Школьный звонок. Простой звук, вводящий детский и без того взбудораженный мозг в состояние полнейшей эйфории. Особенно если этот звонок сообщал об окончании последнего урока. Трудно представить скорость, с которой собирались дети, если уже через минуту орущая толпа толкающихся младшеклассников высыпала на улицу. С той же скоростью румяные и разгоряченные, они неслись к решетчатым воротам. Вывалившись из них с победными криками, свободно вздыхали, приостанавливались и, разделившись на группки, не так поспешно рассасывались по дворам. Скрывались в подъездах домов, чтобы вскоре снова вырваться на свободу и заняться действительно важными делами, какие только могли интересовать шести-семилетних мальчишек.
— Денис, ты выйдешь?
— Да! – крикнул мальчик, вбегая в подъезд. – Без меня не ходи! Дождешься?
— Да! – выкрикнул его дружок, вбегая в соседний.
Бабульки, оккупировавшие лавочки, укоризненно качали головой, что ясно должно означать: «…и куда только родители смотрят…»
Лифт загнали на последний этаж. Дождаться его не было никаких сил, потому мальчик перестал жать кнопку вызова и взлетел по лестнице на четвертый этаж. С таким же нетерпением он забарабанил в дверь.
— Чего ты так стучишь? – Сестра открыла дверь, и Денис, потеснив ее, принялся стягивать рюкзак с плеч.
— Некогда! Сейчас переоденусь – и на улицу. Меня Ванька со Славиком ждут.
— Подождут. Сначала поешь. Иначе отцу расскажу – получишь.
— Ладно, — согласился он, зная по опыту, что с Таней спорить бесполезно. Для одиннадцатилетней девочки она проявляла поразительную твердость в его воспитании и сдавала отцу, как только подворачивался случай.
Шмыгнув в комнату, Денис забросил рюкзак с учебниками в самый дальний угол и зажмурился, услышав звон стекла. Забыл, что там стояли банки с компотом. Косясь в тот угол, он переоделся. Затем, пройдя на кухню, смирно уселся за стол. Таня поставила перед ним тарелку теплого борща.
Испытывая удвоенное желание слинять из дома, мальчик, пару раз отхватив кусок белого батона и быстро работая ложкой, съел половину тарелки.
— Ешь нормально.
— Я наелся, спасибо. – Отодвинув от себя тарелку и хлебнув компота, Денис сорвался с места.
— И шапку надень, а то завтра снова будешь носом шмыгать! — крикнула сестра, убирая со стола, но дверь уже звонко захлопнулась. Денис ее не слышал.
В окно Таня видела, как младший брат выбежал из подъезда. Во дворе у карусели крутились его дружки, такие же «с перышком в заднице», как говорил их отец, — ветер дунул и полетели.
Конечно, рассчитывать, что Денис наденет шапку, смешно. Хорошо ветровку натянул, а не вылетел во двор в футболке. Хотя день сегодня ясный; небо чистое, а не покрытое осенней серо-молочной пеленой. Желто-багряные краски, вымытые утренним дождиком, еще ярче.
— Пошли, — радостно дал команду Дениска, подбегая к друзьям.
Сегодня у них важное дело. Нужно обшарить недостроенный дом. Ни сторож, ни огромный навесной замок на железных воротах не отпугивали их от заветной цели, а даже раззадоривали, ведь, как узнал Славик, сторож постоянно спит в вагончике, а в ограждении есть лазейка. Так как задание предстояло не из легких, мальчишки немного посовещались, обговорили мелкие детали и условные знаки. Вдруг придется убегать. Как бы то ни было, Вовка из параллельного класса хвастался, что он там все обшарил и знает все ходы, и выходы. Уж если Вовка там побывал…
Довольные они побрели по двору, взрывая ботинками ковер из желтых листьев. Завернув за угол дома, они пошли в сторону гаражей – там пролегал кратчайший путь. Щебень шуршал под ногами, ветер бил в лицо, забираясь за воротник и под курточки. Все трое смело шли вперед. Они добрели до «замороженной» стройки, покружили около высокого бетонного ограждения. Славик уверенно изучал плиты, ища оставленные товарищами знаки.
— Вот, — сказал и остановился. – Помогите, — велел он и начал разгребать сваленные у забора доски. Занозы больно впивались в ладошки, но никто не жаловался.
Когда они разгребли все деревяшки, в самом низу показался лаз, попросту подкоп. — Давай за мной, — снова скомандовал Славик и полез. Денис с Ванькой переглянулись и уверенно юркнули следом.
— Т-с-с… — Славка приложил палец к губам.
Они огляделись. Территория местами заросла полынью. То тут, то там валялись ржавые бочки. Так, передвигаясь между бочками почти вприсядку, перебегая от кучи кирпича к сваленным бетонным плитам, мальчишки добрались до дома и шмыгнули в первый открытый подъезд.
Ванька присвистнул, и эхо, прокатившись по лестнице, растворилось на последних недостроенных этажах. Они побежали вверх, сбивая ногами камешки из застывшего цемента. Строительная пыль скрипела под ногами, покрывая ботинки и штаны густым слоем. Восторг переполнял детские души, когда, ворвавшись в запретное место, они оставляли там свои имена, нетвердо выскребая их на стенах. Облазив все девять этажей недостроенной десятиэтажки, довольные мальчишки тем же путем отправились домой.
Гаражи эти у Дениса вызывали трепет, почти страх. Но сегодня он был не один, потому бояться нечего. А тогда Колька Шеин зажал его здесь…
Не успел он подумать о своем обидчике, как тот нарисовался прямо перед ними, с наглым видом преграждая путь.
— Куда собрались, щеглы? Чего молчим, салаги?
Колька был старше их и противостоять ему было трудно.
— Никуда. Домой, — в один голос отчитались Славик и Ванька, бочком обойдя Кольку.
Денис же и рта открыть не смог, завороженно глядя в противно ухмыляющееся веснушчатое лицо Шеина. Сразу вспомнилась их последняя встреча и унижение, которое испытал, страх, сковывающий с головы до ног и непонятный, неподвластный ему ужас. Видно, чувствовал стервец, что Денис его боится до дрожи в коленях, потому и вел себя так нагло. Тем более у мальчишки не было старшего брата, чтобы заступиться, а отцу пожаловаться стыдно. Почему Колька его так невзлюбил, почему именно его избрал своей жертвой, мальчик понять не мог.
Нет, Шеин не бил его в прямом смысле. Но толкал, ставил подножки, наблюдал, как мальчуган падает, марает одежду, разбивает колени и сдирает ладони в кровь. С затаенным удовольствием слушал, как трещат рукава, когда таскал его за куртку. Вот и сейчас, Денис, как загнанный кролик, безмолвно стоял, ожидая в оцепенении, что же на этот раз учинит Колька.
С неба на щеку упала прозрачная капля. Дождь. Словно проснувшись, отходя от какой-то спячки, Денис, недолго думая, сорвался с места. Развернулся и понесся прочь. Решил, что не позволит над собой издеваться. Страх придал ему сил, утроив их. Он бежал мимо гаражей, резко втягивая воздух и задыхаясь. Уже через минуту правый бок закололо. Споткнулся, больно ушиб колено, но, невзирая на боль, вскочил и стремглав помчался дальше, усиленно работая локтями, помогая себе развивать невиданную скорость. Колька не отставал, но и не догонял пока. Гнал его, заставляя петлять. И все бы ничего, и вроде удалось вырваться, но, повернув очередной раз, Денис в панике остановился. Громкий стук сердца отдавался в ушах, легкие горели огнем, в горле пересохло, сиплое дыхание вырывалось сквозь стиснутые зубы. Носом дышать было невозможно, воздуха не хватало.
Перед ним была глухая стена. Тупик.
Страх уже подкрался сзади, щипая за пятки. А Колька, дыша так же тяжело, как и сам Денис, прерывисто проговорил:
— Ну, что… добегался…
В голове что-то щелкнуло. От страха и обреченности, от бессилия, внутри поднялась невиданная волна злости и гнева. Такая, что стало жарко. Мальчик обернулся, бросил быстрый взгляд на Кольку и схватил обломок кирпича, лежащий у ворот гаража.
— Я убью тебя, сука! – заорал Денис, вкладывая в слова недетскую ярость. Замахнувшись, он бросился на Шеина. На секунду тот опешил, но, быстро сообразив, что мальчик серьезно настроен проломить ему голову, дернул с места, забыв о своих намерениях.
— Придурок ненормальный! – выкрикнул он, отбежав подальше.
— Убью… — шипел Денис сквозь зубы, некоторое время гнавшись за Колькой.
Размахнувшись, запустил в него кирпич, и, если бы Шеин не увернулся, угодил бы ему в голову.
Когда Кольки и след простыл, Денис остановился. Нагнулся, хватая ртом воздух. К горлу подкатила тошнота, и он сглотнул, пытаясь сбить накатившее ощущение. Постепенно удалось восстановить дыхание, но бок разламывало от боли. Сделав шаг, мальчик с трудом согнул колено. Руки саднили. Кое-как справляясь, задрал штанину, обозрев красовавшийся синяк и кровоточащие ссадины. Со вздохом он поправил на себе одежду и медленно побрел домой.
Сегодня никакие синяки не могли омрачить его душевного ликования.
***
— Пап, ну ты посмотри на него! – возмущенно воскликнула Таня, как только открыла дверь, впуская брата.
Она сразу оценила потрепанный вид мальчишки, быстро и цепко пробежав по его одежде глазами. Весь в пыли, в грязной куртке, с разодранной на колене штаниной, Денис принялся скидывать ботинки, цепляя носком пятку.
Ну до чего же она занудная! Мальчик скривился, чувствуя сильное желание заткнуть уши. Таня говорила тем тоном, который он терпеть не мог: так поучительно, что аж тошно становилось. У других сестры как сестры, нормальные, в мужские дела не лезут, а ей вечно свой нос нужно сунуть, да обязательно отцу нажаловаться. Проныра та еще! Постоянно шарила у него по карманам и в портфеле, проверяла книжки, тетрадки и дневник. И отцу жаловалась!
— Что там, доня? – Отец выглянул из кухни.
— Явился. Весь грязный, штаны порвал. Все свалки и помойки обшарил? – Она встала рядом, уперев руки в боки.
— Чего пристала, блин?
— Значит, сейчас ремня получит! – сказал Алексей. – Что опять загорелась в попе соломинка? Чего хромаешь?
— Упал. – Упоминание о ремне Дениса совсем не напугало.
Отец мог сколько угодно грозиться и шутить, но никогда детей и пальцем не трогал. У него даже накричать не получалось, голос у него был мягкий, а глаза с искорками веселья. Редкой порядочности и доброты он был человек, может, потому и личного счастья не имел, обо всех думал, кроме себя. И себя во всем винил: что брак от развода не уберег, что детей не сразу забрал от пьющей жены, что пришлось им маленьким уже хлебнуть немного горечи. Но зато сейчас они были вместе. Главное, чтобы дети были счастливы.
— Танюш, посмотри, что у него там? – велел он дочери и снова встал у плиты. В сковороде, шкворча и журча, жарились фирменные отцовские котлеты. Денис еще с порога учуял запах жареного мяса. Таких котлет Славкина мама не умела готовить, да и Ванькина тоже. Даже борщ, который Денис не любил, у отца был в сто раз вкуснее.
Честно говоря, Алексей готовил не хуже женщин, а может и гораздо лучше некоторых. Не было того, чего бы он ни умел, даже булочки и пироги сам пек. Три года службы коком на Морфлоте даром не прошли.
Таня старалась, как можно аккуратнее задрать брючину, но не вышло: брат заохал и скривился, потому что кровь запеклась и присохла к ткани. Отдирать было больно.
— Ничего себе! – прошептала расстроенно сестренка. — Быстро дуй в ванную!
Денис, прихрамывая, поковылял, куда следовало. Жаловаться и хныкать не собирался, боль лишь напоминала о его недавней победе, а ее он забывать не хотел. Хотел всегда помнить. Даже осколок рассыпавшегося кирпича, которым чуть не зарядил Кольке в голову, приберег. Раздевшись, мальчик засунул грязную одежду в корзину для белья и перекинул пораненную ногу в ванну.
— Давай.
Эх, дверь забыл закрыть! Снова эта приставучка ввалилась и давай командовать!
Таня отрегулировала воду и включила душ, собираясь омыть рану на ноге.
— Я сам.
— Давай.
— Сам говорю. Иди, — упрямо проговорил Денис.
На этот раз Таня не стала спорить и ушла, оставив его одного. Хоть кривясь и шипя сквозь стиснутые зубы, но рана была промыта. Из вороха лежащей на стиральной машинке чистой сухой одежды, Денис выбрал свои вещи (не беда, что не глаженные!). А натянув футболку и джинсы, обшарил запачканную ветровку и, выудив драгоценный осколок, с удовлетворенным вздохом сунул свой трофей в карман.
— Денис, сынок, ужинать пойдем, — заглянул в ванную отец, и мальчонка босыми ногами послушно прошлепал за ним. — Доня, намажь его зеленкой.
— Пап, зеленки нет, — сообщила она перерыв все тюбики и баночки в аптечке.
— Йодом намажь.
Как заправская медсестра, девочка расстелила на столе чистую салфетку, приготовив вату и йод.
— Садись, давай замажем твои боевые ранения.
— Танька, блин, больно. – Не смог сдержаться Денис и заболтал ногой, когда почувствовал острое, почти нестерпимое жжение на свежей ране.
— Что за «Танька»? Таня. Танька за углом на базаре. А это сестра твоя. Чтобы не слышал я от тебя «Танька», — строго сказал отец.
— Ладно, — буркнул мальчик и принялся дуть на ногу. Таня постаралась на славу – пол ноги йодом замазала.
— Танюш, не порежься, — предупредил отец, когда девочка, вернув аптечку на место, взявшись за нож, собралась резать хлеб.
— Нет, папуль, я аккуратно. Ну, рассказывай, где был, — сказала она брату.
Тот взял вилку, голодными глазами глядя на блюдо с макаронами и котлетой. Легкий чесночный запах взбудоражил аппетит. Растопленное сливочное масло и немного чеснока: отец всегда заправлял этим соусом спагетти. Вкуснее не бывает.
— Я сегодня подрался, — несмело сообщил мальчик, после недолгих раздумий.
— Я тебе сколько раз говорила, чтобы ты не ввязывался в драки! Сегодня коленку разбил, а завтра синяк под глазом будет! Или вообще без зубов останешься!
— А что ждать пока меня отлупят?
— Правильно, сынок, — похвалил отец и сел за стол на свое место, — не надо ждать, пока отлупят. Сам не лезь, но сдачи давай.
— Я и дал, — сказал он, решив смолчать про кирпич.
— Молодец. А с кем дрался-то? – посмеивался Алексей.
— С Колькой, — ответил Денис с полным ртом.
— С Шеиным? – спросила Таня.
— Угу.
— Ну, ты орел!
— С Шеиным? Врешь, поди! – Таня была очень удивлена.
— Ничего я не вру! Вот посмотришь, фиг он ко мне больше подойдет.
— Доня, не задирай его, — мягко одернул Алексей дочку.
— Смотри, пап, снова не доел. Тебе лишь бы носиться как угорелому, а поесть нормально не можешь. Откуда силы только.
Вот снова свою песню запела!
— Танюш, не заставляй, – махнул рукой отец и поднялся, чтобы выключить закипевший на плите чайник. Денис, воодушевленный этими словами, собрался отодвинуть от себя тарелку, но тут отец добавил: — Не хочет, пусть не ест. Вырастит дрищом. И будет его лупить каждый, кому захочется.
Таня захихикала, а Денис насупился и, поджав губы, снова принялся накручивать спагетти на вилку.
— Не будет. Это моя планета, мой город, я тут король, просто этого еще никто не знает.
— Ого! – удивленно воскликнул отец, а Таня застыла с открытым ртом.
— Чего? Пап, вот мне интересно, где он такого понаслушался?
— Никого я не понаслушался, я сам все знаю.
— Уроки не забудь сделать, «король», а то получит твоя «королевская» задница ремня.
— А ты дневник проверь, папуль. У него там одни «трояки».
Услышав про дневник, Денис быстро скрылся в комнате, забыв про больное колено.
Первым делом вытащил из угла портфель, обрадовавшись, что ни одна банка с вишневым компотом не пострадала. Нехотя вывалил на стол учебники и тетради, и даже открыл дневник, но усидеть на месте, выписывая каракули в прописях, заставить себя не мог.
Глава 2