«На старости лет обнаруживаешь, что месть - все-таки самый надежный вид правосудия». (Анри Бек)
Сегодня вспомнила «страшилку» из своей юности. Не знаю почему я её вспомнила…
Как сейчас свой досуг проводят дети и подростки, все мы знаем - зависают в гаджетах. Мы же и детство, и юность с друзьями были в прямом общении - на лавочке - болтали, играли, жгли костры и всегда рассказывали страшные истории, которые так же слышали от кого-то. И пугали друг друга в нависшей тишине громким возгласом «А-а-а!», после чего слышали пронзительный визг.
Когда я, закончив школу, приехала учиться в город, я жила на квартире, на первом этаже пятиэтажки, у бабушки молодого человека - своего будущего мужа. У молодого человека был друг, Алик Горский, полное имя Альберт. Молодой человек тогда 17 лет, симпатичный, очень интеллигентный, начитанный, который ходил в широченных клёшах коричневого цвета и яркой цветной рубашке с длинными краями воротника. А еще у него были волосы с золотистым оттенком, всегда чистые и аккуратно причёсаные, длина которых была чуть выше, чем плечи («под Битлов», как он говорил).
Жили они вдвоём с мамой. А мама у него была дама высокомерная, не позволявшая ему общаться с дворовыми ребятами. «Дама с барскими замашками», как говорили про неё соседи. Имя у мамы на то время было тоже очень интеллигентное - Маргарита, а все её звали Маргоша. Когда к ней обращались «Рита», она просто игнорировала это обращение. Но запретить сыну общаться с друзьями во дворе Маргоша всё равно не могла. Алик очень хорошо играл на гитаре, хорошо пел. Был образован насколько позволяло воспитание. Я, деревенская девчонка, впервые услышала от него о таком писателе, как Мопассан, о Высоцком, о котором мы в деревне и знать не знали, потому что песни его тогда переписывались друг у друга только на магнитофонные ленты. А у нас в деревне и магнитофонов тогда никто не знал. От Алика я впервые услышала о Софи Лорен и фильме «Подсолнухи», Джине Лолобриджиде, о Пьере Ришаре и еще много чего узнала. От него же я и про «Битлов» узнала, под которых он был стрижен.
Наша лавочка под кустами клёнов, где мы сидели и слушали песни под гитару в исполнении Алика, была как раз под окнами их с матерью однокомнатной квартирки. И только на небе появлялись звёзды, его мать выходила на балкон и очень интеллигентно говорила: «Альберт, извинись перед друзьями и иди домой». Алик без пререканий вставал со скамейки, всем желал спокойной ночи и уходил.
И вот как-то однажды, когда на улице была плохая погода, а мать Алика работала в ночную смену (а работала она на заводе), мы сидели в квартире, где я жила. Нас было пять человек, а шестой с нами была хозяйка квартиры - бабушка моего будущего мужа. Бабушка пустилась в свои детские и юношеские воспоминания, а мы с интересом её слушали. Она была 1889 года рождения и ей было уже далеко за 80 лет. Рассказывала нам какие-то весёлые истории, какие-то истории не очень весёлые, а даже жутковатые. И потихоньку вывела на разговор Алика, с просьбой рассказать о своей семье более подробно. Любопытно было нам всем, и бабушке в том числе.
В четырех рядом стоящих домах, в пятиэтажках, все друг друга знали. Это были новые дома, новая улица с названием Телевизионная (недалеко от телестудии Новосибирска), состоящая на то время пока ещё только из шести домов. А знали жильцы друг друга потому, что их всех переселили в первые четыре выстроенных пятиэтажки из заводских бараков, где они проживали много лет и все были знакомы. Они еще и работали все на одном заводе.
О семье Алика так же все были наслышаны, но знали мало чего. Его мать, Маргоша, никого не пускала в свою жизнь и в своё прошлое. Алик, как мог, рассказал нам историю своей интеллигентной семьи. Жутковатая история, надо сказать… Он и сам признался, что после того, как мать ему в подробностях рассказала историю семьи, ему постоянно мерещится, что кто-то всегда присутствует рядом.
Алик был поздним ребёнком и родился уже тогда, когда матери было далеко за сорок. Отца он своего не знал и других родственников у них не было вообще. Мать была внучкой какого-то очень большого чиновника царской России, не то графа, не то князя. Замуж выдали рано, лет в шестнадцать, по необходимости. Родился ребёнок - мальчик. Было послереволюционное время, когда Маргоша была подростком. Жить знатным семьям стало плохо и все её родственники через несколько лет после революции сбежали за границу, дочку к тому времени уже выдав замуж. Но не просто так сбежали, а прихватив ценности семьи своего зятя - ограбив родню, убив деда, который не позволял силой забрать семейные реликвии. Всё это происходило на глазах Маргоши, державшей на руках маленького, только что родившегося, ребёнка. Родной дед Маргоши ударил тростью деда её мужа, который после удара не смог уже подняться. Маргоша с родными ехать отказалась, так как у неё уже была своя семья. Да и ехать с маленьким ребёнком в неизвестность было страшно. И вот, якобы перед смертью, дед мужа в гневе закричал своим новоиспеченным родственникам, когда они забирали ценности: «Прокляну весь ваш род!». После чего получил удар тростью. И ведь проклял…
Через какое-то время у Маргоши умирает младенец, не дожив до года, поперхнувшись куском сала, который ему дали вместо соски. Оставшись без ребёнка - наследника этой семьи, Маргоша вынуждена была уйти в никуда, потому что ей показали на дверь, не сумев простить поступок её родственников и смерть деда. Она мыкалась по людям, не стесняясь никакой работы, чтобы на что-то можно было жить. А так как она была грамотная, то её взяли учительницей в сельскую школу. Поработала недолго. Потом Маргоша получила весточку от младшего брата, где сообщалось о смерти её деда, который не пережил длительный переезд; отца, которого в чужой стране переехал автомобиль; о смерти матери, которая угорела в своей комнате; о смерти младшей сестры от рук насильников. Сам же брат, оставшись один, и будучи уже взрослым, решил вернуться в страну. И вернулся...
Но страна его не ждала. И вернулся не вовремя - это были годы довоенных репрессий. Его отправили, как врага народа, отсиживать свой срок в Сибирь. Решила сестра поехать поближе к брату, потому что никого родных у неё больше не было - надеялась, что увидятся. Но пока собиралась и добиралась, много времени прошло - военное время началось, а потом и послевоенное, когда заявить о себе, как о сестре врага народа, было страшно. Брат исчез - убили, бежал или расстреляли, - неизвестно.
Так и осталась Маргоша в Сибири - возвращаться было не на что, да и некуда. Выучилась на крановщицу и стала работать на заводе. От завода ей дали комнату в бараке и, казалось бы, жизнь наладилась. Она родила мальчика уже в приличном возрасте и неизвестно от кого - замуж Маргоша так и не вышла. И родила, видимо, чтоб кто-то родной в этой жизни был у неё. Мальчику дала имя в честь своего брата - Альберт. И отчество Альбертович, чтобы не было вопросов.
Алик сам не знал, кто его отец. Мать, когда он был помладше и задавал вопросы об отце, отвечала: «Вот подрастешь - расскажу», а когда он вырос, то ему и самому было уже неловко спрашивать у пожилой матери.
Бабушка моего мужа, у которой я жила, рассказывала, что на заводе поговаривали, что родила Маргоша от такого же интеллигентного мужчины, тоже внука из тех же бывших князьёв-графьёв. Он работал на том же заводе кладовщиком, потому что был очень грамотным и хорошо умел считать и писать. Но он был женат, поэтому никто никогда их не видел вместе.
Маргоша вырастила хорошего сына, дала ему образование. Никто ей не помогал - всё сама тянулась.
Я училась уже на втором или на третьем курсе, когда узнала новость - у Алика погибла мать, сорвавшись с крана. Маргоша была женщина уже возраста пенсионного, но работала, так как надо было воспитывать сына, который еще учился в техникуме на последнем курсе.
Парень остался один в маленькой квартирке. Жил тихо и спокойно, жениться не думал. Закончил техникум, пошёл работать на тот же завод. Мы уже в то время жили в другом районе города, в новом микрорайоне. С домашними телефонами была проблема, а мобильных тогда вообще ещё не было. Новости мы от родственников узнавали только тогда, когда встречались.
И вот как-то мой муж собрался и поехал навестить своих родителей, которые там же и проживали, по старому адресу. Приехал он в глубочайшем шоке - Алик, его друг, погиб от удара электрическим током. Смерть была нелепой - начал сверлить дрелью дырку в стене над своим столом, чтобы повесить портрет недавно умершей матери. И попал сверлом в канал, где проходили электрические провода. Стоял он на железной лестнице, дрель железная (ручная дрель называлась коловорот) - шансов выжить у него не было. Как сказали врачи, разряд прошёл насквозь - через дрель, через Алика и вышел через железную лестницу. Ему на то время было 25 лет.
На этом и закончился проклятый старым дедом род Горских. Алик был последним.
Мораль… А нет морали… За всё надо платить, а уж кто будет платить - сами, дети, внуки, правнуки, - это как судьба распорядится.