В быту все мы иногда немножко реставраторы, а значит — немножко волшебники. Лоскут ветоши, нашатырь, чуть-чуть щелочи — и прямо на глазах потемневшая мельхиоровая ложка, подаренная на первый зубик, и покрытый патиной бабушкин самовар вдруг начинают блестеть, как новенькие.
Интересно, что слова «ресторация» (ныне — ресторан) и «реставрация» имеют один и тот же корень: восстановление. Только в первом случае имеется в виду восстановление сил, а во втором — восстановление, воссоздание предмета в первоначальном виде.
Профессия реставратора удивительна своим многообразием. Реставратор — и ювелир, и кузнец, и ткач, и швея, и художник, и химик, и физик, и архитектор, и верхолаз, и историк, и археолог, и искусствовед… Невозможно перечислить все необходимые этому ремеслу профессиональные знания и навыки. Часто работу реставратора сравнивают с работой хирурга. Тут и терпение, и осторожность, и точность, и глазомер, а главное — великая ответственность.
Первые реставраторы Петербурга
Сегодня Петербург — город-музей. Однако, выбирая место для столицы, царь Петр руководствовался в первую очередь соображениями стратегическими и уж точно не думал, какую головную боль создаст потомкам наш болотный климат. Вечная сырость, дожди, да еще и регулярные наводнения! Посему сохранение архитектурных и прочих исторических ценностей довольно быстро встало на повестку дня. История петербургской школы реставрации отсылает нас в ХVIII век, к временам Екатерины Великой, когда она пригласила художников и мастеров-ремесленников для, как тогда говорили, «исправления» поврежденных картин из эрмитажной коллекции. Для этого были выделены специальные помещения для мастерских, в которых и трудились первые петербургские реставраторы.
На рубеже 19-20 веков Петербург стремительно «капитализировался». Коммерция брала верх во всем, включая архитектуру: здания перекрашивались без оглядки на первоначальный цвет, фасады испещрялись вывесками, сносились без сожаления старые дома... Необходимость сохранения исторического наследия стала насущной проблемой.
В 1909 году силами молодых художников, архитекторов и их наставников в Санкт-Петербурге было создано «Общество защиты и сохранения в России памятников истории и старины». Своей целью общество объявило «Препятствовать разрушению, поддерживать и способствовать сохранению в России всех памятников, имеющих художественную или историческую ценность, независимо от эпохи их создания. Архитектурные постройки, памятники кладбищ, картины, бронза, фарфор, скульптура, гравюры, предметы художественной промышленности — все это, составляющие культурное достояние России, подлежит сохранению и защите». Инициаторам удалось привлечь к этому благородному делу влиятельных людей: Председателем Общества стал Великий князь Николай Михайлович, товарищем председателя (сегодня сказали бы — заместителем) – Александр Бенуа.
У истоков создания общества стояли виднейшие представители русской культуры и искусства: П.П. Вейнер, Н.К. Рерих, С.К. Маковский. Был среди них и барон Врангель. Нет, не тот, который «белая армия, «черный барон». Не все знают, что брат «черного барона» Петра Врангеля, Николай, пошел наперекор семейным традициям и избрал совсем другую стезю, далекую от военной. Страстью Николая Врангеля было искусство. Смолоду он глубоко интересовался этой темой и к двадцати годам уже организовывал художественные выставки, а главное — стал кропотливо собирать материалы об экспонатах Русского музея. В 1904 году вышел из печати двухтомный подробнейший каталог, став итогом этой масштабной работы.
После октябрьской революции эстафету Общества подхватила молодая республика. В ноябре 1917 г. была создана Всероссийская коллегия по охране памятников, которая имела свои отделения в Москве и Петрограде. Спустя год были изданы декреты о запрете вывоза произведений искусства и предметов старины за рубеж и признании художественных ценностей достоянием. Государство на законодательном уровне взяло под защиту и охрану все художественное и историческое наследие.
Тяжелое эхо войны
Страшный ущерб историческим ценностям нанесла Великая Отечественная война. С первых же дней ленинградские реставраторы кинули силы на защиту исторического наследия города: укрывали купола храмов, шпили зданий, перемещали в безопасные места или маскировали на месте памятники и скульптуры.
К концу сентября 1942 года из 300 памятников 200 были опалены войной. 37 зданий были разрушены очень сильно. Среди них: Гостиный двор, Инженерный замок, Кикины палаты, Смольный монастырь. В здание Сената попало пять снарядов... Но, несмотря на голод и страдания горожан, зажатых в кольце блокады, в городе шли восстановительные работы. Ни один город Европы, пострадавший от войны, не возрождался так быстро и качественно, как Ленинград и его знаменитые дворцово-парковые пригороды.
Масштаб разрушений требовал огромного количества сил для восстановления. Не хватало рук, ресурсов. Но главное — не хватало профессионалов. 1 июля 1945 года в Ленинграде была создана Ленинградская архитектурно-реставрационная мастерская управления по делам архитектуры Ленгорисполкома. Эту дату принято считать днем рождения ленинградско-петербургской школы реставрации. Эту школу отличает невероятно бережное отношение к традициям, методикам и технологиям старых мастеров. Именно тогда, в тяжелые послевоенные годы, в Ленинграде была разработана первая в мире методика комплексного восстановления памятников архитектуры 18-19 веков.
Эхо войны еще долго доносилось до ленинградцев: в 1961 году верхолазами реставрационных мастерских в перекрытиях бетонного свода центрального купола храма Спаса-на-крови был найден фугасный снаряд весом 150 кг. Неразорвавшийся, он пролежал там двадцать лет… Операция по его извлечению была уникальной: шестеро смельчаков — пять верхолазов и бывший сапер, — взобрались под купол и опустили снаряд вниз, использовав лебёдки, чудом сохранившиеся под крестом еще со времен строительства собора. Фугас аккуратно опустили на приготовленные матрасы, с предосторожностями погрузили в кузов машины и отправили на Пулковские высоты, где он и был взорван.
Возвращая имена
Сегодня, в 21-м веке, петербургская реставрационная школа развивается и процветает. По-прежнему бережно хранятся и передаются по наследству секреты ремесла. Иногда «по наследству» — и в прямом смысле: в нашем городе есть целые династии реставрации. Около 50 лет в общей сложности посвятила волшебству возрождения старины семья Матюшкиных.
Вот что рассказал нам потомственный реставратор Дмитрий Николаевич Матюшкин:
«Мой отец Николай Дмитриевич создал реставрационную фирму еще в 1998 году. Вариантов в выборе профессии у меня не было, я практически вырос на реставрационных площадках. В детстве я с интересом наблюдал за работой мастеров: как из-под налета времени раскрывается и проявляется то, что было раньше, как по-новому начинают играть поблекшие от времени краски. Это казалось чудом.
Мой осознанный путь начался на базе 2-й мастерской еще советского объединения «Реставратор». Мне повезло: штат объединения насчитывал около 350 сотрудников — профессионалов высокого класса. Мне приходилось видеть и работу с лепниной, и резьбу по дереву, и мраморные, и паркетные работы, и золочение...
Конечно, в ту пору, когда деревья были большими, все это производило яркое впечатление. С годами профессиональная деятельность накладывает своеобразный отпечаток. Нам, реставраторам, по долгу службы часто приходится бывать во дворцах, в роскошных интерьерах. То, что для обывателя является экзотикой, для реставратора — повседневность. Темп нашей жизни таков, что порой не позволяет остановиться, порадоваться мелочам, деталям. Но когда я еду по старым районам Петербурга, то ловлю себя на некоем раздвоении: с одной стороны, я смотрю на город глазами простого жителя и меня переполняет чувство восхищения и гордости за него. А с другой стороны, во мне не дремлет профессионал: я вижу, сколько еще предстоит сделать, сколько нужно вложить сил в воссоздание или хотя бы сохранение той красоты, которая нас окружает.
В Петербурге даже в обычных парадных встречаются мраморные статуи, смальта, мозаика, камины, дубовые резные панели… В нашем городе реставратор всегда будет при деле, на сто процентов. И, несмотря на то, что реставрация идет непрерывно, работы здесь — непочатый край.
Немалую роль в популяризации нашей профессии играет Союз реставраторов, созданный в 2006 году. Вот, например, один из проектов Союза — «Возвращая имена». Он вырос из обыкновенных субботников по расчистке Смоленского лютеранского кладбища от листвы, сухих веток и мусора. Это кладбище — настоящий музей под открытым небом. Но многие надгробия находились в удручающем состоянии. Союз реставраторов совместно с администрацией кладбища привлекли к участию в субботниках реставраторов, чтобы они обучали волонтеров аккуратной работе с памятниками, проводили мастер-классы по расчистке металлодекора.
Постепенно проект разросся, Союзу реставраторов удалось получить грант из Президентского фонда на восстановление памятников, которые по праву можно считать объектами культурного наследия. Мы с коллегами с удовольствием поучаствовали в этой инициативе. Мне лично довелось участвовать в реставрации склепа генерал-майора Александра фон Бекмана, в котором проходила часть действия фильма Алексея Балабанова «Брат».
В сборе архивных данных о памятниках некрополя нам помогала и служба похоронного дела, и обслуживающие организации. Люди очень отзывчивые, болеющие душой за сохранение исторического наследия, за воссоздание утраченного. С ними приятно и интересно работать.
Профессия реставратора по-своему универсальная. Она дает возможность общаться с массой людей других, очень интересных профессий: искусствоведами, культурологами, писателями, историками, художниками. А главное, она дает ощущение причастности к огромному и важному делу сохранения исторической памяти для потомков. В этом и заключается миссия реставратора».
Галина Илюхина
Еще больше материалов из рубрики "Хранители памяти" на нашем сайте памятьбесконечна.рф
