В 1920 году произошёл исход белых сил под командованием генерала Врангеля из Крыма. Было вывезено до ста пятидесяти тысяч человек на более чем 120 судах. Из 140—150 тысяч эвакуированных большинство составляли военные и члены их семей. В дальнейшем, еще несколько лет «врангелевцы» представляли из себя все еще сплоченную многотысячную армию (Галлиполийское сидение), хотя их надежды на продолжение войны и не оправдались. Перед сотней тысяч человек встал вопрос, как и где жить дальше?
Многие выбрали Французский иностранный легион, кто-то осел в Париже, кто-то предложил свои услуги странам Южной Америки, Китая. Часть людей, около 5-6 тысяч человек решили остаться на Балканском полуострове, в королевстве сербов, хорватов и словенцев, будущей Югославии, так как данная страна была близка по языку и вере.
На Балканах некоторые из бывших солдат и офицеров работали по специальности — в жандармерии и пограничных частях. Здесь бывшие белогвардейцы впервые начали сталкиваться с албанскими бандитами и контрабандистами. Таможенники и пограничники из бывшей армии Врангеля быстро приобрели репутацию людей, с которыми не стоит связываться. Однако судьба основной массы бойцов была тяжелее: Югославия сама была бедной страной, переживавшей политический и экономический кризисы, так что типичным занятием белоэмигранта на Балканах стали строительство дорог и лесоповал, работа садовником. Жизнь белоэмигрантов была бедной и скучной, но тут представился удачный момент, чтобы проявить себя.
Ситуация в Албании накаляется
К 1924 году в Албании происходила полноценная смута. Сначала к власти пришёл классический диктатор, Ахмед Зогу. Он выдавал себя за потомка Александра Македонского, владел тысячами рабов — словом, был плоть от плоти своей глубоко архаичной родины. Однако власть он удерживал непрочно. Главным конкурентом Зогу на пути к власти стал необычный персонаж — епископ Феофан, в миру Фан Ноли. Человек со сложной биографией, он сочетал церковное служение с политической деятельностью, причём, прежде чем осесть в Албании, жил в США, Греции, Египте. В 1921 году Фан Ноли стал депутатом албанского парламента. В этом качестве батюшка-политик тесно сошёлся с коммунистами. Интерес к красному знамени объяснялся прозаическими соображениями: красные могли поддержать его и деньгами, и советом. Именно "красный священник" стал лидером оппозиции благодаря своим организационным и ораторским талантам.
Ахмет Зогу потерял власть очень быстро. В феврале 1924 года на него покушались, а весной начались крестьянские волнения. В конце мая Албания запылала с четырёх концов и Зогу пришлось бежать в Югославию. А Фан Ноли приступил к социалистическим преобразованиям. Англия, Франция и Италия увидели признаки большевизма в новом албанском правительстве. Фашист Муссолини был настроен радикальней всего, но на открытую интервенцию не решился, а просто дал денег Ахмеду Зогу на создание армии.
"Русские кондотьеры" на службе Зогу
У Зогу было около 300 собственных бойцов – зависимых крестьян, ушедших со своим господином в Югославию. Под его знамёна встал и большой отряд итальянских наёмников под началом отставного майора Гальярди, но основной ударной силой оказалась группа русских эмигрантов – бывших белогвардейцев, маявшихся в Югославии без денег и работы. Формировать отряд русских вызвался генерал-майор армии ВСЮР Илья Михайлович Миклашевский.
Выходец из старинного дворянского рода, участник русско-японской, первой мировой и гражданской войн, Миклашевский энергично принялся вербовать русских в Югославии. Непосредственными вербовщиками выступали есаул Улагай Кучук и Заурбек Ахушков. Последний, Ахушков, успел послужить и русским драгуном, и турецким жандармом, и офицером Дикой дивизии российской армии.
Вербовка отряда проходила очень просто: был произведён обход друзей и знакомых, а когда они закончились, прошлись по кофейням и улицам. Благо бывших русских офицеров по их безупречной выправке было за версту видно, несмотря на гражданскую одежду. Всем вступившим обещали платить жалование золотыми монетами, что в экономически нестабильной Югославии означало безбедную старость. Характерна история ротмистра Льва Сукачёва. Отличный офицер, в мирной жизни он не преуспел и сменил в Сербии несколько работ: сначала пограничник, потом истопник, садовник в женской медицинской академии. В данной профессии Сукачёв не преуспел, так как агрономскими навыками не обладал, на задание засадить сад академии тополями он посадил калину и был с позором уволен. В декабре 1924 года ротмистр сидел в кафе и, подперев щёку кулаком, грезил о должности таксиста в Париже, когда туда заявился Миклашевский с предложением повоевать в Албании. Сукачёв только руками развёл:
"Средневековый колорит начинавшейся, казалось, фантастической (но оказавшейся вполне реальной) эпопеи был выдержан до конца: армия наёмников, которой командовал потомок Александра Македонского (за которого выдавал себя Зогу), армия, оплачиваемая золотом (а не "керенками"), должна была привести к власти Ахмет-Бея!"
За день Сукачёв и Миклашевский нашли 108 наемников. Почти все они находились в таком же печальном положении, что и Сукачёв. Скажем, полковник Кучук Улагай, занимавшейся вербовкой, ради похода в Албанию оставил почтенное занятие — покраску абажуров на фабрике.
Под конец 1924 года данный отряд отправился на юг Македонии. В городе Дебар на границе с Албанией была получена аммуниция, стрелковое оружие, четыре бронзовые пушки времён Крымской войны и восемь пулемётов.
Ахмед Зогу наносит ответный удар
Поход на Албанию не стали откладывать. 17 декабря отряд уже перешёл границу и атаковал городок Пешкопея. Белые не слишком хорошо устроились на гражданке, но вот на поле боя им не было равных. Албанские пограничники тут же перебежали на сторону Ахмета Зогу, но уже в Пешкопее пришлось воевать по-настоящему. Наёмники атаковали отряд албанцев, насчитывавший до тысячи человек. Будь на албанской стороне хорошие солдаты, тут эпопея бы и кончилась, но в белогвардейском отряде многие воевали дольше, чем их противники жили на свете. Дисциплинированный и хорошо подготовленный отряд прошёл сквозь порядки албанцев так же, как раскалённый нож сквозь масло. Лояльные Ахмету албанцы шли за белыми, как нитка за иголкой. Артиллерия успешно поддерживала пехоту огнём с прямой наводки и, несмотря на почтенный возраст пушек, быстро решила исход дела. Отступление албанцев скоро стало напоминать бегство, так что на плечах отходящих наёмники и сторонники Зогу быстро ворвались в саму Пешкопею. 21 декабря белогвардейцы форсировали реку Черный Дрин. 23-го штурмовали горный перевал Гафа-Муризес, где произошло самое упорное сражение этой кампании. Исход его решили лояльные Зогу албанцы-скалолазы, которые, вскарабкавшись по практически отвесным скалам, атаковали противника во фланг. Тем не менее в финальном наступлении и при дальнейшем преследовании правительственных частей Русский отряд двигался в авангарде и первым вступил в Тирану 22 декабря. Судя по всему, русский отряд в этом походе потерь не имел.
Так и закончилась "Албаниада" русских белогвардейцев. Через полтора года Русский отряд албанского короля был расформирован. Наёмникам предложили пожизненную пенсию в размере жалования, но в течение нескольких лет большинство бойцов разъехались по свету: жить в Албании оказалось просто невыносимо скучно. Пятнадцать человек из Русского отряда остались служить в албанских вооружённых силах. Полковник Миклашевский, возглавлявший отряд, поселился в Ницце и возглавил объединение лейб-гвардии Уланского полка во Франции.
Что же до Албании, её ждала итальянская оккупация во Второй мировой войне, а затем возращение почти на полвека коммунистического режима Энвера Ходжи, против становления которого белогвардейцы так отчаянно боролись.
