Черноморский отдельный батальон морской пехоты встретил приказ в формате специальной военной операции на крымском полигоне. Подразделения отрабатывали слаживание, стрельбы, вождение техники. И вдруг - стремительный бросок в район сосредоточения, и не менее динамичный марш в сторону Мариуполя.
Воевать предстояло с украинскими "коллегами" из 36-й бригады морской пехоты и накачанными ненавистью русофобства нацистскими батальонами. С противником, прошедшим основательную школу боёв с защитниками Донбасса, и не загружавшим свою совесть моральными и юридическими нормами правил ведения войн.
В Мариуполе морпехи работали и в составе штурмовых групп, и в обороне, и в окружении. Последнее случилось, когда самоходчики помогали братишкам из десантно-штурмовой роты. Командиром батареи капитаном Ершовым было принято решение разделить силы подразделения. Сам он, вместе с одним взводом самоходок, устремился на помощь окружённым. Остальные силы под началом командира взвода управления были переданы в поддержку атакующих рот батальона.
Максим Жаров вспоминает, что разведка целей в мариупольских боях сначала велась на прямой выстрел и по просьбе командиров штурмовых групп. Самоходчики работали практически в боевых порядках морпехов. Из приборов наблюдения - обычные бинокли с маркировкой ещё советской армии. А вокруг - многоэтажки, за которые с места никак не заглянуть. Очень помогло артиллерийское чутьё, выработанное "пушкарями" морской пехоты в динамике ещё мирной боевой учёбы. С появлением в подразделении волонтёрского подарка - квадрокоптера с портативной телекамерой - работа самоходок стала ещё ювелирнее.
Когда Максим Жаров увидел на телеэкране в госпитальной палате, как под ударами укронацистов превращаются в руины дома его родного белгородского села Нововолжанка, в глазах навернулась слеза ненависти, а душа - словно кровью облилась. Раны, полученные в боях, ещё не позволяли вернуться в строй, но офицер-морпех твёрдо решил - за страдания земляков нужно отомстить.
Командир взвода управления по должности своей в боевой обстановке чаще всего должен быть рядом с комбатом. Так было и в огне мариупольских боёв, и в горячую пору на донецком направлении - под Новомихайловкой. Командирская ячейка работала в привычном режиме - подняли беспилотник, засекли цели, начали корректировать огонь своих «Нон». Противник стал бить наугад кассетными боеприпасами, так и не сумев обнаружить КП самоходчиков. Артиллеристы же продолжали свою работу.
А потом мимо проезжала взводная колонна танкистов, которую выследил вражеский беспилотник и накликал на неё дальнобойную «арту». Позже врачи полевого госпиталя скажут, что выжили они чудом при такой потере крови и сильнейших поражениях осколками. И чудо это - закал морской пехоты России. Восстановившись, майор Виктор Ершов и старший лейтенант Максим Жаров вернулись в строй. Командир стал преподавателем артиллерийской академии. А офицер-черноморец, можно не сомневаться, теперь уж точно посчитается с укронацистами за страдания шебекинских земляков.
Больше информации по этой теме в материале Еженедельника "Звезда"
#сво #россия #украина #морпех #черноеморе #флот #армия