В этом году Андрей Васильев, топовый автор книг в жанре LitRPG, городского и классического фэнтези, отмечает двойной юбилей: 50 лет жизни и 10 лет литературного творчества. В 2013-м Андрей выложил свой первый роман в Литрес Самиздат и стал автором, на долгие годы задавшим направление развития жанра.
В большом интервью поговорили с Андреем о том, какая судьба ждет NFT, зачем люди повально стали изучать мифологию, исчезла ли поэзия и почему «большая литература» часто игнорирует сюжеты. Заодно обсудили Самиздат и попытались найти секрет Джорджа Мартина и Джоан Роулинг: как им помогло издевательство над героями и отсутствие интернета? Про «Ведьмака» от Netflix тоже пару слов сказали.
Делимся фрагментом интервью в нашем Дзене! А полную версию беседы читайте в Литрес Журнал.
Денис Лукьянов: Андрей, ты в недавнем интервью говорил, что многие произведения «большой литературы» (из той, например, что завоевывает премию Букера) – скучные. Авторы забывают про сюжет. Хотя нет ничего сложного в том, чтобы делать такие книги увлекательными: взять того же Салмана Рушди или Донну Тартт. Почему же тогда большинство авторов «большой литературы» забывают сюжет?
Андрей Васильев: Сразу оговорюсь, что это моя сугубо личная точка зрения. Такая проза скучная конкретно для меня. Я давно пытался читать книги из списка Букера — и не смог. Может, это говорит о том, что я не слишком взыскателен, что у меня не такой литературный вкус. Но мне кажется, что многие авторы просто пытаются плюнуть в вечность. А это подразумевает, что роман должен быть достаточно эпохальным, в нем должны быть подняты общемировые проблемы. Люди все-таки хотят от книг больше развлечения. Давай честно. Все говорят: «Авторское кино – это круто», – и все равно идут смотреть «Стражей галактики». Сейчас литература, кино – в массе своей развлекательный сегмент. Я с уважением отношусь к своим коллегам из «большой литературы», если мне позволено будет называть их коллегами. Но они правда часто теряют сюжет за мировыми, общечеловеческими, вечными проблемами. Может, считают, что литературе развлекательного сегмента – «низким жанрам» – просто нет места. Или слишком серьезно к себе относятся.
Денис Лукьянов: Насколько я помню, разделение на высокую и низкую литературу идет еще с Аристотеля. И до сих пор остается! Есть даже такой термин: «жанровое гетто». Почему в век масс-культуры такое все еще происходит? Это снобизм?
Андрей Васильев: «Большая» и «жанровая литература» (высокая и низкая) – это все равно литература. Мы все рассказываем о событиях и людях: либо реальных, либо выдуманных. Просто делаем это немного по-другому. Любой серьезный исторический роман подразумевает условность. Даже если речь идет о событиях столетней давности. Его ведь пишут люди, которые в тех событиях не участвовали. Они опираются на факты, которые были изложены другими людьми с их точки зрения. Как было на самом деле, поди узнай. Глупо же предполагать, что «Повесть временных лет» – это на 100 процентов исторический источник. Получается, что высокая и низкая литература – по сути-то одно и то же. Я недавно приводил пример с магазином. Чем отличаются рубашки с левой стороны салона от правой стороны? Ничем. Они абсолютно одинаковы. И служат одной цели: чтобы человек не ходил голым. Вопрос вообще можно поставить иначе. Что значит «низкая литература»? Может, мы, жанровые авторы, – высокая, а они – низкая. Нас читает гораздо больше народу!
Денис Лукьянов: Интересное замечание. А деление на жанры и не-жанры все-таки отчего до сих пор остается? Потому что в декорациях жанра можно собрать сильный роман на «вечные» темы. То же «Имя розы» Умберто Эко — сильный роман в обертке исторического детектива. И, к тому же, замечательно стилизованный.
Андрей Васильев: Наверное, деление жанров и не-жанров идет со стороны некоторых представителей большой литературы. Тех, которым надо о себе напоминать. Нам-то не надо! Да и некогда: мы книги пишем, а читатель требует продолжения. Повторюсь: я не претендую на объективную позицию, это просто мое мнение. Вот возьмет, допустим, Галина Юзефович, встанет и скажет: «Литература, за исключением пяти авторов, умерла». Да только литература все умирает, умирает, умирает и никак не помрет. И вряд ли вообще когда-нибудь умрет. Зачем это деление? Пусть расцветают тысячи цветов!
Денис Лукьянов: С учетом того, что доступ к книгам сейчас получить проще, чем лет двадцать назад, и спрос на совершенно разные книги бешеный, то чем больше, тем лучше, так?
Андрей Васильев: Я бы говорил иначе. Любое разделение предполагает конфронтацию, а ее здесь нет и быть не может. У нас слишком разная аудитория и задачи: у «большой литературы» – создать шедевр, у «жанровой» – развлечь народ. В какой точке мы можем пересечься? Ну и говорю, дел у нас полно. Все по расписанию!
Денис Лукьянов: В этом году у тебя, помимо обычного, еще и творческий юбилей! 10 лет назад ты выложил через Литрес Самиздат свой первый роман из серии «Файролл». Давай на секунду вернемся на 10 лет назад, но представим, что уровень развития – рынка, самиздата, технологий – такой же, как сейчас. Ты бы все равно выкладывался самиздатом или искал бы иные пути?
Андрей Васильев: Если бы все было как сейчас, то совершенно не факт, что мы бы с тобой на данный момент разговаривали. Я бы просто не пробился! Так вышло, что я попал в то время, когда самиздат только появился. К тому же повальную популярность стали приобретать электронные книги. Я не ставил себе задачу стать известным. Я писал и пишу по фану. Закончил тогда книгу, выложил в пятницу на Литрес, уехал на дачу. И ничего не ждал. А когда вернулся домой, с большим удивлением увидел, что появилось огромное количество комментариев: «Давай вторую книгу, автор!» А я что? Я прислушался к желанию читателей! Случись это при нынешнем развитии рынка, самиздата, технологий, так бы книга не выстрелила. С 2013 года количество читателей и авторов, которые публикуются на Литрес Самиздат, невероятно выросло. Конкуренция сейчас высока как никогда. Новичку пробиться реально, не хочу никого пугать. Но 10 лет назад было проще!
Денис Лукьянов: Мы сегодня с тобой уже много раз говорили, что количество книг растет. И не только в электронке, и не только в самиздате! Появляются новые издательства («Дом Историй»), новые импринты («Кислород»), все сейчас в поисках новых авторов. От количества упадет качество?
Андрей Васильев: Бумажные тиражи сейчас сильно упали. В начале нулевых издавали невероятное количество романов. «Альфа-Книга», например, выпускала каждую неделю минимум 4–6 новинок. Из них 2-3 были дебютами авторов, найденных обычно на самиздате. Сперва тиражи стали падать с 2011-го, когда на рынок массово пришли электронные книги. Дальше почти у каждого появился смартфон – и электронка выросла еще больше! Для бумажной книги случилось фактически фаталити. Сейчас 90% людей читают с гаджетов. Это не хорошо, не плохо – нормально. Это цивилизация. Рост технологий неизбежен. У издательств в нынешних условиях задача выбирать лучших из лучших. По нашим временам 3 тысячи экземпляров стартового тиража – это охрененно! В 2006 или 2007 году у начинающего автора тираж начинался обычно с 10 тысяч. А мэтры вроде Алексея Пехова издавались сразу соткой! Сейчас их тиражи упали до 10-15 тысяч. Разница наглядная. К тому же книги дорожают. Сейчас не самое замысловатое издание на такой себе бумаге стоит от 400 рублей. Это дорого!
Денис Лукьянов: Ну, ты даже как-то сгладил углы. Я бы сказал, что в среднем ценник рублей 500-600. Притом иногда на мягкую обложку!
Андрей Васильев: Мы вернулись к ситуации начала XX века. Именно в России. Тогда были книги в мягких обложках, сейчас мы их называем покетбуками. Они были паршивенькие, с клеенным корешком – чуть сильнее перегнул, и все, листочки веером полетели. И были дорогие подарочные издания. С иллюстрациями, матовой бумагой, лаком. Покетбуки, конечно, стоили буквально копейки и часто шли приложениями к годовым журнальным подпискам. В книжном мире все сделало круг, это неизбежное движение. Теперь будет небольшой сегмент с дешевыми книгами в бумажных обложках, а основной курс сделают на красивые коллекционные издания. «Азбука-Аттикус» уже развивается в этом направлении. Книги не дешевые, но изданы невероятно красиво.
Денис Лукьянов: Я еще замечу, что на западном рынке ситуация в начале XX века была аналогичной и сейчас вернулась в ту же точку! Был так называемый pulp fiction (дословно «бульварное чтиво»). Книга в мягкой обложке на один раз, они в киосках продавались. Купил, по дороге на работу почитал, по дороге до дома почитал, и все, можно смело выкидывать. И стоили они немного, вроде около доллара-двух. Ну и покетбуки на западном рынке уже давно доминируют над бумагой.
Андрей Васильев: Давай еще сойдемся на том, что бумага – ощущение собственного признания. У нас в голове сидит формула: «Если меня опубликовали в бумаге, причем за счет издательства, то я как автор состоялся». Это скорее суеверие! Сейчас работает множество типографий, которые напечатают небольшой (или большой) тираж за ваш счет. Если хочется бумаги. Можно взять и подарить маме, папе. Или отправить директору школы, который говорил, что из вас ничего не выйдет. Покойный Иван Магазинников, царствие ему небесное, замечательный был человек и автор, как-то написал пост, что его учительница литературы так и говорила: мол, ничего из тебя не выйдет. И когда у него вышла книга, он отправил ее бандеролькой в Калининград.