На фотографии, сделанной в Германии летом 1943 года, справа от печально известного эсэсовца, казачьего генерала Краснова стоит тоже немалый казачий чин, тоже, как и Краснов, пошедший в услужение к немцам.
К тому самому врагу, за боевые действия против которого он в своё время, ещё в Первую Мировую войну, получил 4 Георгиевских креста. Значит, бился этот человек, Тимофей Доманов, храбро. С пониманием того, против кого и за что воюет.
И вдруг – такой кунштюк! В услужении у того самого, экзистенциального, врага! Да ещё заработав у него в войне против своей Родины целых три железных креста!
Впрочем, такое коренное изменение мировоззрения было делом не таким уж и необычным в первой половине ХХ века, начиная примерно года с 18, с его начала, когда в России резко поляризовались все политические силы.
Тогда, как вы помните, началась Гражданская, в которой брат шёл на брата, сын на отца, а Доманов после двух ранений направляется в офицерскую школу в Екатеринодаре. А потом, после многочисленных дебатов в казачьей среде, в звании подхорунжего делает выбор в пользу только что созданной Красной армии.
Как он считает – навсегда. Но неисповедимы пути господни, а что уж говорить о человеческих?
Но в том же году он попадает в германский плен. К бывшему врагу. Чтобы тот, сориентировавшись, передал его в начавшую формирование Добровольческую армию.
Этот момент очень важен: Доманов, офицер в прошлом, естественным образом начинает карьерное продвижение вверх, так как предшественники столь же естественным образом на войне из игры выбывают.
И проникается ценностями белого движения, став сначала хорунжим, потом сотником, и выше, выше… к 1929 году он уже командует в знаменитом Гундаровском полку, в котором имеют право служить исключительно георгиевские кавалеры.
Его полк и его сотня почти полностью полегли в боях за Крым в 1920. А он уцелел. И лишь благодаря тому, что валялся в это время в госпитале с тифом.
Так что вплоть до 22 года тихо-мирно трудится по линии финансов в Майкопе, пока ГПУ всё же не спохватилось и не предъявило Доманову претензии за службу в столь одиозном для новой власти полку.
И что? А ничего. Почти… Ибо три года в Соловецком лагере для политических – в общем-то пустяк. Он его спокойно отбывает, и вплоть до 40-го года работает то бухгалтером, то ещё кем, чья деятельность связана с финансами.
И несколько раз на этом поприще попадается на хищениях, получая небольшие сроки. В последний раз перед войной он был арестован за растрату, и находясь в следственном изоляторе, узнаёт о начале войны с Германией.
И здесь наша власть допускает вопиющую оплошность: вот такому «ценному кадру» вменяется в обязанность остаться на оккупированной территории, чтобы организовать на ней подполье и партизанское движение.
Предложение он принимает. Но с началом оккупации выполнять предписанное не спешит, вместо этого уехав из Пятигорска в Шахты и сколотив там отряд из таких же как он бывших казаков. По существу – полицайский.
И вовсе не для охраны правопорядка, а для того, чтобы сдавать подпольщиков, евреев, коммунистов. У походного атамана Павлова он получает звание подъесаул (соответствует армейскому капитану), а потом по поручению того же Павлова формирует два казачьих полка, которые и вливаются в структуру вермахта.
Потом было многое. И ожесточённые бои с Красной армией (а в отваге казаков сомневаться не приходилось!) и рейды против партизан в Белоруссии. А после гибели Павлова атаманскую походную булаву вручают теперь Доманову.
Дальше было участие полков Доманова в подавлении Варшавского восстания. Перевод его частей в Италию, где они гоняли по горам местных партизан. А закончилось всё выводом частей, которые ему подчинялись, в Австрию – где Доманова и всех его казаков интернировали англичане.
Он знал (ему об этом сразу сказали оккупационные власти), что весь казачий контингент подлежит передаче русским. И молчал об этом – не сказал никому из подчинённых. Видимо, рассчитывал на своё довоенное сотрудничество с НКВД, что его пощадят.
Потому с охотой рассказывал о деятельности своих подчинённых и о тайных пружинах власти в верховном казачьем движении, в частности – о Краснове. Не учёл лишь одного, что подход к нему будет, наоборот, строже – как к изменнику. Как к бывшему гражданину СССР, как к не оправдавшего доверия, а наоборот, предавшего.
Его и повесили во дворе Лефортовской тюрьмы как изменника и контрреволюционера. И даже в вакханалии «демократической» России в 90-е Военная коллегия Верховного суда России не сочла нужным его реабилитировать.
Если вам понравилась статья - поставьте лайк и не забудьте подписаться на канал, если вы этого еще не сделали! До новых встреч на канале. Все интересное еще впереди! Благодарю!