Участники Нирваны небрежно, а иногда даже враждебно относились к своей славе. Это не помешало им стать знаменитостями — как раз в то время, когда рекламщики и культурные критики пытались понять и дать определение поколению 90-х годов. Именно в то время Кобейна стали называть голосом "Поколения Икс", а его отрицание скреп прошлого поколения только еще крепче закрепило за ним этот титул. Двойственность Нирваны стала главным отличительным признаком Поколения Икс в целом, а иконоборчество музыкантов превратило в иконы их самих.
Кобейн активно пользовался своим положением, чтобы продвигать андеграундные группы из США и других стран.
После его смерти пошли статьи и ночные телевизионные сюжеты о нигилизме Кобейна и о том, что принятое им решение говорило о молодом поколении. Мне вспоминается, как я в очередной раз слушал «Nevermind» — не затем, чтобы найти какие-то намеки (потому что для этого нужно слушать последний студийный альбом Нирваны «In Utero», где многое свидетельствует об отчаянии и болезни), а для того, чтобы вспомнить, каким невероятным был его путь. Впервые я задумался, как это возможно — работать и внутри, и за пределами системы: например, критически относиться к корпорациям, которые финансово питают твое творчество, и одновременно создавать искусство, стремящееся прорваться к мирам за пределами этих реалий.
В то время я много думал о том, действительно ли Кобейн был «холодным» и невозмутимым, или его холодность просто маскировала более серьезную вдумчивость. Сейчас я вижу, что и то, и другое было правдой. Люди тянулись к его уникальной личности, потому что он как раз таким не казался — он выглядел очень естественно. Но, конечно, он был именно личностью, просто гораздо более глубокой, сложной и уязвимой, чем мы привыкли видеть.
У этой истории есть своего рода горько-сладкое послевкусие. С того времени «Nevermind» стал частью канона рока. Точно так же, как школьники на пару лет меня старше или младше имели совершенно разные мнения насчет того, был ли Кобейн святым или продажной шкурой, каждое новой поколение придумывает свою версию легенды Нирваны. Сегодня на Кобейна стало модно делать отсылки во всех музыкальных жанрах от попсы до хип-хопа, если хочешь, чтобы твоя музыка казалась вдумчивой и эмоциональной. Сегодня Dr. Dre и Jay-Z восхищаются культурным восстанием, которое возглавил Кобейн, и говорят, что его музыка была настолько мощной, что на время сумела «прервать» господство хип-хопа.
Может быть, в этом и заключается парадоксальное свойство альтернативной культуры. Оно было всегда, но сейчас просто пришла наша очередь осознать его: поп-культура перерождается каждый раз, когда обнаруживается некий нарушитель. Твое мировоззрение останется жить, даже если семена твоего личного восстания всеми уже забыты.
Нирвану канонизировали как жесткую панк-поп-группу, которая работает через избыток эмоций, но я часто вспоминаю, насколько радикальной она была для своего времени: мягкость Кобейна, его неприятие общепринятого американского самодовольного мачизма, беспокойство участников Нирваны, когда им пришлось стать рок-звездами. Это была дверь в другой мир.
Мы с друзьями потом будем искать запутанные книги, фильмы и следить за группами, которые продвигал Кобейн, чтобы попытаться понять, как он стал таким. Но так никогда и не поймем. Мы следовали за Нирваной в миры новых возможностей, и огромное множество людей объединили песни, рассказывающие о личном непостижимом отчаянии одного-единственного человека.