Родился Владимир Айфалович 2 декабря 1871 года в Старой Руссе, выходец из бедной еврейской семьи. Когда ему исполнилось 6 лет, они переехали в Санкт-Петербург, где отец скончался в больнице. Несмотря на отсутствие полноценного образования, Молочников самостоятельно научился читать и писать на уровне средней школы, остальные предметы освоил на уровне младшей. Побыв и учеником, и подмастерьем, уже в Новгороде Владимир Айфалович открыл собственную слесарную мастерскую.
Молочникову было 20 лет, когда он впервые прочитал произведения Льва Николаевича Толстого. Знакомая посоветовала ему «бросить глупые книги, а лучше достать и прочесть "Войну и мир"». Позже Владимир Айфалович вспоминал: «Она слила меня с русским народом, со всем миром и несколько раскрыла мне мою же душу». Тогда Молочников впервые решился написать русскому мыслителю.
«Мне очень захотелось обратить на себя его внимание, хотелось сказать, что вот я люблю его, что готов тоже что-то сделать достойное. И я написал ему. Это было или в самом конце 1895 года или в первые дни 1896 года. Я написал ему, что вот я — слесарь, работаю при помощи глухо немого ученика, живущего со мной, я читал и читаю его книги, что научился также, как Лёвин (из "Анны Карениной") искать Бога в своей душе. [...] Можно же представить мою радость, когда недели через четыре я получил в большом конверте письмо из Москвы за подписью Татьяны Львовны»
(В. А. Молочников. «Свет и тени. Воспоминания о моём приближении к Толстому»)
По поручению писателя ответ и фотографию Льва Толстого прислала дочь, Т. Л. Сухотина. Полноценная переписка с Толстым началась лишь 10 лет спустя.
Круг общения Молочникова постепенно ширился. Он знакомился с другими почитателями писателя, а новые друзья, в свою очередь, знакомили его с уже запрещёнными работами Толстого. Это и «Как освободиться трудовому народу», и «Солдатская памятка», и «Не убий». Молочников желал показать работы мыслителя всем и каждому, порою даже тем, кого просвещать было вовсе не безопасно.
«Приобретенные мною брошюры издания "Обновления" я давал всякому, кто интересовался этими вопросами, не разбирая лагерей. Помню, получив одну партию, я отделил три лучших книжки и снес их полицмейстеру, с которым за несколько дней до этого спорил, доказывая ему ненужность государства и милитаризма. Я не прятался и бывал везде, где рассчитывал встретить интересующихся»
(В. А. Молочников. «Свет и тени. Воспоминания о моём приближении к Толстому»)
Вскоре после упомянутого разговора к толстовцу явились жандармы во главе с тем самым полицмейстером и изъяли брошюры и книги. Было заведено дело. Во время обыска Молочников, как он сам вспоминает, находился в благодушном настроении. Даже подбадривал понятых, с которыми в конце обыска подружился.
Сразу после Молочников получает приглашение от Льва Николаевича в Ясную Поляну. В преддверии суда у него состоялось несколько бесед с учителем. Под их влиянием он решил отказаться от предложенной писателем юридической помощи из позиций истинного толстовца: обращение к помощи от высшей инстанции доказало бы право судей на насилие.
После возвращения из Ясной Поляны Молочников, будучи отцом шестерых детей, в мае 1908 года приговаривается к году заключения в крепости за распространение запрещенных сочинений Толстого. Молочников приговор этот принял достойно и после даже подружился с прокурором. Перед вступлением приговора в силу Владимир успевает закончить все дела, подготовить супругу к своему аресту и ещё раз посетить Ясную Поляну. В тюрьме Молочников продолжает вести переписку с Львом Николаевичем и другими толстовцами. Вскоре после освобождения Молочникова Толстой напишет ему:
«Радуюсь на то, как энергично вы работаете и во внутреннем мире — в себе, никогда не забывая этого, и вовне. Радуюсь, когда подумаю, что после меня — время моё близко — останутся-таки люди, как вы, и, слава богу, много-таки друзей».
Но в 1910 году против Молочникова возбудили очередное дело. Его обвинили в агитации солдат к отказу от военной службы и в хранении противозаконных сочинений Толстого. Он провёл за решёткой три месяца, но в этот раз уже согласился принять помощь — и ему помогли.
Молочников всегда оставался верен своим убеждениям и не боялся их высказывать. Он вёл активную жизнь, окружал себя единомышленниками, принимал активное участие в их судьбе.
В 1918 году он писал Ленину, убеждая его остановить кровопролитие, раздать землю крестьянам и внимательно прочитать статьи Толстого о земельной собственности. Тогда же в письме в Новгородский совет депутатов он называл революцию «заменой одной деспотии на другую».
Будучи хозяином слесарной мастерской, он жил с семьёй в подвале и тратил все деньги на создание «Уголка Толстого». Для этого «Уголка» Молочников построил специальный павильон во дворе своего дома. В 1923 году он написал о своём замысле Гусеву.
«Там будет библиотечка, там будет иметь отдых прохожий или приезжий друг. Там будут беседы. Для достройки продаю всё лишнее. Скоро у меня нечего будет продавать и будет хорошо».
Сохранились дневники Владимира Айфаловича, которые он вёл с 1927 года. В них он документировал советскую действительность, описывал отношения внутри своей семьи, критиковал некоторые действия власти.
«В городе шёпотом рассказывали о массовых арестах. Заложники. Опять заложники. А ведь есть средство. Каждый должен крикнуть: "Берите меня! И меня! И меня!.." Чтобы тюрем не хватило, чтобы страна стала одной сплошной тюрьмой»
(Из дневника В. А. Молочникова. 18 июня 1027 год)
«"Изъять из жизни всех врагов с корнем". Не могу я приветствовать социализм, для осуществления которого нужно «изъять» тысячи врагов, как не мог преклониться перед церковью, объявившей себя христианской, и для преуспеяния которой ее хранители жгли и мучили миллионы еретиков. Тот — не социализм, а это не христианство»
(Из дневника В. А. Молочникова. 29 декабря 1924 года)
В «Толстовском Музее», созданном Молочниковым полностью на собственные средства, были выставлены бронзовые и мраморные скульптуры И. Я. Гинцбурга, Н. Н. Ге, М. М. Антокольского, архивные материалы, книги и уникальные экспонаты. В 1927 году Владимир Айфалович подарил помещение и все экспонаты Государственному Музею Толстого. Он понемногу зарабатывал слесарным делом, жил в подвале и безвозмездно служил хранителем музея, при том, что в дневниках Молочников жаловался на долги и безденежье.
Чекисты не раз приходили к толстовцу, но дело 1934-1935 годов стало для него последним. В начале января 1935 года органы НКВД в Новгородском районе отчитались о ликвидации «контрреволюционной толстовско-сектантской анархической группы» в количестве 5 человек. Её «организатором и идейным вдохновителем» был назван Владимир Айфалович Молочников. В основу легли материалы о прошлой «преступной» деятельности, свидетельские показания и записи из дневника. Следствие длилось восемь месяцев. Оно завершилось традиционным для того времени приговором особого совета при НКВД — ссылкой на три года в Северный край за «антисоветскую агитацию». Здоровье Молочникова вынести этого было уже не в силах, и 17 октября 1936 года он скончался от воспаления лёгких.
Чтобы ближе познакомиться с персоной новгородского толстовца, рекомендуем прочитать следующие произведения и документы:
1) В. А. Молочников. «Свет и тени. Воспоминания о моем приближении к Толстому».
2) Л. Н. Толстой. «По поводу заключения В. А. Молочникова».
4) Н. Сутурина, А. Канаев. Дневник В. А. Молочникова (1927-1934 годы).
5) А. Н. Кириллов. «Два клуба (из истории общественной жизни Новгорода начала XX века)».