В-третьих, он попытался найти адрес Наташи в свадебном салоне.
Но там ему сказали, что кроме имени ничего не знают, поскольку договоренность об оказании услуг была устной, а оплата наличной.
Он обратился в клуб, в Дом Культуры. Но было уже поздно и члены комиссии разошлись по домам.
«Ну, что ж,» - грустно подумал он. «Видимо, Наташа останется в моей жизни, как снежная, светлая, и самая заветная мечта! Которой не суждено сбыться!»
...
Наташа ехала в полупустом вагоне большую половину ночи. Поздно вечером, практически в полночь приехала она на железнодорожный вокзал, купила билет и залезла в теплую темноту вагона.
Пассажиры, севшие на других станциях, уже мирно дремали на своих полках. В вагоне было тихо и спокойно. Пахло углем и каким-то еще неопределимым запахом, свойственным только железнодорожным вагонам.
Девушка заняла свою полку, поставив дорожную сумку в нижний багажный отсек. Напряжение не отпускало. Что ждало ее впереди, она не знала. Правильно ли она поступила, уехав из дома, посоветоваться не с кем.
«Будь, что будет,»- решила она. «Дело сделано пока только наполовину! Нельзя же все бросить, уже начав? Надо идти дальше! Надо пробовать! Потом посмотрим. Потом рассудим. В крайнем случае, можно вернуться, но очень уж не хочется.»
Она не стала ложиться, подвинулась ближе к окну и всматривалась в мелькающие пейзажи, огоньки электрического освещения дорожных линий, железнодорожные переезды.
Иногда поезд останавливался на минуту-другую на каких-то незнакомых станциях. И по перрону начинали суетиться люди, хватали чемоданы и сумки, подкидывали на руки маленьких спящих детей, хватали за руки ребят постарше, и в суматохе бежали к открывающимся дверям вагонов.
Проводницы сноровисто выхватывали билеты из рук пассажиров, проверяли, подталкивали взрослых в спины и чуть пониже, направляя вверх по ступеням, передавали детей и багаж. Поезд медленно трогался. Вошедшие пассажиры шебуршились в вагоне, найдя свои места, рассовывали багаж, укладывали детей, и только потом облегченно переводили дух. И затихали. На следующей станции ситуация повторялась: новые пассажиры дополнялись в вагон.
Поезд прибыл на станцию назначения ранним утром. Серые предрассветные сумерки вытеснили ночную темноту. Собираться, выходить из теплого вагона в промозглое утро не хотелось. Тело, привыкшее к дремотному состоянию в скрюченной позе, сопротивлялось попыткам к активным действиям. Движения были заторможенными, вялыми, голова отказывалась соображать.
- Конечная! Собираемся! Выходим! Выходим! Приехали! - громким голосом декламировала проводница быстрым шагом отмеривая длину плацкартного вагона по проходу между спальными местами.
Наташа, закутавшись поплотнее, с сумкой в руке осторожно спрыгнула на заснеженный, засыпанный угольной пылью перрон, направляясь в сторону Зала Ожидания вокзала.
Время было раннее. Нужно где-то переждать часок-другой, пока колледж не откроется.
Расспросив в справочной, как можно добраться до нужного адреса, она уселась в неудобное, холодное, металлическое кресло и замерла в оцепенении.
Прибывшие пассажиры потихоньку разбрелись кто куда. Одни заняли места в креслах в Зале. Другие исчезли в утренней дымке, пройдя через сквозные двери в город. Третьи уселись в такси и трамваи, не заходя в здание. Зал железнодорожного вокзала, пропустив транзитных пассажиров, вновь замер в ожидании, люди в креслах затихли.
Мысли девушки потекли спокойно.
«Надеюсь, сегодня меня примут в колледж. Надеюсь, что я им понравлюсь и подойду. И сегодня мне выделят место в общежитии. И я тогда буду самым счастливым человеком на свете! На этот период времени!»
Желудок забурчал от голода, требуя еды, громко и активно протестуя против такого длительного периода воздержания. Наташа вздохнула, открыла сумку и достала бутерброд с сыром, развернула фольгу, откусила маленький кусочек, начала сосредоточенно жевать, смотря вглубь себя, и, отключившись от всего внешнего мира.
Следующий поезд остановился напротив огромных окон вокзала. Прибывшие пассажиры с детьми и вещами, заполонили перрон, хаотичное движение, снующих туда-сюда людей, заполнило узкое пространство между поездом и стеклянными витринами здания.
Двустворчатые двери Зала Ожидания открылись и, уже не закрываясь, пропускали внутрь вокзала нескончаемую толпу вновь прибывших пассажиров.
Захар, находясь в середине приехавшей толпы людей, поддерживаемый со всех сторон рядом идущими, с трудом протиснулся в такие, казалось бы, очень широкие двери вокзала. Под таким же конвоем он продвигался по Залу к противоположным дверям с выходом в город. Кинув мимолетный взгляд на сидящих в зале людей, он выцепил из общей картины знакомый образ светловолосой девушки в приметной шубке, но толпа тут же увлекла его дальше по ходу движения.