Королёв в Казани
Сергей Павлович Королёв - учёный, конструктор, один из создателей советской ракетно-технической отрасли, ракетного оружия, основоположник практической космонавтики. Под руководством Королёва и по его инициативе были осуществлены первые в мире запуски искусственного спутника Земли и полёт первого космонавта планеты. Только представьте себе на минутку - заключённый в Бутырке, старатель-невольник на Колымских золотых приисках, лагерный зэк-строитель железной дороги в Севжелдорлаге - и основатель космической отрасли целого государства в одном лице.
Судьбу Королёва нельзя назвать лёгкой. Но она пример мужества и беззаветной любви к Родине, когда несмотря на все тяготы и лишения, он работал и в жутких тюремных условиях в буквальном смысле создавал аэрокосмическую славу Советского Союза.
В Казань Королёв попал уже заключённым. Он был переведён сюда из так называемой московской шараги Туполева, который находился в том же положении, что и сам Королёв. Причиной перевода стало активное участие Королёва в создании бомбардировщиков Пе-2 и Ту-2.
В КМПО, а тогда ОКБ 16, велись работы над ракетными двигателями новых типов для применения в авиации. Королёв с энтузиазмом берётся за дело. Шёл 1942-й год, самый разгар войны, и перед ОКБ-16 стояли вполне практические и очень насущные задачи: сокращение длины разбега самолёта, повышение скоростных и динамических характеристик самолётов во время боя. В 1943-м Королёв стал главным конструктором группы реактивных установок и занимался улучшением технических характеристик пикирующего бомбардировщика Пе-2.
Освободили Королёва досрочно в 1944-м году, после чего он ещё год проработал в Казани. В августе 1946 Королёва переводят в подмосковный Калининград (ныне город Королёв), и казанская страничка его биографии на этом заканчивается. Для тех же, кто интересуется биографией Королёва, очень рекомендую к прочтению книгу Рифата Фазыловича Аппазова "Следы в памяти и в сердце". Вы узнаете много нового и интересного не только о Королёве… Пока Королёв работал в шараге, его семья жила в доме №26 по улице 13-я Союзная, позднее переименованной в ул. Академика Королёва.
ОКБ-16: Здесь работал Королёв
Завод КМПО, где и находилась та самая шарага, ОКБ-16, в котором работал Королёв, был основан в 1932 году как завод "Казмаш", но уже в 1935 он был перепрофилирован в "Завод №124 им. Серго Орджоникидзе". А в 1937 году из Москвы приходит указание - разделить 124-й завод на два самостоятельных производства - авиамоторное и самолётостроительное. В 1939-м году такое разделение было проведено.
Не было бы счастья, да несчастье помогло - именно так можно охарактеризовать судьбу многих Казанских довоенных предприятий. Именно так можно охарактеризовать судьбу КМПО. Осенью 1941-го года на его территорию были эвакуированы Воронежский моторный завод №16, Московский моторный завод №89 и Московский агрегатно-моторный завод №219. Объединённое предприятие и по сию пору, правда, уже неофициально, именуется казанцами 16-й завод. На строительстве завода, между прочим, побывал "всесоюзный староста" товарищ Калинин.
Основная продукция завода в военные годы - это моторы М-105 или ВК-105, которые в основном ставился на пикирующий бомбардировщик Пе-2. В дальнейшем на заводе разрабатывались, производились и усовершенствовались двигатели для самолётов Миг-9, Як-23, Ту-16, Миг-21/15, Ту-104, Ил-62, Ту-154, Ил-86, Ил-96, Ту-204, Ан-70, Ту-324, Як-48.
Само же ОКБ "Союз" было образовано при КМПО в 1953-м, изначально разрабатывало газотурбинные двигатели, однако затем было переведено на разработку РДТТ - ракетных двигателей на твёрдом топливе.
Завод "Электроприбор"
Завод "Электроприбор" - один из старейших заводов не только Казани, но страны. Завод был основан в 1917 году, и первоначально располагался в Москве, в Соколовском переулке, позже ставшим Электротехническим. Основой для завода стали мастерские Центральной Аэронавигационной Станции, руководил которой учёный Александр Александрович Фридман. Он же и стал первым директором этого завода. Первый свой номер - 230-й - завод получил в 1937 году, когда его включили в основную группу предприятий Наркомата обороны.
В октябре 1941-го немцы вплотную подошли к столице, и как и многие другие предприятия, 230-й завод эвакуируют в глубь страны, в Казань. Завод стал выпускать приборы не только для фронтовой авиации, но также для танковой и судостроительной промышленности. За годы войны объёмы производства выросли в 3,5 раза.
В послевоенное время завод освоил выпуск целой гаммы автопилотов и систем автоматического управления для самолётов Ту и МиГ. В 50-е годы "Электроприбор" освоил уникальное изделие - гироскопический стабилизатор для ракет с радиолокационным наведением. В дальнейшем это направление стало одним из приоритетных для завода.
Но главное, в контексте нашей экскурсии, изделие - это гиростабилизированная платформа антенны автоматической стыковки космичеких кораблей. С помощью этого механизма было проведено более 150 успешных стыковок космических кораблей с космонавтами и грузами на борту.
Завод "Тасма"
Казанский завод "Тасма" начал свою жизнь в 1933 году как Фабрика киноплёнки №8. Любопытно, что в постановлении Совнаркома СССР говорится о строительстве фабрики киноплёнки в районе города Казани. Т.е. в те годы территория эта была, по сути, ближним пригородом.
В годы войны "Тасма" оставалась единственной в стране действующей фабрикой по производству кино и фото плёнки, и большая часть её уходила на фронт.
В 1941 году на "Тасме" начинается выпуск высокочувствительной аэрофотоплёнки. А в 1964 году на Казанской фотоплёнке была сфотографирована оборотная сторона Луны.
По состоянию на 2016-й год «Тасма» являлась единственным производителем в России и СНГ производителем, который располагает собственной технологической и производственной базой полного цикла разработки и изготовления аэрокосмических фотопленок.
Кафедра астрономии КФУ
Я думаю, многие из вас помнят и знают, что Казанский университет был открыт ещё до революции и является одним из старейших учебных заведений в стране. Императорский университет был открыт в нашем городе в 1804 году. А сама кафедра астрономии была открыта в университете в 1810 году немецким учёным, профессором нашего университета Йозефом Иоганном Литтроу.
Пять лет понадобилось руководству ВУЗа, архитектору и строителям на постройку здания обсерватории. Его начали строить в 1833, а закончили в 1838 году. Строилось здание по проекту блестящего казанского архитектора Коринфского. Сразу после постройки в обсерваторию поставили 9-дюймовый немецкий телескоп-рефрактор. Здание очень сильно пострадало в пожаре 1842 года, но было восстановлено.
Среди первых студентов кафедры был будущий выдающийся математик и геометр Николай Лобачевский, ставший помимо этого ещё и ректором университета, и участник кругосветной экспедиции Беллинсгаузена и Лазарева, один из первооткрывателей Антарктиды Иван Симонов, также впоследствии ставший профессором и ректором университета. В стенах именно нашего университета и этой вот самой кафедры в 1854 году из уст профессора и Мариана Ковальского впервые прозвучало предположение о том, что вращаются не только планеты вокруг Солнца, но и сама наша звёздная система.
Петропавловский собор
Петропавловский собор место уникальное для нашего города по многим параметрам. Во-первых, построен в честь посещения Казани Петром I в первой половине XVIII века - редкий образец гражданской архитектуры тех времён, переживший многочисленные пожары. Во-вторых, редкий образец русского барокко в наших землях, несмотря на то, что в те годы этот архитектурный стиль был весьма популярен. Ну и в-третьих, это первый храм, который вернули епархии, причём ещё в советские годы.
Но не это главное в контексте нашей сегодняшней экскурсии, разумеется. В 1930 году настоятеля храма, протоиерея Андрея Боголюбова, отправили в лагеря за то, что тот в 1928 году посмел попросить помощи у казанского купца-эмигранта Унженина. Власть, разумеется, никаких средств на содержание собора не давала, но вела себя как собака на сене.
В 1931 году в Казани развернули массовую кампанию по закрытию собора, последовательно закрывая другие храмы города. В собор потянулись верующие и понесли утварь и иконы из закрытых храмов. В 1938 году оставшихся при соборе священнослужителей арестовали, а само здание секретным постановлением Казгорсовета передали в состав Центрального музея ТАССР и в 1939 закрыли собор окончательно. Поначалу в собор хотели установить маятник Фуко, но не срослось.
После передачи в ведение ЦМ ТАССР в нём устроили ремонтно-реставрационные мастерские, что уберегло оригинальные интерьеры верхнего храма, а вот во втором этаже открыли планетарий. Вообще, конечно, я против любых “перепрофилирований” храмов во что бы то ни было другое. В советские годы из них любили делать то кинозалы, то склады. Но тут удивительным образом архитектура собора оказалась как нельзя более подходящей для устройства планетария. Планеты и звёзды под куполами смотрелись действительно эффектно, и если уж чем и было агитировать за атеизм и идею отсутствия Бога, так это вот таким вот научноестественным перепрофилированием храмов. Хотя, истинно верующие, конечно, могли бы и в этом углядеть Божий знак: глядите, дескать, как удачно-то Боженька придумал.
Я этот планетарий застал буквально в последние годы его жизни, в середине 80-х, пятилетним пацаном, потому что уже в конце 80-х начинается активная кампания за возвращение собора верующим, и в 1989 году, при многотысячной толпе вокруг (очень яркие фото этого события сделал в своё время наш казанский фотограф Фарит Губаев) собор заново освятили, и история планетария внутри его стен закончилась. Нынче планетарий функционирует при обсерватории Энгельгардта.
Казанский авиационный институт
Именно в КАИ была открыта первая в Советском Союзе кафедра ракетных двигателей, в создании которой приняли участие и Глушко, и Королёв. Точнее, первая кафедра называлась кафедрой жидкостных ракетных двигателей. И основой разработки наших ракет стали немецкие трофейные ФАУ-2, части которых (как и само проитзводство) были взяты советскими войсками и переправлены в СССР из Германии. Причём двигатели ФАУ-2 выдавали силу тяги в 100 раз превосходившую силу тяги отечественных двигателей РД-1, разработанных Глушко как ускорители полёта для отечественных военных самолётов. История не любит сослагательных наклонений, но не уничтожь наши войска базу в Узедоме и стартовые позиции в Панемюнде…
В мае 1945 года наши войска заняли остров Узедом. Именно там проводились разработки ФАУ-2, и именно оттуда улетел за три месяца до этого наш земляк Михаил Девятаев. Почему Казань? Потому что ко времени взятия Узедома в Казани уже, в ОКБ-16, шаражили Королёв и Глушко. Была база для изучения немецких поделок. И кстати, именно Глушко возглавил ту кафедру и даже лекции читал, но потом был “этапирован” в Германию для изучения ФАУ-2 на месте. А Королёв на той кафедре числился старшим преподом.
Но ФАУ-2, Королёв и Глушко - не единственные имена и “бренды”, так или иначе связанные с КАИ. Уроженец Ленинграда и выпускник КАИ Борис Губанов после окончания выпуска сначала работал в Днепропетровске на выпуске баллистических ракет Р-12 и Р-14, а уже после этого был перевдён в НПО “Энергия”, где стал заместителем генерального директора и генерального конструктора, и главным конструктором многоразовой транспортной космической системы “Энергия - Буран”, то есть тех самых космических челноков “Буран”, так хорошо нам всем известных.
Сама кафедра в том виде, в котором была создана в 1945 году, просуществовала до 1949 года, а затем была включена в состав Кафедры теории авиационных двигателей, но в 1965 году вновь выделена в отдельную Кафедру ракетных двигателей, а в настоящее время именуется, по имеющейся у меня информации, Кафедрой реактивных двигателей и энергетических установок.
Казанский химико-технологический институт
Казанский Химико-Технологический институт также напрямую был связан с космосом, а точнее, сначала с КАИ. Там существовала кафедра, на которой готовили специалистов по жидкостным ракетным топливам. Информации по этой кафедре увы, крайне мало.
Вообще, нужно отметить, что руководители советской науки, особенно когда они не были чисто партийными функционерами, умели в специализацию и диверсификацию. Смысл создавать кафедру по топливу в техническом вузе, когда рядом стоит химический? И если верить сайту “Учёба.Ру”, подготовка в магистратуре по направлению “Химическая технология полимерных композиций, порохов и твердых ракетных топлив” производится до сих пор.
Завод "Элекон"
“Элекон” - это современное название завода. Я, например, запомнил этот завод в первую очередь как изготовитель модельных камазиков масштаба 1 к 43 с надписью “Элекон” на бортах пластиковых модельных тентов. А на самом деле - это большой и по тем временам весьма продвинутый завод.
В разное время его именовали “Седьмым заводом” и “заводом радиокомпонентов”, и на нём изготавливали специальные электрические соединители, без которых не могут летать корабли “Союз”, “Протон”, “Зенит” и другие. Говорят, что разъёмы, изготовленные на “Элеконе”, до сих пор используются на космических кораблях. По крайней мере, так было по состоянию на 2016 год, когда состоялась первая экскурсия “Казань космическая”.
Но ещё раньше, в 1958 году, до настоящей космической эры, седьмой завод производил системы телеметрии “Рубин” и “Алмаз”, созданные специально для ракет, разработанных Королёвым. И на корабле “Восток-1” на котором Гагарин и поднялся в космос, стояла аппаратура, выпущенная здесь, на будущем “Элеконе”.
Казанский завод математических машин
Сегодня это предприятие известно нам, как ICL КПО ВС, но начиналось всё в 1951 году с Казанского завода математических машин на глухой окраине Советского района Казани, в новом тогда промышленном кластере по Сибирскому тракту. В контексте нашей экскурсии нас интересует одна из этих машин - электронно-вычислительная машина М20. Почему? Потому что именно эта машина, выпущенная в Казани, точнее, одна из выпущенных здесь, просчитывала траекторию движения корабля “Восток-1”, на котором летел Юрий Алекссевич.
Если вы думаете, что ЭВМ 1959 года, а именно тогда перед коллективом КЗММ была поставлена задача создать новую вычислительную машину, занимала площадь и объём, сравнимую с современными персональными компьютерами, вы жестоко ошибаетесь. Если вы думаете, что их размеры были сравнимы с размерами стандартной хрущёвской пятиэтажки, то вы уже подбираетесь ближе к истине.
Так вот, для монтажа первых двух комплектов ЭВС М20 готовились помещения, сравнимые по размерам с помещениями для монтажа средней руки электростанции: генераторный зал, холодильные установки, системы охлаждения и электропитания машин. Это вам не кулер и блок питания на 600 Вт. Это реально целые промышленные системы с кучей вспомогательного оборудования.
И вот этот огромный монстр, помещения для которого больше напоминали промышленное производство средней руки, был лучшим на тот момент в Союзе. Первый экземпляр у разработчика, а ими были Институт точной механики и вычислительной техники и СКБ-245, заработал успешно и стабильно, и Госкомиссия приняла ЭВМ в серию с формулировкой “самая быстродействующая в мире” и рекомендована к серийному выпуску в Казани.
Очень часто можно встретить утверждение, что формулировка Госкомиссии была действительно верной, и машина была самой быстродействующей в мире. Но это не так. Выпускающаяся в США с 1954 года ЭВМ IBM 704 имела быстродействие 40 тысяч операций в секунду, а представленная в 1958 году транзисторная ЭВМ IBM 7090 уже 220 тысяч вычислений в секунду. Но это не сознательное манкирование фактами. Вероятнее всего советские разработчики на тот момент просто не представляли себе реальное положение дел за рубежом.
Но Бог с ним, с первенством, не это главное. Потребность в этих машинах была невероятно велика. Развивались авиапром, автопром, вставала на ноги послевоенная промышленность, и поэтому эти машины ставились только в самых нужных местах. А главное, семимильными шагами росла ракетокосмическая отрасль - и вот туда и требовались такие машины в первую очередь. После запуска в серию завод мог выпустить, напрягая все мощности, всего 30 ЭВМ, но план был установлен в 12 штук - конструкция была невероятно сложной.
По техническому заданию ЭВМ должна была обеспечить скорость в 20 тысяч операций в секунду над 45-разрядными числами с плавающей запятой. Разработчики техзадание выполнили, откуда и появилось название ЭВМ “М20”. Коллектив выдвинули на соискание Ленинской премии, однако член госкомиссии и бывший директор института-разработчика Бруевич указал в приёмном акте, что в США уже работает ЭВМ “Норк” с той же характеристикой 20 000 операций в секунду. Но “забыл” указать, что в американской машине использовалось для этого 8 000 ламп, а в отечественной всего 1 600. Ленинская премия пролетела над командой, как фанера над Парижем.
Любопытный факт: наладчиками М20 работали сплошь инженеры с высшим образованием, и женщин в наладчики не брали. Дискриминация? Ничуть. Забота. Стандартной формой одежды у наладчиков были валенки, телогрейка и шапка - ушанка. Система охлаждения М20 работала стабильно. Что, впрочем, объяснимо, ей нужно было охладить 1600 электровакуумных ламп.
К концу 1959 года был начат первый этап наладки двух первых образцов установочной серии. Площадь машинного зала такой ЭВМ, в который помещались центр из 7 основных шкафов и 30 периферийных устройств, составляла 200 кв.м., и этот зал потреблял 50 кВт электроэнергии, без учёта потребления и площади системы охлаждения.
Системы были фактически внутризаводскими подразделениями, у каждой машины был свой директор. В 1960 году в плане стояли уже 2 товарные машины. Это значило, что их нужно было собрать и запустить на заводе, а потом доставить, наладить и запустить у заказчика. Успехом считался семидневный круглосуточный беспрерывный вычислительный режим работы, после чего подписывался акт, и машина окончательно переходила к заказчику.
Любопытно также, что М20 ещё стала и пионером кооперации. Не все элементы производились в Казани. Часть из них поставлялась на московском заводе “САМ”, причём поставлялась сразу к месту монтажа. Специально для ввода в эксплуатацию при заводе была создана единая служба математиков-программистов, своего рода диспетчерская по управлению производством и пуско-наладкой как на заводе, так и у заказчика, способная оперативно решить все проблемы, возникающие в этих процессах.
ЭВМ М20 выпускали в течении 5 лет (это была машина I поколения), и всего было выпущено 63 комплекта.