Неформальным главным центром тогдашнего Киева, организовывавшего повседневную жизнь большинства горожан, считался Евбаз - еврейский базар (ныне площадь Победы). Без его упоминания невозможно понять как образ жизни, так и мотивацию, приведшую гражданских лиц в разведшколу Абвера. Евбаз был не только местом «капиталистических отношений» времени оккупации, но и источником пополнения кадров разведшколы. Этой рыночной площадью негласно «заведовал» резидент А.Майера, основной поставщик агентуры для него, - «Мишка», - Михаил Александрович «Суматоха».
Пережившая оккупацию Линка (Геппенер) Надежда Владимировна, сотрудник Исторического музея АН УССР, историк, археолог, в своих воспоминаниях оставила яркое описание этого городского локуса.
«Здесь целиком возродилась прежняя жизнь торговок, перекупщиков, спекулянтов. На базаре постоянно толпились киевляне, менявшие свои вещи на продукты питания и старавшиеся получить все необходимое из первых рук, от крестьян, которых яростно теснили профессиональные торговцы. Они ловко обирали неопытную деревенщину и престарелых интеллигентов, вытащивших из сундуков залежавшуюся, старомодную одежду.
Здесь же стояли расторопные поварихи с большими чугунами, завернутыми в ватные одеяла и полными горячего борща, варениками, клецками и котлетами. Покупатель усаживался на скамейку и тут же уплетал свою порцию. /…/ Подолгу бывали здесь портнихи, продававшие и менявшие на продукты самую разнообразную одежду, умело перешитую из ветхих тряпок. Всякая мануфактура была еще в большой цене. Продавалось вообще все, что могло хоть для чего-нибудь пригодиться. На мостовой на тряпках раскладывались всякие гвозди, гайки, головки для примусов, щипцы, разные инструменты, шланги, ножи, вилки, кастрюли, тарелки и т.д. и т.п. /.../ Базар был также источником всевозможной информации и потрясающих слухов. /../. Сам базар - арена деятельности спекулянтов - стал в то же время центром советской информации и антифашистской агитации. Можно было свободно спросить любую торговку: «Что слышно про войну?» И вы тотчас же получали исчерпывающий ответ, сказанный, правда, вполголоса./…/
Втихомолку действовали многочисленные гадалки, хиромантки, молитвенницы. Раскинув карты, гадалка сообщала о судьбе ваших родственников и, попутно, о положении в том районе фронта, где могли воевать. То же узнавала и хиромантка, рассматривая линии на вашей руке. Молитвенницы продавали переписанную от руки молитву, с непременным условием переписать ее несколько раз и раздать друзьям и знакомым, готовым молиться за Родину». [3]
До поступления в разведшколу «Попович» Всеволод, 1917 г/р, был мастером-реставратором. С приходом оккупантов занятия по специальности для него не нашлось, некоторое время работал извозчиком. «Затем переключился на спекуляцию совместно со своим знакомым, и до лета 1942 г занимался спекуляцией, покупая небольшими партиями сигареты, папиросы, сахарин, спиртные напитки и другие продукты, которые распродавали преимущественно на Еврейском базаре». Там же, на Евбазе, встретил своего школьного приятеля, оказавшегося вербовщиком, «Новиков» Борис Васильевич, 1924 г/р, которому угрожало преследование за саботаж. Приятелю он пояснил: «В гестапо я объявляться не хочу и во избежание получения наказания теперь вынужден скрываться». Выслушав Новикова, вербовщик пообещал помочь «выйти из того положения и даже устроить так, что я из Киева выеду недели на две, и если хочу, то время можно провести на учебе в школе».
В спекулянты после ухода с завода «Транссигнал» подался и упоминавшийся «Федоров» М. Д. Трагической в его судьбе стала встреча с бывшим одноклассником, а весной 1942 г. агентом А.Майера, бывшим шофером НКВД, вербовщиком Александром «Кириченко». От него он узнал, что тот нигде не работает, занимается скупкой бензина у немцев и его перепродажей. Вербовщик порекомендовал «Федорову» оставить завод и принял его к себе в компаньоны. Спустя некоторое время «Кириченко» на улице организовал встречу компаньона и его товарища будто бы со случайно мимо проходившим «Суматохой», случайно же оказавшимся и приятелем товарища Михаила Даниловича.
Товарищ стал предлагать «Федорову» наведаться к «Суматохе», который «вербует людей для работы в германской разведке», «для того, чтобы я мог решить сам вопрос, стоит ли мне туда поступить на работу». Вероятно, «Федоров» был осторожным человеком, согласия на работу в первый визит «Суматохе» не дал, потребовал свести его к начальнику для уточнения условий. Однако и А.Майер согласия на сотрудничество от него не получил, под предлогом обдумывания предложения. С этого момента «Федоров» стал потенциальной жертвой «Суматохи», шантажом ускорявшего процесс вербовки. Разоблаченный впоследствии курсант на допросе рассказывал следователю, что «Суматоха» ежедневно встречал его на улице, стал «предупреждать, что я должен обязательно согласиться, т.к. передо мной уже расшифрована его и Майера квартира, что из-за меня придется менять им квартиры, и переносить радиостанцию из квартиры Майера. Предупредил, что в случае моего отказа меня арестует гестапо и расстреляют. После того я сообщил своей жене и матери, что иду на работу в германскую разведку».
Е.А. Макарова
(Статья опубликована в сборнике "Великая Отечественая войны в истории и памяти народов Юга России: события, участники, символы: материалы IV Всероссийской научной конференции с международным участием, посвященной 80-летию освобождения Дона и Донбасса" (г.Ростов-на-Дону 5-8 июля 2023 г.).
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ