Так к чему это я? А к тому, что этот придурок без всяких границ, видимо боялся сам себя в пьяном виде. Представляете, проснулся ты утром, а с тобой рядом лежит сине-черно-красный человек, весь в собственной крови, и на этом человеке нет ни одного живого места. И ты, просыпаясь и трезвея, понимаешь, что это сотворил ты, потому что твои руки в крови этого человека. А у тебя ни одной царапины. Ну а вид у этого чуть живого такой, как будто жизни у него осталось на два вздоха. И что с этим полутрупом делать? Никому не известно.
В общем утром Витьке было плохо не только с похмелья, но и от осознания своих подвигов. Сколько этих подвигов было в его жизни, я не знаю. Мне хватило того, что я увидела за три года. А видела я много чего. И стекла торчащие из ушей, и шампуры, которыми протыкали руки, и ножи, которые при метании попадали в разные части тела. И это все не про меня. Про меня я уже все рассказала. В те времена я по Витькиной походке на солидном расстоянии видела, чего он выпил, сколько, сколько еще выпьет, и чем это все закончится. Я была профи по таким предсказаниям.
Ну а к моему же дню рождения была поставлена фляга бражки, помните, я говорила? Тридцать восемь литров четырнадцати градусного напитка. Если учитывать, что все это он выпьет в одно лицо, то дней на пять ему должно было хватить. Деньги в нашей семье в то время были редкими гостями, а фляга бражки обошлась ему всего в 10 рублей- килограммовая пачка дрожжей и 10 кг сахара. А я рассчитывала не только на него, но и на собутыльников, это значит пить будут дня три. Расчёт мой был правильный, и я совершенно не ожидала, что приехав со своей шабашки, мой сожитель откажется от браги. Но так случилось.
Но на следующий день после приезда он все таки почал флягу. У него же несколько дней выходных, куда их девать то? Тем более Витек в те времена совершенно не умел отдыхать на трезвую голову. Ну что поделаешь, алкоголизм, он такой. Радовало то, что он не водил собутыльников домой, а наливал бражку в пятилитровую канистрочку и уходил из дому, не знаю куда. Меня это не сильно интересовало. Хорошо, что его пьяная морда не отсвечивала дома. Хотя и пьяным я его тогда не видела. Или некогда мне было его рассматривать? С институтом надо было разобраться.
Но дня через три, когда бражки осталось литров десять, а он в очередной раз заполнял канистрочку, он вдруг произнес на полном серьезе:" Все, эту флягу допью и завязываю пить." Может я ослышалась? Нет. Со слухом у меня все было хорошо. Но все таки я решила не реагировать на эти слова, сказал и сказал. Да и не знала я как реагировать на подобную информацию. Наверное надо было как то обрадоваться? И я бы упала в обморок от счастья, но я не верила этому уроду, поэтому я постаралась встретить эту новость в здравом уме. Без лишних надежд.
Но фляга с бальзамом кончилась, а Витька, действительно не пил, я просто наблюдала за ним, а радоваться боялась. Хотя, как потом оказалось, что особенно радоваться то было нечему. У него жизнь стала бессмысленной. Без любимого напитка, он стал раздражительным, тревожным, и цеплялся ко мне по поводу и без повода. Претензий стало больше. Короче , жизнь моя не сильно изменилась, как жила на бочке с порохом, так и продолжала жить. Какой прогноз у нас сегодня милый? Зато вечно трезвый.
Продолжение
