубокое и, главное, взаимное чувство. В дворянских кругах уже стали неодобрительно шептаться, обсуждая такой союз, и недовольство это только усилилось, когда Шереметеву пришлось переехать в Петербург. С собой он взял и лучшую часть своей труппы, в том числе и Жемчугову. Но тяжелый климат северной столицы подорвал здоровье примы – у нее обострился наследственный туберкулёз, который она переживала очень тяжело. Болезнь Жемчугова воспринимала как кару за грехи, которая стала еще суровее, когда выяснилось, что Прасковья потеряла свой некогда прекрасный голос.
В 1798-ом году Шереметев дает Жемчуговой вольную, но долгожданная награда становится новым препятствием: находясь в зависимости от графа, она получала и жалование, теперь же она вольна жить как хочет, но без голоса стать актрисой ей уже вряд ли удастся.
Сгущались тучи и над самим графом. Ему, одному из самых богатых помещиков России, было уже под пятьдесят, но не было ни жены, ни наследников. Уже много лет он состоял в связи с талантливой, но все же крестьянкой, что не могло не раздражать светских барышень и их матушек. Ходили разговоры о том, что раз у графа такая нездоровая страсть, нужно просто избавиться от Жемчуговой и все пойдет как надо. Так что на болезнь актрисы в свете смотрели с надеждой.
Однако граф, похоже, действительно любил Прасковью и любил сильно, так как на рубеже пятого десятка он решил бросить вызов обществу и взять Жемчугову в жены. Но брак между дворянином и крестьянкой, пусть и лично свободной, невозможен и для этого пришлось пойти на хитрость…
Ковалёва? Нет, Ковалевская
Чтобы брак был признан законным, требовалось единство сословий брачующихся и тогда Николай Шереметев пошел на небольшой подлог. Он нашел какого-то бедного дворянина по фамилии Ковалевский из обрусевших поляков, уговорил его признать Прасковью дочерью, что давало бы ей право на титул. Так дочь кузнеца Прасковья Ковалева стала дворянкой Ковалевской, а значит, могла стать женой графа. Не без труда удалось преодолеть и сопротивление со стороны Церкви, ведь сожительство до брака тогда не поощрялось. Но митрополит Платон негласно благословил брак Шереметева решив, что раз уж эти двое не наскучили друг другу за 17 лет совместной жизни, то действительно любят друг друга и союз этот заключен на небесах.
6 ноября 1801 года в церкви Симеона Столпника на Поварской состоялось венчание 50-летнего графа Николая Петровича Шереметева и 32-летней Прасковьи Ковалевой. На церемонии не было гостей, только необходимые свидетели из числа ближнего круга. Актеры крепостного театра искренне радовались этому браку, но вот в свете союз долго не принимали. Родовитые дворянки не хотели видеть у себя бывшую крестьянку, хотя всего несколько лет назад хвалили ее актерский талант и обсуждали красоту.
А счастье было так близко…
Первое время брака молодые провели в знаменитом Наугольном доме графа на Воздвиженке, но вскоре вернулись в Петербург. Отныне главным делом жизни молодой графини стала благотворительность. Чудом излечившись сама, она во что бы то ни стало решила помогать другим и уговорила супруга возвести в Москве больницу, где медицинскую помощь сможет получить любой человек и совершенно бесплатно. Так началось строительство Странноприимного дома – места, где не только лечили, но и предоставляли ночлег и обед нуждающимся в том людям.
Помогала графиня и бывшим знакомым: она испрашивала у графа льготы и повышения для своих коллег по театральной сцене, мотивировала его награждать их и спонсировать приданое молодых невест.
3 февраля 1803 года в семье Шереметевых случилось пополнение - Прасковья родила здорового мальчика, которого назвали Дмитрием. Но беременность и роды подорвали и без того пошатнувшееся здоровье Жемчуговой. Три недели она лежала в бреду и горячке, практически не видя сына, так как была опасность заразить и ребенка. 23 февраля 1803-го года Прасковья Жемчугова скончалась.
Смерть Прасковьи стала серьезным ударом для графа. Несколько дней он был «в бесчувствии», из-за чего не смог присутствовать на похоронах, и писал друзьям, что «истинно все потерял». Но и со временем горе графа не прошло. Дом, где они жили, он превратил в своеобразный музей, где запрещал что-либо трогать или менять. После смерти супруги он совсем отошел от света, перестал участвовать в развлечениях и даже закрыл свой знаменитый театр. Единственной страстью в память об усопшей стала благотворительность – Шереметев достроил Странноприимный дом, который многие годы работал как одна из немногих в Москве бесплатных лечебниц. Лечат там и сегодня – в этом здании находится НИИ им. Склифосовского.
Николай Петрович Шереметев пережил супругу на 6 лет и скончался в 1809 году. Их сын Дмитрий также стал одним из самых богатых людей России и активно участвовал в благотворительности, в том числе поддерживая искусство. В память об этой в чем-то странной, а в чем-то уникальной истории любви нам остался тот самый Странноприимный дом, а также усадьбы Кусково и Останкино, где когда-то блистала Прасковья Жемчугова – крестьянка, сумевшая благодаря своему таланту и труду стать самой известной актрисой и графиней.
