I didn't believe that something like this could happen to me.

And in fact, it was in Alma-Ata that men suddenly saw a woman in me, so when another suitor stuck to me in Gorky Park, I was almost not surprised. I was stupid and naive to the point of disgrace. She immediately told him the whole truth about herself: who I am, where I am from, how old I am, where I live, told me that I walk alone in the park and am completely free until evening. “Here it is!”, I thought: “Now we will get to know each other better, fall in love with each other, and then get married.” Unsuspecting of my grandiose plans, the applicant's name was Tolik. He was not tall, stocky and not particularly handsome, but does it matter if we are about to break out in love, and when he invited me to ride on the children's railway, I happily agreed. I was not alarmed by the fact that he chose the most remote, most remote part of the park for entertainment; the road, designed for small children, did not alert even the fact that he led me to it through the forest. The only thing that led me to some confusion was his attempt to put his arm around my shoulders. Like a well-bred girl, I took off his hand and said: “What are you? You're not my boyfriend yet, we just met. The hand was removed from my shoulders, and calmness reigned in my soul again. But after a while, waking up from the surging dreams, I found that Tolik was leading me into the very thicket, and even in the opposite direction from the voice from the microphone announcing the arrival of the children's train. Where are you taking me? The station is on the other side. How do you know? So I hear. I've lived here all my life and I know better than you where everything is. No, I won't go there, let's go where the people are. What are you afraid of? Lord, how easy it is for a teenager to "take on weakly." - What are you? I'm not afraid of anything! I said, Let's go. At that moment, I was ready to go with anyone and anywhere: well, they dared to suspect me of cowardice: “Well, I will prove to them ”. And that's it. You don't even need to be persuaded. You, like a ram on a string, do whatever they want from you. And I followed him into the very wilderness, into the thicket, trying to orient Tolik in the direction of the voice from the loudspeaker. I was so unaware of the danger that awaited me that it never even crossed my mind to escape, although there were plenty of opportunities. I missed the last when we were climbing over a tall, railway embankment. It was so cool that Tolik, unlike me, could not climb it on his own. And I, a fool, instead of running away from him in the opposite direction, to the center of the park, to the people, I extended a helping hand to him and received a waking nightmare as a token of gratitude. Having descended from the embankment, we found ourselves in a rather rare and light forest without young growth and shrubs. Apparently, Tolik got tired of taking me around deserted places lost in the wilderness of the park, and he proceeded to decisive actions, namely, he grabbed me in his arm and tried to kiss me. Even at that moment I did not understand what was happening and, turning around, asked in bewilderment: “What are you ? What are you doing?". But Tolik did not want to explain himself, but on the contrary tried to throw me to the ground. Since I was not a little girl, he did not succeed for a long time. You miscalculated, brother, I said, finally, understanding what he wants from me, You should have found someone weaker. In response, there was only a loud panting of the rapist, already beginning to get tired, annoyed by my persistent resistance. And at this time, all the passengers and conductors of the children's train passing by us looked with curiosity at our struggle. Finally, his patience snapped completely, and with a sharp sweep, I was deprived of balance and fell on the grass. And then fury entered me: fighting off his vile, lustful hands, I spat into his face all the new rude words that I had learned the day before in the pioneer camp. Dirty harassment smoothly turned into an open fight. The horizontal position made it impossible for me to hit him properly. And this bastard, sitting on top of me, strove to get his fist in the face. I defended myself with my hands, resisted as best I could, but once I still got it great. I made another attempt to get up, and got the edge of the palm right on the nose. Tears flowed from his eyes, blood from his nose. But I wasn't about to give up. “Anyway, you won’t take me ... you are such a thing!”, I yelled, connecting my legs to the defense. I didn’t care anymore, the way I looked was not embarrassed by the torn dress and the lifted skirt. Most of all I wanted to cling to this hated mug, to kick this perverted body more painfully, to uproot its excited personal belongings. Apparently realizing that it was not so easy to deal with me and appreciating all the futility of further struggle, this animal finally got up and silently headed for the forest. I, having jumped up, continued to shout after him everything that I think about him, and then ran to the railway station. Between the trees flashed a summer cafe. I rushed over there. Noticing the form I was in, all the women ran to me. They immediately realized that in front of them was a beaten, unhappy, mortally frightened big child. What happened? Have you been attacked? Yes, I squeezed out through my tears. I was completely speechless. Who? Do you know him? What's his name? Tolik Where does he live? In microdistricts and then I realized that I don’t know anything else about him, and I have nothing more to say. And I immediately decided for myself that now there are no children's railways with a person until I find out all his personal data, a detailed autobiography, a reference from his place of work or study, and all the information about his parents and immediate family up to the tenth generation. We must call the police. No, he couldn't do anything. But he beat you! All the same, no need, I'll go home, just show me in which direction. Run along this path, and you will exit to the main entrance. I rushed forward with all my might. Now behind every tree and under every bush I imagined a maniac. And the place was still deaf and deserted. Soon I ran out to the railway station. “I'm going to take the train and get to a busier place,” I thought, and took a ticket at the box office. The train was already standing at the platform, and I sat down safely on it. Immediately, conductors walked through the car, collecting tickets, while looking at me strangely. And the train had already started, and, after a few minutes, I saw through the window that fateful place where half an hour ago, I defended my honor and dignity with all my might. And again I was embarrassed by the strange looks of the conductors and controllers. And then it dawned on me: “God, only one train runs right there and the team in it is the same. They saw everything. That's how they look. Finally, the announcer announced: "Station Pavlik Morozov." All the passengers got out of the car, but I decided to go to another station, as this area of ​​the park was still not crowded. The train again began to pick up speed, and the conductors again demanded tickets from me, I held out the already torn coupon. This is the old one Why do you have to take a new ticket from one station to another every time? Of course. Weird… Still, they did not find fault with me, and I went on as a legalized hare. The train was still moving through the dense forest. Green overgrown bushes floated past, interspersed with huge old trees. The area was vaguely familiar, and again there was no sign of civilization anywhere. “Lord, what is it, will I ever get out of here or not?”. Finally, the loudspeaker grunted, the next stop was approaching. "Station Pavlik Morozov," announced a pleasant female voice. “What do they have here, all the stations named after Pavlik Morozov?” I left. All around it was still quiet and sparsely populated. “No, I will still get to a busy place,” I decided: “I will only leave the train where there will be a lot of music, a lot of attractions and where crowds of people will roam. I took the ticket again and got into the same car. The guides were already looking at me with some sympathy. I absentmindedly looked out the window, and it suddenly seemed to me that the train was again passing by the place where I had recently fought. Fear cramped my cheekbones again. Pictures of our fight flashed before my eyes. A shiver ran through my body, and my teeth began to dance like a tarantella. “Relax,” I told myself, “This can’t be. All bushes and trees are somewhat similar. And then I was brought out of my thoughts by an announcement: "Pavlik Morozov Station." “Yes, what is it!? Do they have that all the stations here bear the name of this pioneer hero !!? And then it dawned on me: the train runs in a circle, and I spent forty minutes trying to get out of here and did not budge. I jumped out of the car and ran along the asphalt path towards the center. At home, to Aunt Nadia, to the question: “What's wrong with your face?”, I answered that on the way to the children's railway, I stumbled and hit my cheek on the rails. I had a small bruise there. In general, I got off pretty lightly, but all men, for many years, became enemies for me, lustful animals, nasty and dangerous. 32 И в самом деле, именно в Алма-Ате мужчины, вдруг, разглядели во мне женщину, поэтому, когда в парке Горького ко мне пристал очередной ухажер, я уже почти не удивилась. Я была глупа и наивна до безобразия. Тут же выложила ему о себе всю правд: кто я, откуда, сколько мне лет, где живу, рассказала, о том, что в парке гуляю одна и до вечера совершенно свободна. «Вот оно!», __ думала я: «Сейчас мы поближе познакомимся, полюбим друг друга, а потом поженимся». Ничего не подозревающего о моих грандиозных планах, претендента, звали Толик. Он был не высок, коренаст и не особо красив, но разве это важно, если у нас вот-вот вспыхнет любовь, и когда он позвал меня прокатиться на детской железной дороге, я с радостью согласилась. Меня не насторожило то, что он выбрал для развлечений самый глухой, самый отдаленный участок парка, не насторожило и то, что для такого взрослого парня, а ему, на мой взгляд, было не меньше двадцати лет, из всех аттракционов оказалась интересна, именно железная дорога, рассчитанная на маленьких детей, не насторожило даже то, что он повел меня к ней через лес. Единственное, что привело меня в некоторое замешательство, была его попытка обнять меня за плечи. Как правильно воспитанная девушка, я сняла его руку и сказала: «Ты что? Ты ведь еще не мой парень, мы только что познакомились». Рука убралась с моих плеч, и в моей душе снова воцарилось спокойствие. Но через некоторое время, очнувшись от нахлынувших мечтаний, я обнаружила, что Толик ведет меня в самую чащу, да еще и в противоположную сторону от голоса из микрофона, объявляющего о прибытии детского поезда. Куда ты меня тащишь? Станция в другой стороне. Откуда ты знаешь? Так я же слышу. Я тут всю жизнь живу и лучше тебя знаю, где что находится. Нет, туда я не пойду, пойдем лучше туда, где люди. Ты что боишься? Господи, как легко подростка «взять на слабо». -- Ты что? Ничего я не боюсь! __ заявила я,__ Пойдем. В тот момент я была готова идти с кем угодно и куда угодно: как же, меня посмели заподозрить в трусости: «Ну, я им докажу…». И все. Дальше даже уговаривать не надо. Ты, как баран на веревочке, делаешь все, что от тебя хотят. И я пошла за ним в самую глушь, в самую чащу, стараясь всё-таки сориентировать Толика в сторону голоса из репродуктора. Я настолько не подозревала о поджидающей меня опасности, что мне даже в голову не приходило сбежать, хотя возможностей было предостаточно. Последнюю __ я упустила, когда мы перебирались через высоченную, железнодорожную насыпь. Она была настолько крута, что Толик, в отличие от меня, не мог на нее самостоятельно забраться. А я, дура, вместо того чтоб бежать от него в противоположную сторону, в центр парка, к людям, я протянула ему руку помощи и получила кошмар наяву в знак благодарности. Спустившись с насыпи, мы оказались в довольно редком и светлом лесу без молодой поросли и кустарника. Видимо Толику надоело водить меня по безлюдным, затерянным в глуши парка, местам, и он перешел к решительным действиям, а именно, схватил меня в охапку и попытался поцеловать. Я и в этот момент не поняла, что происходит и, вывернувшись, недоуменно спросила: «Ты что…? Что ты делаешь…?». Но Толик объясняться не пожелал, а напротив попытался завалить меня на землю. Поскольку девочка я была не маленькая, это ему долго не удавалось. Просчитался ты братец, __ сказала я, наконец-то, понимая, чего он от меня хочет, __ Надо было найти тебе кого-нибудь послабее. В ответ раздавалось лишь громкое пыхтение уже, начавшего уставать, раздосадованного моим стойким сопротивлением, насильника. А в это время на нашу борьбу с любопытством смотрели все пассажиры и проводники, проходящего мимо нас, детского поезда. Наконец, терпение его лопнуло окончательно, и резкой подсечкой я была лишена равновесия и повалилась на траву. И тут в меня вселилось бешенство: отбиваясь от его мерзких похотливых рук, я выплевывала ему в рожу все новые грубые слова, что узнала накануне в пионерском лагере. Грязное домогательство плавно перешло в открытую драку. Горизонтальное положение лишало меня возможности врезать ему как следует. А эта сволочь, сидя на мне верхом, так и норовила попасть кулаком в лицо. Я защищалась руками, сопротивлялась, как могла, но один раз мне все-таки здорово досталось. Я сделала очередную попытку подняться, и получила ребром ладони прямо по носу. Из глаз хлынули слезы, из носа – кровь. Но я отнюдь не собиралась сдаваться. «Все равно ты меня не возьмешь … ты эдакая!», __ орала я, подключив к обороне ноги. Меня уже не волновало, то, как я выгляжу, не смущали порванное платье и задравшаяся юбка. Мне больше всего хотелось вцепиться в эту ненавистную рожу, лягнуть побольнее это извращенное тело, вырвать с корнем его возбужденные причиндалы. Видимо поняв, что справиться со мной не так то просто и оценив, всю бесперспективность дальнейшей борьбы это животное, наконец, встало, и молча направилось в лес. Я же, вскочив, на ноги, продолжала кричать ему в след все, что я о нем думаю, а за тем побежала к ЖД станции. Между деревьями мелькнуло летнее кафе. Я метнулась туда. Заметив, в каком я виде, все женщины сбежались ко мне. Они сразу поняли, что перед ними стоит избитый, несчастный, смертельно-запуганный большой ребенок. Что случилось? На тебя напали? Да…, __ выдавила я сквозь слезы. У меня на прочь пропал дар речи. Кто? Ты его знаешь? Как его зовут? Толик…. Где он живет? В микрорайонах…, __ и тут я поняла, что больше ничего о нем не знаю, и сказать мне больше нечего. И сразу для себя решила, что теперь никаких детских железных дорог с человеком до тех пор, пока не узнаю все его анкетные данные, подробнейшую автобиографию, характеристику с места работы или учебы и всю информацию об его родителях и ближайших родственниках до десятого колена. Надо вызывать милицию. Не надо, он ничего не смог сделать. Но он тебя избил! Все равно не надо, я пойду домой, только покажите в какую сторону. Беги по этой дорожке, и выйдешь к центральному входу. Я со всех ног понеслась вперед. Теперь за каждым деревом и под каждым кустом мне мерещился маньяк. А место было по-прежнему глухое и безлюдное. Вскоре я выскочила к ЖД станции. «Сяду-ка на поезд и доеду до более оживленного места», __ подумала я и взяла в кассе билет. Поезд уже стоял у перрона, и я благополучно в него уселась. Тут же по вагону прошли проводники, собирая билеты, при этом странно на меня поглядывая. А состав уже тронулся, и, через несколько минут, я увидела в окошко то роковое место, где пол часа назад, изо всех сил защищала свою честь и достоинство. И снова меня смутили странные взгляды проводников и контролеров. И тут до меня дошло: «Боже, так тут же ходит только один поезд и бригада в нем одна и та же. Они же все видели. То-то они так смотрят. Наконец диктор объявил: «Станция Павлика Морозова». Все пассажиры вышли из вагона, но я решила доехать до другой станции, так как в этом районе парка было по-прежнему малолюдно. Поезд опять начал набирать ход, а у меня проводники снова потребовали билеты, я протянула уже порванный талон. Это же старый…. А что у вас от одной станции до другой надо брать каждый раз новый билет? Конечно. Странно… Придираться ко мне все же не стали, и я поехала дальше легализованным зайцем. Поезд, по-прежнему, ехал по густому лесу. Мимо проплывали зеленые разросшиеся кусты вперемешку с огромными старыми деревьями. Местность смутно казалась знакомой, и опять-таки ни где не появлялось никаких признаков цивилизации. «Господи, да что ж это такое, выберусь я когда-нибудь отсюда или нет?». Наконец захрюкал репродуктор, приближалась следующая остановка. «Станция Павлика Морозова», __ объявил приятный женский голос. «У них что тут, все станции имени Павлика Морозова?». Я вышла. Вокруг все так же было тихо и малолюдно. «Нет, я все-таки доеду до оживленного места», - решила я: «Покину поезд только там, где будет много музыки, много аттракционов и где будут бродить толпы народа. Я опять взяла билет и села в тот же вагон. Проводники уже с неким сочувствием смотрели на меня. Я рассеянно смотрела в окно, и мне вдруг показалось, что поезд опять проезжает мимо того места, где я совсем недавно сражалась. Страх снова судорогой свел мои скулы. Перед глазами замелькали картины нашей драки. По телу пробежала дрожь, а зубы стали выплясывать тарантеллу. «Расслабься», __ убеждала я себя: «Быть этого не может. Все кусты и деревья чем-то похожи». И тут из задумчивости меня вывело объявление: «Станция Павлика Морозова». «Да что же это такое!!? У них, что тут все станции носят имя этого пионера-героя!!?» И тут до меня дошло: поезд бегает по кругу, а я сорок минут потратила на то, чтобы выбраться отсюда и не сдвинулась с места. Я выскочила из вагона и бросилась бегом, по асфальтовой дорожке, в сторону центра. Дома, тете Наде, на вопрос: «Что у тебя с лицом?», __ я ответила, что по пути на детскую железную дорогу, запнулась и стукнулась щекой о рельсы. Там у меня красовался небольшой синяк. В общем, я довольно легко отделалась, но все мужчины, на долгие годы, стали для меня врагами, похотливыми животными, противными и опасными.