Ещё десятилетие назад никто и помыслить не мог, что женщины могут получать преимущества в карьере и преодолевать пресловутый стеклянный потолок за счёт квот и искусственно введённого гендерного паритета, но сегодня это норма в политике, бизнесе и многих других сферах человеческой жизни.
К сожалению, всё это не работает с жертвами других форм дискриминации, будь то этнос, религия, социальная группа или раса. Тут и неготовность привилегированных групп уступать место, и традиции, и связанный с последним фактором момент инерции.
Впрочем, если говорить о квотировании для этих групп, этой новации должна предшествовать полноценная борьба с дискриминацией как явлением во всех отношениях и во всех сферах — от выявления до механизмов санкционированного преследования.
Вдобавок тут есть несколько существенных рисков.
- Во-первых, возникает вопрос о том, способны ли квотируемые категории в полной мере осуществлять обязанности, связанные с той сферой деятельности, где они получат преимущества.
- Во-вторых, фиксация идентичности может не ослабить, а напротив, даже усилить возникшие системные противоречия, не извести предрассудки, а лишь способствовать укреплению, укоренению сложившейся модели.
- С другой стороны, в некоторых сферах и ситуациях дискриминация настолько сильно въелась в плоть и кровь, что избавиться от нее традиционными способами уже не представляется возможным.
Касты Индии: регулятивные практики
Взять пример Индии. Кастовое общество, где низшие касты веками существовали на положении лишь чуть-чуть лучше животных, сегодня одна из передовых юрисдикций в вопросах, связанных с социальным квотированием и позитивной дискриминацией. Этим явлением охвачены от 60 до 70% населения страны.
Сначала, в 50-х, квоты защитили права низших каст, составляющих до четверти населения страны. Они получили возможность трудоустройства в государственной и муниципальной власти, право учиться в вузах. Впоследствии, в 1980-х, квоты были расширены на другие угнетённые классы.
Идея была прописана в конституции Индии, принятой ещё в 1950 году, однако связанные с практическим применением вопросы пришлось утрясать несколько десятилетий.
В 1993-м даже потребовалось внесение в основной документ дополнительных поправок, в соответствии с которыми штаты, которые на тот момент не определили квоту женщин в органах местного самоуправления на уровне трети, были вынуждены сделать это принудительно.
Дальше — больше: сегодня дискуссия ведётся уже о выделении специальных округов на федеральных выборах аналогично редакции 1950 года, которой было установлено квотирование мест для представителей низших каст — так, чтобы доля их представителей в парламенте не была меньше доли в общенациональном масштабе.
Исследование статистических и социологических данных позволяет сделать определённые выводы об этой практике.
- Дискриминация как системное явление, подкреплённая во времена колониального владычества Британской Ост-Индской компании, а затем и министерства по делам колоний, которые использовали касты как институт подавления, была настолько серьёзным фактором, что без системной политики, направленной на разрушение системы каст через внедрение квот, ущемлённые в правах категории граждан, весьма вероятно, так и остались бы в уязвимом положении.
- Вместе с тем уровень социального расслоения остаётся крайне высоким, хотя и сократился по сравнению с колониальным периодом.
- Система квот помогла заложить основы парламентской демократии в Индии: квоты оказались необходимым инструментом для всех партий, поскольку они были обязаны продвигать в списки достаточное количество представителей низших каст, что способствовало мобилизации ущемлённых категорий и сплочению людей, размытию социальных рамок.
С другой стороны, положительные тенденции лишь подчёркивают связанные с подобной политикой ограничения, ведь такие шаги должны повлечь за собой ещё более масштабные и на сей раз универсальные перемены: половинчатость ставит под сомнение всю задумку.
Например, квоты иной раз используются для уклонения от уплаты налогов, которые как раз идут на финансирование образовательных, социальных и медицинских проектов, без воплощения которых в жизнь немыслимы реально всеобъемлющие перемены.
А недостаточность финансирования социальных и инфраструктурных проектов вызвала обратную реакцию: теперь противоречия в обществе, напротив, стали нарастать, а не снижаться.
Ещё одним механизмом перераспределения собственности и социальной адаптации должна была стать реформа в сельскохозяйственном секторе. В некоторых штатах, таких как Керала и Западная Бенгалия, где правительства долгое время контролировались социалистическими и коммунистическими силами, последовательность и настойчивость при проведении реформ позволили добиться отменных результатов.
С другой стороны, на общенациональном уровне ничего подобного не было, и квота стала лишь способом замылить реально необходимые для эффективных перемен меры, что никак не сказалось, а то и вовсе вызвало ухудшение в положении наименее обеспеченных страт общества.
Как перераспределить богатство и не сломать общество?
Анализ опыта других стран позволяет выделить несколько основных моментов.
Прежде всего, тот же индийский опыт показывает, что система замечательно реформируется. Ряд решений Верховного суда позволил исключить из квотирования членов каст, чей ежегодный доход превосходит определенный уровень; напротив, беднейшие представители высших каст также стали «позитивно дискриминируемыми» на общенациональном уровне.
Возможно, со временем от кастового подхода удастся уйти в принципе, и основанием для выделения квот станет уровень дохода, образование или статус в социуме, а не исторически обусловленные маркеры, которые, кроме того, отчасти утратили бывшее значение.
Применительно к европейским демократиям этот принцип мог бы быть реализован в форме предоставления социально-политических привилегий, обоснованных экономически.
Например, какую-то долю мест в списке можно было бы предоставлять выходцам из низших слоёв общества, доминирующих демографически, но испытывающих колоссальные трудности с репрезентацией.
При этом по мере решения проблем от социального квотирования можно было бы постепенно отказаться — разумеется, после того, как общество придёт к более-менее равновесному состоянию и защищённые социальные группы будут уверены в том, что их представительство не изменится после отмены квот, или их модификации.
Правда, ни в одной западной стране подобных механизмов квотирования пока нет. В США их анонсировали ещё в середине позапрошлого века на фоне завершающего этапа Гражданской войны и периода Реконструкции, но практического воплощения так и не произошло.
Взамен в стране на сто лет установился режим дискриминации, которому был положен конец лишь в период президентства Джонсона. Действующие системы квот для цветного населения, впрочем, на общенациональном уровне отсутствуют — они применяются лишь отдельными штатами, в то время как для общегосударственной реформы необходимо мобилизовать электорат, причём Конгресс и Верховный суд далеко не факт что поддержат эти меры.
Тем не менее, позитивная дискриминация, в основе которой лежат базовые и неизменные понятия вроде уровня дохода или социального статуса, обладает рядом существенных преимуществ.
Спасибо что прочли статью до конца, напишите о чём ещё вам хотелось бы узнать, и мы осветим эту тему в следующих публикациях.
ПОДПИСЫВАЙТЕСЬ на мой YouTube канал!
Ставьте ПАЛЕЦ ВВЕРХ и ПОДПИСЫВАЙТЕСЬ на Дзен канал.
Читайте также:
✅ 10 ключевых отличий российской и американской медицины
✅ Почему в России, где так много морей, рек и океанов, такая дорогая рыба?
✅ Неочевидная причина, почему губительная для Европы чума практически не навредила России
✅ 10 профессий, которые отходят в прошлое уже сейчас (и вряд ли сохранятся)
✅ Почему в старину молодые невесты так часто топились?