Часть 9.
После ухода начальницы матери, парень заперся в комнате, попытки бабы Маши достучаться и поговорить не увенчались успехом. По ту сторону двери стояла гробовая тишина. На самом же деле мальчик, уткнувшись в подушку, прорыдал до утра.
Выходит я сирота, при живой матери. Я никому не нужен. Меня некому защитить. Моя жизнь в руках равнодушных чиновников. Они вправе распоряжаться моей судьбою. Меня в школе «заклевали», в детдоме мне подавно не выжить, рассуждал о своем настоящем и будущем Савелий.
- Баба Маша, я очень переживаю за маму, - после долгого молчания, завел разговор за завтраком Савелий. - Как думаешь что с ней? Её вылечат? Когда она к нам вернется? – начал засыпать вопросами парень свою «воспитательницу».
- Сава, людям свойственно болеть, ты пока слишком молод, и тебе не просто это понять и осмыслить или вернее сказать, осознать. В твоем возрасте редко кто задумывается о болячках. Лечится практически все, если лечить, - попыталась уйти от прямого ответа баба Маша, так, как и сама смутно себе представляла, что их ждет дальше.
- Ты не сказала, что с моей мамой? – повторил вопрос Сава.
- Я не врач, думаю у мамы просто от переутомления наступил нервный срыв.
- Меня отправят в детдом? – посмотрел Сава, испуганно - затравленным взглядом на свою собеседницу.
Сердце Марии Александровны болезненно сжалось, последний раз с ней подобное было, когда мальчик заболел двухсторонним воспалением легких в возрасте трех лет.
Стараясь не заплакать, понимая, что от нее мало чего зависит, пожилая женщина произнесла: - Я постараюсь сделать, все, что от меня зависит и не зависит! Я когда-нибудь тебя обманывала? – наигранно бодро-уверенным голосом поинтересовалась она.
- Да, - тихо ответил парень, опустив глаза.
Баба Маша в страшном сне не могла себе представить, какой разговор её ждет дальше.
- Прости, маме я не мог признаться. Я случайно нашел её записи, вернее дневники. Ты знала о них? – мальчишка испытующим взгляд посмотрел на Марию Александровну, пытаясь по её реакции определить ответ на свой вопрос.
Баба Маша растерянно покачала головой. Она придерживал одного принципа по жизни: «Лучшая подружка – это подушка», чему неоднократно подучивала Зиночку.
- Нет, - честно ответила она.
- Я знаю, что в чужих вещах копаться плохо, но так получилось. Я знаю, кто мой отец и как это произошло, - с вызовом в голосе ответил парень.
Баба Маша залилась краской, такой дискомфорт она не испытывала никогда, успела подумать женщина.
- Он поддонок. А мать его простила! Мать все обижают, а она все и всем прощает! Это из-за них у нее «поехала крыша». Они все ответят! – зло прокричал Савелий, таким его баба Маша видела впервые. – Мне 16-ый год идет и я давно не ребенок! Некоторые мои одноклассники уже познали женщин! Кого соблазнила соседка, кому дала «пэтэушница»! Слушать противно! Так это мерзко, низко, по-животному. Как представлю себя на их месте, тошнота к горлу подступает. Не буду скрывать, поначалу их грязные рассказы, возбуждали мое воображение, но однажды я представил себя с нашей соседкой из 3-ей комнаты Людкой, которая своё «неглиже» все время в коридоре развешивает и все ходят и носом тыкаются в её «панталоны». Она что их в комнате на батарее сушить не может? Как мать моя, сверху прикрывая полотенцем. Всё на погляд выставляет! Завлекает! Срам один, да и только! – разгорячился и разоткровенничался парень. – Да, и одноклассницы не лучше! До уроков наводят макияж в туалете, после уроков смывают! Они для чего ходят в школу? Учиться? Или «хвостами покрутить»?! – недоумевал отличник, Сава.
Мария Александровна слушала, прикрыв рот ладошкой.
- Злой с лукавым водились, да оба в яму свалились! Не держи на душе зло, - ласково посоветовала баба Маша.
Парень вырос, а они и не заметили! Вот две кукушки! Побранила в душе себя и Зиночку женщина.
А до этого ли им было? Попыталась оправдаться в собственных глазах Мария Александровна. Они все время думали, чем парня накормить, да, во что одеть и обуть.
Баба Маша крепче прежнего обняла Савелия, провожая в школу.
- Иди и учись. Всё остальное не твои проблемы. Жду с пятерками! – бодро произнесла она, запирая дверь за своим воспитанником.
Зиночка вернулась домой ровно через месяц. Вялая, заторможенная, проще говоря «безжизненная», с диагнозом «шизофрения», с направлением на медико-социальную экспертизу по установлению инвалидности.
Экспертиза установила 3-ю группу инвалидности, рабочую. Диагноз не позволял ей работать с колюще-режущими предметами, постоянно используемыми в работе швеи, она была переведена в «уборщицы» складских помещений. Работа была тяжелая, и Зиночке она не нравилось, но выбора не было. Надо было ставить на ноги сына.
Продолжение следует.
Начало здесь.
Любите и будьте любимы! Берегите себя и своих близких! Я рада каждому новому подписчику и уже подписавшемуся читателю! Всем желаю любви, здоровья и счастья!
#СССР #молодость #любовь #ударник труда #родить для себя #отдых в санатории #