ПЯТКА( продолжение)

Никита Крайнов сидел в мастерской. Первый день выставки пошёл комом. Он вообще не хотел давать интервью. Но Иван сказал, это не оговаривается. Иван очень много сделал. Если бы не он, выставки могло не быть. За аренду зала попросили большие деньги. Да и само место. Художники годами ждут. А тут сразу, не успел приехать, как Иван всё организовал. Никита потёр виски. Как-то всё кувырком пошло. С утра какой-то странный звонок, потом эта журналистка. Сначала жутко было. Крик, стук падающего тела. Как в заурядном детективе. Оказалось, всё даже смешно. Ей так нужно было интервью с ним, что с больной ногой она рвалась сквозь толпу к заветной цели. Надо бы съездить к ней в больницу. В больнице он не был с тех самых пор. Элечка была для него всем. Даже мама удивлялась. Когда родился Никита, Эле было семь лет. И с того самого дня сестра не отходила от него. В семье часто вспоминали, как Эля просила маму дать ей братика покормить. Она смешно задирала маечку и прикладывала малыша к груди. Когда Никита подрос, сестра везде таскала его за собой. Даже когда у неё появились поклонники, любимый братик всегда был рядом. Никита часто вспоминал те вечера, когда они с сестрой выключали свет, брали фонарик и забирались под одеяло. Там, при свете фонарика они могли разговаривать полночи. Разговаривали про всё. Про исчезнувшую Антлантиду, таинственных лемурийцев, Бермудский треугольник. Эля говорила: - Вот вырастешь, махнём с тобой в Тибет. Поедем на остров Пасхи, обязательно побываем в Египте и на Алтае. И вот Эли нет. Прошло два года, а Никита никак не мог смириться с её смертью. Верней, он не мог смириться, что сестры нет. Ведь тело её так и не нашли. Мать часто говорила ему: - Женись, сынок. Я ещё внуков хочу понянчить. На ком жениться-то? Никита читал однажды в самолёте какой-то женский роман ( нужно было время скоротать). Так в этом романе главный герой всё боялся женщин-крокодилов. Внешне эти женщины красивы. А внутри сидит крокодил, готовый откусить тебе не только руку, но и голову оттяпать. Никита не боялся женщин-крокодилов. Он просто не встречался с такими. К нему лип абсолютно другой тип женщин. Он их называл - пиявки. Они обязательно красивы, в сексе - умопомрачительны. Но почему-то после встречи с ними всегда хотелось умыться, и даже почистить зубы. " Пиявок" практически невозможно оторвать. После первого же поцелуя они считают тебя своей собственностью. Когда у него случился первый безответный роман, Элька гладила его по спутанным волосам и говорила: - Не переживай, братишка, у меня тоже так было. Первая любовь, даже если она безответна, всегда прекрасна. А твоя Саша ещё будет жалеть, что отказала такому парню. Саша пожалела. Только произошло это спустя несколько лет. У Никиты к тому времени уже был печальный опыт общения с "пиявками". Однажды он даже сказал Ивану: - Ты знаешь, Вань, иногда я жалею, что не "голубой". - Ты что? С дуба рухнул? Чего тебе не хватает? Кругом нормальные бабы. А ты кого ищешь? Принцессу из сказки? Таких не бывает. Так что спускайся с облаков. Не хочешь жениться- не женись. А для здоровья просто покупай себе женщину. И тебе хорошо, и ей приятно. Никита тогда смолчал. Но он понял, что Иван прав. Вот и сейчас Крайнов понимал, что нужно навестить эту журналистку. Просто так. Для формальности. На " пиявку" она не похожа. Так что можно немного расслабиться. Я проснулась от звонка мобильника. Он противным голосом пищал: - Просыпайся, мой хозяин, мой хозяин дорогой. Я дотянулась до телефона, поднесла к уху. - Алло, да, я слушаю. Да говорите же! Но телефон по-прежнему верещал. Блин, это же будильник! Я нажала кнопку, мобильник заткнулся, подавившись песней. Конечно, хорошая вещь - сотовая связь. Но иногда хочется разбить телефон об стену. Сейчас мне не хотелось никаких звонков. Мне просто была нужна тишина. Второй день в больнице. Со стёртой пяткой. Кому рассказать - не поверят. Сергей Вадимович уже два раза звонил. Как всегда вежливый, тактичный. Всё здоровьем моим интересуется. И ни слова про интервью. Может быть отдал кому-нибудь? Да и Бог с ним, с этим интервью. Домой хочется. Кофе хочется. Мужчину хо.. Ой, что это я? Нет, нужно срочно выписываться, пока " крыша не съехала" от безделья. Я села на кровати, взяла с тумбочки яблоко, откусила. В дверь осторожно постучали. Я хотела крикнуть: - Войдите! Но с набитым ртом у меня ничего не получилось. Дверь распахнулась, и в палату вошёл Никита Крайнов. От неожиданности я закашлялась, яблоко никак не хотело проглатываться. Художник нерешительно остановился и посмотрел на меня. Я кашляла всё сильней. Слёзы потекли у меня из глаз. Крайнов подошёл поближе и тихонько хлопнул меня по спине. Затем хлопнул сильней, ещё сильней. Я, наконец, проглотила яблоко и справилась с кашлем. Я дышала, как загнанная лошадь, и смотрела на художника мокрыми от слёз глазами. Все так же молча он взял с тумбочки полотенце и протянул его мне. Я смотрела на него и ничего не понимала. Никита постоял с протянутой рукой, потом вдруг решительно вытер полотенцем мне нос, рот. Внимательно осмотрел меня, вытер зачем-то мою шею, аккуратно свернул полотенце и положил на тумбочку. По-прежнему молча вынул из пакета сок, бананы, груши. Достал яблоки, взвесил их на руке, посмотрел на меня и убрал яблоки обратно в пакет. Потом развернулся и вышел из палаты. Я упала на кровать. Несколько минут глупо улыбалась, потом начала хохотать. Вот тебе и интервью, вот тебе и "звезда", а ты с соплями, слезами, сидишь на больничной койке. Ни причёски, ни макияжа.. А-а-а-а! В понедельник я пришла на работу. Все улыбались мне. В воздухе витало какое-то праздничное настроение. Не успела устроиться за компом, как в кабинет влетел Сергей Вадимович. - Анечка! Пляши! Крайнов прислал тебе приглашение. Вот, смотри! Главный помахал у меня перед носом оранжевым конвертом. Завтра тебя ждут в частной мастерской. Ты представляешь? Он пригласил тебя к себе домой! Он никого туда не приглашает. Все записывай, все - все-все. Начальник вдруг покрылся пятнами, кинул на стол конверт и убежал. - Эк его..- протянула Светлана Юрьевна.- Даже жалко бедняжку. Он же уже анонсировал интервью. Вот и сходит теперь с ума. В среду утром я вышла из парикмахерской в отличном настроении. Сегодня интервью с художником. Сейчас выпью чашечку чая и помчусь на встречу. Я заскочила в маленькую кафешку. Молодой официант быстро подошел ко мне. - Чашечку чая. С бергамотом.- Я откинулась на спинку стула. - Пирожные, чизкейки, профитроли, меренги, мафины. - Мне только чай. Официант скривился и уплыл. Чай, действительно был хорош! Я полчаса наслаждалась, слушала негромкую музыку и думала об интервью. У меня был заготовлен целый ряд вопросов. Но как пойдет, не знаю. Художники - странные люди. Впрочем, как и все творческие натуры. Расплатившись за чай, я помчалась в метро. Мастерская Крайнова занимала квартиру-студию на первом этаже. Художник распахнул дверь и улыбнулся. Мне стало неловко. Я вспомнила больницу. Потом, тряхнув гривой, я вошла, протянула руку и сказала: « Анна» . - Мы вроде знакомы.- Снова заулыбался Никита.- Проходите. Кофе хотите? - Конечно, - Закивала я головой.- Очень хочу. Крайнов провел меня в комнату. - Пару минут. - Сказал он и исчез. Я огляделась по сторонам. Никакой мебели. Мольберт. Краски. В самом углу журнальный столик и два кресла. - Прошу, Анна!- Художник принёс поднос с дымящимся кофе. Подвинул кресло, поставил на столик вазочку с шоколадными конфетами. - Я готов ответить на ваши вопросы.- Художник внимательно посмотрел на меня. - У вас есть любимые художники?- спросила я. - Конечно. Айвазовский, например. А у вас?- неожиданно спросил он. Я растерялась. Но потом ответила: - Из портретистов люблю Боровиковского. Никита помешивал кофе. - А к Левитану как относитесь? - Сказать, что я его люблю, это ничего не сказать. Левитан - это жизнь. Хотя почти все его картины грустные. Но это особенная грусть. Я замолчала. В детстве мама возила меня в Плёс. Крохотный городок, в котором жил Исаак Левитан. Я лазила на высокие холмы. Пыталась смотреть на всё глазами художника. Из Плёса я приехала очарованная великой живописью. - А вот Репин меня настораживает. - Продолжила я.- Понимаю, что прекрасные картины, но мне как-то не по себе. - А вы знаете, что почти все натурщики Репина умерли, после того, как позировали ему? Я чуть не подавилась кофе. - Как умерли? - Так. Позировали художнику и вскоре умерли в расцвете лет. - Подождите,- Не согласилась я.- А как же Третьяков? Он позировал Репину и прожил после этого ещё много лет. Никита улыбнулся. - А вы видели портрет Третьякова? - Конечно. - И как он там изображен? - Ну, сидит в профиль. - Вот именно,- перебил меня художник.- В профиль. То есть он не смотрел в глаза художнику. Существует легенда, что некоторые художники обладают сумасшедшей энергетикой. Есть такие, которые выплёскивают свою энергетику на полотно. Это полотно становится чуть ли не животворящим. Как икона, например. А есть художники, которые наоборот забирают всю энергию у натурщика и тоже передают это своей картине. Правда, натурщик после позирования долго не живёт. У него не остаётся жизненных сил. Вот про Репина ходили слухи, что он обладал, именно, такой энергетикой. - Но Третьяков? - Что Третьяков? Он не смотрел в глаза художнику. А значит, художник не мог забрать его силы. Хотя.. Это всего лишь легенда. - Ничего себе легенда. - Пробормотала я. Крайнов внимательно смотрел на меня. Немного смутившись, я попросила его показать картины. - Извините, все не могу.- Твёрдо сказал он.- Но некоторые, пожалуйста. Поставив чашечку на стол, Никита пригласил меня в большую комнату. Комната была светлая. На стенах висели картины. Я сразу обратила внимание, что на картинах, в основном, была изображена природа. Но всё же несколько портретов я увидела и сразу подошла к ним. - Да - а, интересно, кто же ты, Никита Крайнов? Второй Репин или второй Левитан? И можно ли тебе позировать? Посмотрев портреты, я поняла, что Крайнов не может быть вторым. Он просто Никита Крайнов, художник. Настоящий художник. На одной картине я увидела уже знакомую женщину. Это была его мама. От картины веяло таким теплом и нежностью, что я невольно начала улыбаться. Никита, прислонившись к стене, наблюдал за мной. Убрав с лица дурацкую улыбку, я стала рассматривать другие картины. На многих были изображены горы. Горы в снегах, горы в предрассветных лучах, горы в лунном полумраке. Интересно. - А что же я не вижу у вас Фудзиямы? Брови Крайнова удивлённо поползли вверх. - При чём тут Фудзияма? - Ну, вы же несколько лет жили в Японии. А какая же Япония без Фудзиямы? - Вдруг Никита захохотал. Причём громко, как мальчишка. - Чёрт,- подумала я.- Точно эта Верочка что-нибудь напутала. Никита вытер ладонью слёзы, выступившие от смеха. - У вас, Анна, неверная информация. Я никогда не был в Японии. Я два года жил в Тибете. - В Тибете? - Да. Так что Фудзиямы на моих картинах вы пока не увидите. Если только не соберусь в ближайшее время посетить страну восходящего солнца. Вы, Анна, смотрите, а я пойду сварю ещё нам кофе. Вы ведь не торопитесь? -Нет-нет.- поспешно сказала я. Мне на самом деле не хотелось уходить. Оставшись одна, я медленно переходила от одной картины к другой. Неожиданно мой взгляд наткнулся на полотно, стоящее на полу. Картина была перевёрнута. Я попыталась приподнять её, но она оказалась тяжёлой. Тогда я медленно развернула картину и ахнула. На меня с полотна смотрела девушка удивительной красоты. Её голубые глаза смотрели с необычайной грустью. Казалось, она смотрит в самое сердце. Тонкие пальцы сжимали веточку белого шиповника. Острый шип проколол кожу, и на белом дрожащем лепестке алела капелька крови. Казалось, она вот-вот упадёт на землю, а девушка вскрикнет и приложит раненый пальчик к губам. Потрясённая, я даже посмотрела под ноги. Нет ли здесь капельки крови? Брр. - Ну, вот и кофе! Я оглянулась. Никита держал в руках поднос. Его взгляд остановился на картине, которую я держала обеими руками. Я увидела, как заиграли желваки на скулах Крайнова, как помрачнел его взгляд. Не зная, что сказать, я осторожно развернула картину и подошла к художнику. Он не смотрел в мою сторону. Молча поставил на столик поднос, развернулся и вышел в кухню. Кофе дымился и изумительно пах. Но мне не хотелось кофе. Мне хотелось плакать. Постояв ещё минут пять для приличия на чашками со стынущим кофе, я вышла в кухню. Крайнов стоял у окна ко мне спиной. Я молча взяла свою сумочку и пошла к выходу. Никита не обернулся. Ну, и чёрт с тобой