Уважаемые друзья, в течение всего времени приема заявок мы будем публиковать яркие сюжеты, необычные повороты, потрясающие развязки и завораживающие прологи из присланных на наш конкурс текстов!
Сегодня предлагаем вашему вниманию средневековую детективную историю, которая случилась во время путешествия посланников из Багдада в Великий Булгар!
«Слава Аллаху, господу миров! Приветствие и благословение господину посланных, господину и владыке нашему Мухаммеду! Аллах да благословит его и да приветствует благословением и приветом вечным, длящимся до судного дня!
О, отец мой, шлю послание Вам мое в славный «город мира» лучезарный Багдад. Шлю приветы мои и пожелания процветания и благоденствия. Надеюсь, письмо застанет Вас в добром здравии и благополучии. Посылаю Вам также ларец с подарками, а что в нем опишу в послании позже. Посылаю низкий поклон достославному халифу нашему Абу Джафару Мансуру ибн аль-Фадль ар-Рашиду Биллаху, да продлит Аллах его годы и да укрепит его царство на троне!
Пишу Вам, сидя в шатре на берегу огромной реки, протекающей рядом с городом Саксин. О, отец мой, никогда я не видел такой реки! Она словно море, и наш могучий Тигр кажется мне мелким ручьем по сравнению с ней. И зовется она Итил. А попали мы в город Саксин на судах по морю хазар. А о том, как добрались мы из Багдада до моря, и какие огненные чудеса видели на землях северных и в горах Калалата, я писал Вам в прошлых посланиях.
Теперь же опишу я дальнейшее наше путешествие и события с нами приключившиеся в стране седьмого климата, о которой, отец мой, мы с Вами до сего дня слышали от купцов наших лишь диковинные рассказы и смутные пояснения.
А начну с того, что хозяин мой, любезный господин Абу Хамид Мухаммад ибн ‘Абд арРахим ал-Гарнати ал-Андалуси, да помилует его Аллах, мудрый муж и большой человек, по приглашению эмира Булгара отправился в страну его. Случилось это после совершения пятничного намаза в большой соборной мечети народа булгар, что живут не только в стране своей, но и в стране хазар в центре города Саксина. А булгары – это многочисленные племена и народы и они нам единоверцы со времен праведного халифа Абуль-Фадль Джафара ибн Абдуллаха аль-Муктадира Биллаха, да помилует его Аллах и приветствует! И пригласил эмир Булгара господина моего по вопросам веры и торговым делам и как почетного гостя на большом празднестве, что должно было случиться в семье правителя.
И с собой на судно мы погрузили все необходимое нам в дороге. А Абу аль-Музаффар ибн Hубайра аль-Шейбани – досточтимый казначей нашего праведного халифа, да помилует их Аллах и продлит их годы, передал нам через купца своего почетные подарки для семьи эмира Булгара. То были тончайший шелк из самого Чина и шитая золотом парча из Джурджана, переливающаяся на солнце посуда из Кашана и стеклянные лампы из Египта, прочная самаркандская бумага и лучшие тростники для перьев-калямов из Багдада, множество камней-самоцветов с гор Афгана и далекого Инда и вкуснейшие благовония из Рума и Счастливой Аравии. Но самым прекрасным подарком была большая чаша из фаянса цвета неба, упавшего в молоко, украшенная сверху женскими ликами в коронах. То был особый дар визиря нашего эмиру Булгара. И передать ее мой господин должен был по прибытию, на большом празднестве народа булгар. И о том подарке не ведал никто, кроме господина моего и меня.
Путешествие наше было долгим, ведь страна булгар отстоит от страны хазар и огузов в сорока днях пути. Видел я места необычные и народы диковинные, никогда о которых не слышали мы. Лишь упомяну, что за Саксином на несколько дней пути протянулась земля, вся покрытая солью, красной, и белой, и синей, и разных других цветов. Мы наполнили этой солью мешки на судне и повезли с собой в Булгар. Как узнали мы, так делают купцы, что плывут туда. А соль та высоко ценится.
И чем дальше мы плыли, тем сильнее жара была в полдень, и долго не заходило солнце днем, а ночи становились короче, и в завершении нашего пути луна не достигала и середины неба, но восходила на его краях лишь на час. Потом появлялась заря и луна скрывалась.
А земля булгар расположена по реке Итил. Она покрыта густыми лесами, но народ возделывает и землю, где выращивает пшеницу, ячмень, просо и другое зерно. И земля их богата медом, и воском, и всякими мехами и шкурами бобров, которые вывозят они во все края мира.
У них есть и большие города, и много селений и хорошо укрепленных крепостей, где живут сородичи эмира Булгара и другие высокие господа. А в главном городе их есть большая, красивая, богато украшенная мечеть. И туда во время совершения намаза приходят и семья эмира Булгара, а также и жители города и окрестных селений. Есть мечети с муэдзинами и имамами и в поселениях их. И в мечетях произносят хутбу в честь наших праведных халифов, да помилует их Аллах! Есть в селениях и школы для детей, где обучают грамоте и основам нашей веры, чему мы были очень обрадованы. Да не потухнет свет знания и разума в головах юных единоверцев наших!
А Булгар тоже огромный город, весь построенный из сосны, а городская стена – из дуба. И не только города, но и дома их из дерева. Дома складываются бревно на бревно, и прочно сколачивается кольями также из дерева. Булгары находят в них укрытие зимой, а летом рассеиваются по стране в шатрах. И в городах есть большие базары, где ведут торговлю разные народы. Мы видели в Булгаре помимо прочих общины царства Армения и купцов Чина и Ар-Русийа, и даже людей страны Мрака. Но об этом я напишу подробнее позже. И также мы видели много ремесленных мастерских в той стране, чьи изделия расходятся как внутри страны, так и за ее пределы. И есть в городах у них бани, такие же как и в Багдаде.
А язык их является смесью из тюркского и хазарского языков. И понимал я их потому, что господин мой, живя в Саксине долгое время, был вхож в общины булгар и сувар этого города и изучил их язык, а потом обучил и меня.
А в Булгаре должно было состояться великое празднество, так как эмир женил своего старшего сына. И о том было известно всем давно, ибо брак предстоял по договоренности между эмиром Булгара и ябгу огузов. И до свершения его мы ждали еще три месяца прибытия свадебного посольства невесты в страну жениха.
И вот здесь, о, отец мой, случилось с нами неприятное происшествие. И лишь благодаря помощи Всевышнего мы смогли выйти из него, не уронив нашего достоинства и избежав неприятностей, грозивших нам и нашему покровителю, казначею халифа Абу аль-Музаффару ибн Hубайре, да смилостивится над ним Аллах!
Спустя несколько дней после прибытия, господин мой, спросил меня о чаше, что должны мы были вручить позже всех остальных подарков на свадебном пиршестве. Он решил еще раз удостовериться, что она цела и невредима, ибо накануне, мы, перебирая подарки, случайно опрокинули шкатулку, в которой она хранилась и чаша выпала нам под ноги на ковер. Поднеся шкатулку и открыв ее, мы увидели обычный синий глазурованный сосуд, которым потчуют гостей в простых домах Багдада. Руки мои затряслись, и от ужаса я не мог вымолвить и слова. Мой господин также был в смятении.
– Что это такое, Мамун! – вскричал мой господин. – Разве не отдал я ее тебе на хранение и велел беречь ее как зеницу ока.
От страха у меня подкосились колени и, упав на ковер, я подумал «Что за несчастная участь выпала мне! Видно, в свитке судьбы мне не записано хорошей доли!»
– Господин мой, – взмолился я, – клянусь тебе жизнью своей, что берег я ее как ребенка своего всю дорогу, и никто не приближался к шкатулке той. Еще вчера она была цела и невредима. И в час осмотра подношений никто не входил к нам. Только птицы вспорхнули с окна.
– Вставай, Мамун, я не сомневаюсь в твоей преданности мне, – сказал мне господин мой. Он задумчиво покрутил сосуд в руке и погладил бороду. – Видно кто-то плетет интриги и хочет навредить господину нашему, халифу правоверных, да помилует его Аллах! Надо еще раз все осмотреть.
Мы заново перебрали все подношения и осмотрели комнату, но чаши нигде не было. После этого, господин мой осмотрел дом снаружи и опросил стражу, что охраняла нас. Но именно в тот час, когда мы осматривали подарки, у стражников была смена караула, и никого подозрительного они не увидели. Удрученные мы вошли в дом и не знали, как быть дальше. Но, Всевышний всегда отвечает на мольбы просящих его, и утром солнце рассеяло мрак нашей печали, дав надежду на благополучный исход. К нам вошел начальник ночной стражи, чьего лица мы не видели накануне, и передал нам маленькую пряжку из белого металла в виде непонятного зверя. Ее он увидел под окном и подумал, что похожа она на ременную пряжку народов Вису или Йура и быть может кто-то из их купцов мог обронить ее случайно.
– Но это очень странно, так как нет их сейчас в городе. Жителям Вису и Йура запрещено летом вступать в страну Булгар, потому что когда в эти области вступает кто-нибудь из них, даже в самую сильную жару, то воздух и вода холодают, как зимой, и у людей гибнут посевы, – закончил свою речь стражник.
Но мы были и этому рады, ибо появился конец у клубка, который должен был привести нас к утерянной чаше.
После этого мы с господином моим и нашими слугами решили обойти город и внимательно осмотреть пояса всех мужчин, кто попадется нам на глаза. Это заняло у нас целый день и даже за это время мы не осмотрели и половины города. Воистину, отец, он по праву называется Великим городом. А подобных пряжек не встретили ни одной. Опечаленные мы вернулись обратно. На следующий день мы не смогли продолжить поиски, так как должны были прибыть на прием к эмиру Булгара и передать ему и его семье подарки. А не передали мы их по прибытию, так как эмир со своими людьми на следующий день уехал собирать джизью у одного из северных племен и вернулся он с большим количеством прекрасной пушнины.
Теперь я перехожу к описанию семьи эмира. Эмир Булгара мужчина средних лет, невысокого роста, но хорошо сложен. У него густые темные волосы, густая темная борода и пышные усы, красивой формы выступающий нос и крупные губы. Лицом он светел и румян. На нем был надет богатый халат из лучшей парчи, руки украшены серебряными перстнями, а на ногах были прекрасной выделки кожаные сапоги. Такие сапоги мы с тобой, отец мой, видели лишь на ногах наших высокочтимых визирей и шахзаде, да продлит их годы Аллах! У эмира Булгара большая семья. От двух жен у него есть несколько сыновей и дочерей.
О, отец мой, я никогда за свою жизнь не видел женщины, красивее старшей жены эмира. Своим обликом она устыдит прекраснейшие из роз в садах Багдада. Даже сейчас, описывая ее, мое перо расцветает как нарцисс. Она бела как жемчуг, с лукавыми ямочками на щеках, изгиб ее бровей подобен луку, уста ее – кораллы, а взгляд небесных глаз соперничает с цветом бирюзы Нишапура. Хоть Всевышний и наградил ее несколькими детьми, но она стройна как пальма. На ней были красивые золотые украшения у висков, на груди и руках, а на пальцах были надеты перстни. А из под украшенного золотой тесьмой головного платка у пояса ее выглядывал белый как лен локон. Она истинная Зухра севера.
Вторая жена эмира другая обликом и моложе старшей жены, но также хороша и похожа на нас. Ее темные глаза внимательны и задумчивы, а на щеках цветут пышные розы. Одета и украшена она была подобно старшей жене эмира.
Здесь же был и старший из сыновей эмира. Юноша благородного облика и пылкого нрава.
Господин мой, Абу Хамид Мухаммад ал-Гарнати, низко склонившись перед царственной семьей, с великим почтением и словами благопожелания передал богатые подарки, чему семья правителя, осмотрев их, осталась весьма довольна. После же нас пригласили на большое празднество. Столы были наполнены яствами, а слух наш услаждали музыканты. Опишу напиток, который мы не пробовали нигде больше. Готовят его из меда и называют его суджув. Он очень сладок и приятен, а позже ударяет в голову.
Во время пиршества от слуги мы узнали, что младшая жена эмира происходит из племени Эшкиль, а старшая из земли Йуры. Услышав последнее, мы с господином моим поневоле переглянулись.
– А взял ее в жены эмир наш из-за чрезвычайной ее красоты и великого богатства ее отца, правителя северных земель, – завершил свою речь прислужник.
– Нет ли здесь недостойного умысла, – размышлял господин мой по возращению нашему в отведенный нам дом. – Может, есть сговор по налаживанию торговли в обход земель булгар напрямую из стран Мрака. И пропажа свадебного подарка, и замена его на недостойный предмет роняет тень на правоверного халифа нашего, да хранит его Аллах от всех бедствий, и грозит ссорой между правителями. Да и халиф наш занят делами с султаном сельджуков и обострение отношений на севере совсем некстати.
Господин ходил по комнате, а потом обратился ко мне: «Мамун, сыграй мне, развей мои печали».
Мы вышли из дома, и я стал услаждать слух моего господина игрой на нае. На небе уже появились звезды, не такие как в Багдаде. Мыслями я обратился к родному дому. Я слышал журчание ручья, бегущего рядом с нашим домом, ночные пения птиц, густой аромат прекрасных цветов Города мира и запах материнской лепешки, обсыпанной кунжутом. Где-то в городе, вторя моему наю, заиграла дудочка. Невидимый музыкант выводил свою протяжную мелодию. Я ощутил необъяснимую дрожь во всем теле. Быть может, музыкант вернул наши мысли, а может потому, что воздух сильно похолодел. В стране булгар летними вечерами и ночами так холодно, что нужно много одежд на себя одевать.
На следующий день в моем теле поднялся сильный жар, и я не смог подняться с постели. Мой господин, узнав об этом, принес лекарства и стал опаивать меня ими. На следующий день я чувствовал себя так же плохо и был слаб как цыпленок. В тот же день под вечер к нам пришел человек от старшей жены эмира. Это был высокий, угрюмого вида мужчина с темными вьющимися волосами, тонким прямым носом и аккуратной бородой. Одет он был просто, но богато украшенный пояс выдавал в нем важного господина. С собой он принес мешок, наполненный разными травами. Мы таких раньше никогда не видели, и приятный запах их нам был незнаком. Он приказал слуге принести горячую воду, а потом бросил некоторые листья из мешка в сосуд и закрыл его крышкой. Также он принес с собой сосуд с розовыми маленькими ягодами, такими нежными, что они тут же истекали соком в наших руках. Заварив отвар, этот важный господин приказал мне его выпить, а слуга его завернул меня как ребенка одеялами и сверху накинул большую шкуру.
– Вечером, напоите вашего слугу вот этими травами, – обратился он к моему господину и передал мешок. В мешке лежали высушенные стебли растения с множеством мелких розовато-пурпурных цветов. – Если состояние его утром не улучшится, пошлите кого-нибудь ко мне. Я Исхак ибн Талиб, придворный лекарь нашего эмира.
Спустя некоторое время к нам пришел еще один важный господин. Его также послали к нам из дворца эмира. Он принес с собой сосуды с медом и маслом, а также с жиром бобра. Был он приветлив и добродушен и сразу же нам понравился. Звали его Хасан ибн Абдаллах.
На следующее утро мне стало лучше, но оставался я в постели еще несколько дней. А за это время дела наши не сдвинулись и на ширину пальца. Слуги господина безуспешно обходили Великий город в поисках человека с поясом со звериными пряжками.
А после пришел к нам слуга от эмира Булгара и принес донесение о том, чтобы мы собирались сопровождать его в недолгой поездке в северные земли. Отказать мы ему не посмели и с тяжелыми сердцами собрались в дорогу. Перед отъездом господин мой велел погрузить и подмененный сосуд. Было опасно оставлять свадебную шкатулку без присмотра.
Утром к нам пришел Исхак ибн Талиб, который передал мне в дорогу мешок с лекарствами. Внутри мешка находились малые мешки, и каждый был подписан. Он пояснил нам: «Вы недавно избавились от недуга и пока еще слабы. У нас другой климат и пища отличается, и лекарства ваши могут не подействовать на вас. Я собрал вам в дорогу то, что сможет вам сразу помочь, если заболеете. Это от жара, это от несварения желудка, это слабит живот, а это крепит его, это от перебоев сердца, это от укусов ядовитых гадов, это от головной боли, это от задержки мочи, это от порезов, это от ушибов, это от кашля, это для спокойного сна». И так он подробно объяснял содержание каждого мешка.
Нас сопровождала личная гвардия правителя, и у каждого из них был свой слуга. И среди охраны эмира мы увидели Хасана ибн Абдаллаха. Он обрадовался, увидев нас, радушно нас поприветствовал и в дороге рассказывал нам о местах, через которые следовал наш путь. Он был любознателен и с интересом расспрашивал о тех местах, где побывал мой господин: о Багдаде и Каире, об Александрии и Гренаде, о Дамаске и Ардебиле. Сам же он дальше Саксина не выезжал. И мой господин сильно с ним сдружился.
И углубляясь на север страны булгар, мы проезжали густые и темные леса, небольшие реки, большие селения и хорошо укрепленные крепости управителей тех земель и сородичей эмира, а также богатый город, стоящий на большой горе, что зовется Гора джуке. А джуке – это такое дерево, с густой кроной и большим стволом. Нам сказали, в начале лета она красиво цветет и у нее приятный аромат, и цветки ее используют как лекарство, и они дают самый лучший мед. А древесину ее используют в различных ремеслах. И мы вышли к большой реке названием Чулман, и не похожа она на Итил. Берега ее круты и белы, а вершины скал покрыты густым лесом. Воды ее темны, но в них обитает много вкусной рыбы. А из этой реки исходит много других маленьких рек. Мы двигались вдоль нее несколько дней, а потом в узком месте на особых судах переправились на другой берег.
На другом берегу мы увидели огромные кости. Своими размерами они повергли нас в изумление и страх. И эмир Булгара сказал нам, что принадлежат они великанам, давно жившим на этих землях. Плечевая кость одного из них составляла восемь локтей. Каждое ребро по три пяди, и были они как мраморные доски. Мой господин с трудом обеими руками смог поднять половину сустава локтевой кости великана. И нам сказали, что и по сей день в стране булгар живут потомки этих адитов-великанов, и как вернемся обратно, так покажут нам их потомков.
А чем дальше мы углублялись, тем холоднее становилось, леса стали еще выше и гуще. Там были такие деревья и попадались такие звери, которых мы никогда и не видели. В селениях мы видели людей не похожих на булгар, одевались они иначе и язык их нам был непонятен. И с каждым днем господин мой становился все грустнее и задумчивее. Эмир Булгара был к нам добр и внимателен, а Хасан ибн Абдаллах украшал наш путь своими шутками и остроумными рассказами. И везли мы в северные земли превосходные мечи из стран ислама. И за них у народа Вису покупают бобров. А народ Вису продает их за собольи меха и невольников народу Йура, а те отвозят их к морю Мрака, куда их бросают. А делают они это для охоты на чудовищных рыб, что обитают в этом море.
Прошло уже много дней с нашего путешествия, близился час свадебного пиршества, а мы с моим господином не знали, как выпутаться из бедственного положения. Я обращался молитвами к Всевышнему указать нам путь и найти утерянное. Оставаясь наедине с господином моим, мы вспоминали тот день и пытались вспомнить, не упустили ли мы что-либо из виду, со всех сторон рассматривали пряжку со зверем. Господин мой подробно расспрашивал о народах, через которые мы проезжали, ибо относились они к народам севера, а в украшениях их мы заметили похожие фигуры.
Оставался последний переход. После него мы разделялись. Одни люди во главе с Хасаном ибн Абдаллахом шли дальше на север, обменивать железо на мягкое золото, а гвардия эмира со слугами и мы с моим господином поворачивали назад.
И Милосерднейший из милосердных услышал наши молитвы! В один из дней, проезжая крутой овраг подпруга на седле моей лошади лопнула, я съехал вниз, едва не угодив под копыта. Пытаясь удержаться я замахал руками, и мой рукав зацепился за стремя едущего рядом Хасан ибн Абдаллаха, а голова ударилась о сумку, прикрепленную сзади к его седлу. Моя лошадь, почувствовав неладное, заволновалась, а конь Хасан ибн Абдаллах тоже начал брыкать. Мое положение было бы совсем бедственным, но тут подоспел на выручку один из гвардейцев эмира, вытянув меня между двух лошадей. Когда он меня поднимал, мой взор упал на сумку, верхняя часть ее от моих движений слегка сдвинулась, и перед моим взором на мгновение промелькнул небесный цвет. Пытаясь справиться с конем, Хасан ибн Абдаллах не видел этого, а когда он обернулся на лице у меня читался только страх от неминуемой гибели. Он похлопал меня по плечу и ласково спросил мое состояние. Я сильно порезал руку о стремя, и мой господин велел одному из слуг ее обработать теми лекарствами, которыми снабдил нас в дорогу Исхак ибн Талиб. После этого слуга заменил седло, и мы двинулись дальше.
В дороге я думал, как поговорить с господином моим не привлекая внимания и притворился, что неудобно мне было управлять лошадью одной рукой, отстав в конец отряда. И мой господин, видя мое состояние, подъехал ко мне удостовериться о моем самочувствии. Я все ему рассказал. Сперва тень сомнения промелькнула на его лице, но зная мою преданность ему и помня мою честную службу, он поверил мне. Мы стали обдумывать положение и тихо переговариваться о том как вернуть чашу обратно не вызывая подозрений и не совершая большой переполох. Ведь Хасан ибн Абдаллах был крупным мужчиной, воином и умным человеком. На всех стоянках он спал отдельно, сам заботился о своих вещах и оружии, не разрешая слугам прикасаться к ним, и вставал раньше всех.
Так мы проехали несколько часов. Рука моя стала ныть, и мне нужно было сменить повязку. Мой господин, ища необходимое лекарство в мешке, внимательно прочитал все названия и стал внезапно задумчив.
– Я думаю, я знаю способ, как можно решить наше дело благополучно, – сказал он мне, поглаживая бороду. – Вот только не знаю, какой из путей лучше. В этом мешке, Мамун, лежит лекарство для спокойного сна. Ты помнишь, что говорил тебе лекарь про него? Как сильно оно действует? Здесь написана дозировка, но я не знаю силы свойств местных трав. А наши лекарства мы оставили в столице за ненадобностью.
Мысли моего господина стали мне ясны, но мы затруднились рассчитать нужную дозу для такого крупного человека, как Хасан ибн Абдаллах, ведь он был почти вдвое больше нас. И если неправильно все сделать, то мы бы только сильно навредили бы нашему положению.
– А есть вот это лекарство, Мамун. И я думаю, мне придется применить его, и ты мне поможешь, – молвил мой господин и внимательно посмотрел на меня.
На ночь отряд эмира разбил стоянку. Днем мы должны были прибыть в крепость одного из подданных эмира, владетеля северных земель и там распрощаться с Хасаном ибн Абдаллахом. Мой господин взял мех с медом, добавил в него лекарство булгарского лекаря и отправился к шатру Хасана ибн Абдаллаха. Тот обрадовался и они стали беседовать и весело смеяться. И постепенно мой господин, чей разум равен солнцу, свел речи свои к обсуждению невольниц тех городов мира, в которых он жил. А в этом он был большой ценитель. За беседой он предложил мех с медом Хасану ибн Абдаллаху. Но тот, сделав глоток, поморщился: «Кажется, прокисло». Мой господин отпил сам и заверил, что с напитком все в порядке и так разговор становится острее. Они засмеялись и продолжили беседу. Спустя некоторое время я пришел за господином моим, отвести его в шатер. Вставая, он быстро показал мне глазами в то место шатра Хасана ибн Абдаллаха, куда была убрана та самая седельная сумка. В благодушном настроении они распрощались и стали укладываться.
– Будь острожен, Мамун, рука и луна могут тебя выдать, – сказал он мне, укладываясь спать.
Мы улеглись, но никто из нас не смыкал глаз, прислушиваясь к тому, что происходит снаружи.
Спустя некоторое время моему господину стало плохо. Он встал и быстро вышел из шатра. Я вышел вслед, прошел немного за ним и повернул к шатру Хасана ибн Абдаллаха. Там я притаился и стал внимательно слушать. До моего слуха доносилось только его посапывание. И я не знаю, сколько так просидел. Я продрог и все мои члены затекли. И не знаю, что меня пугало больше: густая темнота леса за моей спиной и леденящие душу звуки, которые издавали звери, живущие там, страх того, что сторожи лагеря, обходя его, меня обнаружат или то, что наш задумка не удастся и мой господин напрасно изводил свой желудок. Я уже совсем отчаялся, когда из шатра донесся тихий стон, потом все пришло в движение и из него быстро вышел Хасан ибн Абдаллах. Как только он скрылся, я быстро заполз в шатер и стал ощупывать то место, на которое указал мой господин. Найдя сумку, я открыл ее и нащупал завернутую в несколько слоев ткани и меха чашу. Сняв со спины сумку, принесенную с собой, я постарался аккуратно, действуя только одной рукой, завернуть в нее подмененный сосуд. В шатре было темно, и я все делал на ощупь. Я старался не задевать ничего больной рукой, ибо боялся, что рана может открыться и проступит кровь. Укладывая сосуд, я задел рукой что-то металлическое на дне сумке. Я ощупал металл, и мой ум нарисовал ту самую звериную пряжку, что была найдена под окнами дома в столице. Я помнил ее до мельчайших деталей, ибо осматривал ее неоднократно. Дальше мои руки ощупали кожу и снова металлические пряжки. В середине пояса у одной из деталей был скол. Вероятно, пояс был поврежден о стену, и она упала на землю. Совершив подмену, я прислушался, а затем выглянул из шатра и, убедившись, что никого поблизости нет, быстро ушел тем же путем.
В нашем шатре я застал моего господина и отдал ему сумку с чашей. Он пожал мое запястье и снова вышел. Только вернувшись, я понял, как был напуган. Мое тело было мокро от пота, сердце быстро стучало, а ноги и руки тряслись.
Утром мы увидели Хасана ибн Абдаллаха. Он был бледен, под глазами его залегли синие круги, на лбу выступили капельки пота. Мой господин выглядел еще хуже. Они поприветствовали друг друга.
– И правда, прокисло, – вымученно улыбнулся мой господин. Хасан ибн Абдаллах засмеялся и тут же сморщился от боли.
Эмир Булгара, узнав об их состоянии здоровья, приказал никому из отряда к питью не прикасаться. К полудню, по прибытию в крепость, им полегчало. Пробыв в крепости день, попрощавшись с Хасаном ибн Абдаллахом на несколько месяцев и дав наставления уходящим в страны Мрака, отряд эмира повернул обратно.
В дороге мы с моим господином, размышляли, когда же могла произойти подмена. И был лишь один промежуток времени, когда дары остались без присмотра, после нашего осмотра их. Это было время дневного намаза, когда мой господин со слугами ушел в главную мечеть города. Но тогда почему Хасан ибн Абдаллах, правоверный мусульманин, пропустил его? И ради чего он выкрал чашу? Какие мысли были в его голове, когда он совершал столь недостойное действие? Было ясно одно, что это было как-то связано со странами Мрака. Мой господин, еще ранее решил не поднимать эти вопросы на решение эмира Булгара.
– Мы здесь гости, Мамун, и не ведаем, что в действительности происходит внутри дворца эмира и какие силы решают судьбу этого государства. На все воля Всевышнего! Но Аллах может направить наши стопы на эту землю еще раз и сплести наши судьбы с судьбами этих людей и потому не стоит нам наживать врагов. Я думаю, ввиду высокого статуса этой чаши, ее редкости, искусности и богатства ее исполнения, будущая супруга наследника эмира, будет хранить ее вдали от глаз посторонних людей. И неизвестно когда ее увидит Хасан ибн Абдаллах по возвращению своему из стран Мрака, и увидит ли он ее, и как он поступит, так как это выдаст его неблагородный поступок и поставит под удар его верность эмиру. А мы сможем подтвердить подлинность свадебного подарка, написав письмо покровителю нашему Абу аль-Музаффару ибн Hубайре аль-Шейбани, высокочтимому казначею нашего праведного халифа, да помилует их Аллах и продлит их годы!
Через некоторое время он сказал: «А Хасан ибн Абдаллах умен. Уйти вместе с сокровищем в назначенное место под самым лучшей охраной в стране, отвести от себя подозрения сдружившись с обманутыми и ничем себя не выдать, это хороший план».
Я восхитился мудростью моего господина и вознес слова благодарности Всевышнему за то, что наши судьбы в этом мире были соединены им.
Спустя недолгое время по возвращению нашему в столицу прибыло свадебное посольство невесты. Хоть и знали мы народ огузов, живя в Саксине, но их свадебный караван произвел на нас с господином большое впечатление количеством людей, животных, богатством украшений, и главное невестой, что мой господин, великий ценитель женской красоты, оценил с восхищением. И действительно была она хороша собой, прекраснее полной луны: белокожая, румяная, черноволосая и черноглазая, с ямочками на щеках.
И во время великого свадебного пиршества, эмир Булгара одарил нас богатыми подарками. И оставались мы в его стране до следующей весны.
После мой господин вручил мне подарок: перстень серебряный сделанный на заказ у лучшего ювелира Великого города с изображением барса. То знак государей Булгара и этой страны.
И посылаю я Вам его о, отец мой, в ларце, о котором писал я в начале. Это знак моей любви и почтения к Вам. Только милостью Всевышнего и вашим молитвам в свитке моей судьбы перо пишет благополучное и счастливое и оберегает меня от зла. Да сохранит Аллах вас и всю нашу семью и да продлит он годы вашей жизни! И в том ларце еще лежат лечебные травы страны Булгар. А к ним лежит пояснение. Их мне вручил придворный лекарь эмира Исхак ибн Талиб. И мой господин во время нашего пребывания в стране седьмого климата подолгу беседовал о медицине булгар и тех народов, которых он посетил и сильно сдружился с ним. Я молю Аллаха, что бы эти лекарства помогли и всем вам, когда будет в них нужда. А еще в том ларце лежит золото севера – драгоценные меха и для Вас, о, отец, мой лучшие сапоги кожевенников Булгара.
А о том, как провели мы зиму, и как мы с моим господином встретили в стране булгар потомков адитов-великанов и что мы еще узнали о странах Мрака и какие еще дела с нами произошли, я напишу в следующем письме.
С глубоким почтением Ваш сын Мамун ибн Вадид писал это письмо 10 шавваля 531 год хиджры».