Татьяна Петровна никогда не мечтала связать свою жизнь с железной дорогой. Лихие девяностые решили за нее. Швейная фабрика, где Татьяна Петровна, тогда еще Танечка, работала швеей - мотористкой, закрылась. Куда деваться? Соседка, тетя Шура, подсказала - попробуй в проводницы - ты молодая, красивая, поди возьмут. Взяли сразу же. Платили тогда там неплохо и, практически, вовремя, да и калым был всегда, чего греха таить - посылочку передать, провезти без билета кого. Это сейчас ни - ни, не дай Бог чего - то там. А тогда можно было, время было такое. Так и закрутилось, увязла Танечка в "железке", словно в болоте. Замуж вышла за "своего" же, поездного электромеханика. Дочку с сыном родила. А с "железки" уйти так и не смогла.
Годы пролетели, как пейзаж за окном поезда. Вот и у детей уже свои дети, мужа не стало 3 года назад - сердце сдало, и сама уже год на пенсии, а все "катается" - одиноко одной дома - дети разъехались по разным городам, сын так и вовсе уехал в Канаду. Однако, усталость берет свое, да и здоровье уже не то. Каждый раз, возвращаясь с рейса Татьяна Петровна думает - ну, все, пора увольняться, а отдохнет пару дней дома - да ладно, поработаю еще чуток.
Паровозный гудок оторвал Татьяну Петровну от воспоминаний. Она взглянула на часы - до следующей станции еще два часа. Надо бы долить кипяточку в чай - остыл уже, пока воспоминаниям предавалась. Татьяна Петровна подошла к кипятильнику, привычно окинула салон взглядом - тихо, все пассажиры спят, ночь глубокая за окном. Можно спокойно попить чаю, полистать фотографии внуков в телефоне - никто отвлекать не будет...
- Женщина! - Татьяна Петровна, бывшая сейчас в мыслях в далекой Канаде, где она пол - года назад гостила у сына, вздрогнула, едва не расплескав из кружки чай. - Почему так трясет? Я спать не могу! Передайте машинисту, чтобы ехал ровнее!
Татьяна Петровна, мысленно сделав "фейспалм" ( да, она хоть и была пенсионеркой, но вполне современной, и отлично разбиралась в молодежном сленге), обернулась к пассажиру - мужчине, примерно ее возраста, и, улыбнувшись, заверила:
- Всенепременнейше передам! Вот прямо на следующей станции и скажу им.
Мужчина кивнул и ушел, оставив Татьяну Петровну предаваться воспоминаниям дальше.
Однако ее мысли уже перескочили на другое. Вспомнила она, как в прошлый рейс в соседнем вагоне пассажирка - молодая женщина - начала рожать. На счастье в поезде нашлись врачи из числа пассажиров, и общими усилиями их, поездной бригады и пассажиров - соседей, подбадривающих роженицу, и, кажется, готовых тужиться вместе с ней, на свет появилась чудесная малышка.
Татьяна Петровна улыбнулась, вспоминая счастливые лица всех в тот момент, когда вагон огласил звонкий крик новорождённой.
А лет пять назад в вагоне уже у самой Татьяны Петровны дедушка помер. Старенький был уже, лет под девяносто. Ехал в свою родную деревню, в которой не был с тех пор, как жена его умерла. К ней на могилку - то и ехал, хотел попрощаться перед смертью, да не успел немного. Утром выходить ему надо, Татьяна Петровна пошла его будить, а он уже холодный. Ночью помер, тихо, во сне. Заснул и не проснулся. Вот так оно бывает. Кто - то умирает в дороге, кто - то рождается, а кто - то всю жизнь проводит под стук колес. Тук-тук, тук-тук, тук-тук.
***
- Привет, Петровна! Как съездила?
Соседка Зина, дочь той самой теть Шуры, что когда - то "определила" судьбу Танечки, тут как тут.
- Да, нормально, - устало проговорила Татьяна Петровна, и тихо ойкнула, подняв сумку.
- Что, опять спина? - Зина подхватила сумку, - давай помогу.
- Да ладно тебе, неудачно просто взяла, все нормально.
Татьяна Петровна попыталась отобрать поклажу у неугомонной Зины, но та аккуратно подвинув ее уже втащила все вещи в коридор.
- Шла бы ты уже на пенсию, Петровна! Ну, сколько можно пахать? - завела Зина свою привычную песню.
Татьяна Петровна только рукой махнула.
- Ну, что ты машешь! Машет она.
Зина по - хозяйски протопала на кухню, налила воды в чайник, поставила на огонь.
- Зима скоро начнется, опять будешь руками маяться от этого своего лома, - продолжила ворчать Зина, гремя чем - то на кухне. Татьяна Петровна смолчала, да и что сказать - с этим аргументом не поспоришь, зимой и правда тяжко приходится, руки от лома просто отваливаются.
- Ой, - воскликнула Зина, все еще копошась на кухне, - чего скажу! Колька - хромой, со второго этажа, бабёнку себе завел! Ничё такая, видная! А Николаевы с первого подъезда на развод подали!
- Все - то ты знаешь, Зин, - Татьяна Петровна зашла на кухню, присела на табурет.
- Ну, а то ж! Недаром же меня все зовут - Зинка - информбюро, знаю я, - женщина рассмеялась, глянула на соседку и всплеснула руками, - что - то ты, Танюша, совсем плохо выглядишь, - на лице Зины промелькнуло беспокойство.
- Да, устала просто, - отмахнулась Татьяна Петровна. - Сейчас отмоюсь, посплю, и буду , как огурчик. А ты, иди, Зин, иди, я тут сама управлюсь.
- Ну, ладно. - Зина вытерла руки о полотенце. - Чайник вскипел, бутерброды наделала, поешь, голодная поди. А мне и, правда, пора, ремонтник сейчас прийти должен, телевизор что - то у меня забарахлил.
- Спасибо, - сказала Татьяна Петровна, беря кружку с, заботливо налитым Зиной, горячим чаем.
- Да не за что, - улыбнулась та, и упорхнула встречать ремонтника.
Хорошей женщиной была Зина. Болтливой, да, суматошной, но хорошей. За квартирой приглядывала, пока Татьяна Петровна в рейсе, цветы поливала, в помощи никогда не отказывала. Да и Татьяна Петровна сама, когда нужно помогала соседке. С детства еще дружили, а потом Зина вышла замуж и укатили они с мужем на север, за длинным рублем, как тогда говаривали. А семь лет тому назад померла теть Шура. Зина с мужем к тому времени уже разошлась. Прилетела мать хоронить, да так и осталась тут, а квартиру на севере дочери отписала.
Татьяна Петровна неожиданно вспомнила, как, будучи еще детьми, они с Зиной залезли в чужой сад за малиной, и Зина порвала платье, зацепившись подолом за гвоздь в заборе. Ух, и влетело ей тогда за это! А однажды они с мальчишками лазили по крышам сараев за домами, и Таня, поскользнувшись, слетела в кусты, оцарапалась сильно. Так Зина нарвала целую охапку подорожника, и, как заправская медсестра, дула на Танины царапки, лепила на них листья и приговаривала при этом - не волнуйся, до свадьбы заживет.
Татьяна Петровна рассмеялась, когда вспомнила лицо своей мамы, увидевшей свою дочь всю облепленную подорожником. Поставив кружку в раковину, и уберя в холодильник тарелку с, так и нетронутыми, бутербродами, Татьяна Петровна решила, что душ, пожалуй, подождет, а сейчас спать. Спать, спать, спать.
***
Снилось ей что - странное. Как - будто сидит она в своем вагоне, и подходит к ней дед, тот, что помер 5 лет назад, тычет в нее кривым пальцем и заявляет:
- Ты виновата, что я со своей старухой не попрощался!
- Да как же я то, с чего? - шокированно спрашивает Татьяна Петровна.
- Ты конечно! Кто меня не разбудил?!
- Так будила я, а вы уже...того.
- Чего того?
- Так того... померли уже.
- Дык, значит, раньше надо было разбудить, шоб я не успел помереть! - наступал на Татьяну Петровну дед.
- Так, откуда же я могла...- начало было оправдываться Татьяна Петровна, но дед перебил ее, закричав скрипучим голосом:
- Цыц! Сказано, виновата, значит виновата! - и засмеялся так громко, противно.
Татьяна Петровна в ужасе закрыла глаза, а когда открыла деда уже не было, а рядом с ней сидела Зина, маленькая еще. Сидела и плакала.
- Зина? - удивлённо спросила Татьяна Петровна, - а ты чего плачешь?
- Платье порвала, - всхлипнула та, - мамка ругаться будет, ремнем выпорет! И пуще прежнего разревелась, размазывая по щекам грязными ладошками слезы.
Татьяна Петровна прижала к себе рыдающую Зину:
- Не плачь, мы сейчас его тебе зашьем, теть Шура ничего и не заметит.
- Правда? - Зина мгновенно успокоилась и, с надеждой, взглянула на Татьяну Петровну.
- Правда, - заверила та и улыбнулась.
- Спасибо, - сказала Зина и... исчезла.
- Да что ж такое? - прошептала Татьяна Петровна, и вдруг увидела мужика со шваброй в руках.
- Ну, я им покажу, - потрясая шваброй ворчал мужик. - Ездить совсем не умеют! Просил же ехать ровнее! Сейчас я их научу!
- Господи, какой бред,- Татьяна Петровна замотала головой. И тут она услышала звон, оглянулась вокруг, и увидела, что она уже не в вагоне, а в поле, а рядом с ней стоит корова. Большая, с рыжими пятнами на боку. Стоит, жует траву, смотрит на Татьяну Петровну огромными грустными глазами. А на шее у нее колокольчик. И звенит он так громко, назойливо, настойчиво. Татьяна Петровна протянула руку, хотела сорвать этот колокольчик, чтобы он перестал наконец звенеть и... проснулась.
Звонил телефон. Татьяна Петровна, увидев высветившийся номер, нахмурилась, но ответила.
- Слушаю.
- Татьяна Петровна, нужно съездить срочно, выходите на работу. Всего на пару дней.
- Девочки, милые, ну я же только приехала! - расстроенно проговорила Татьяна Петровна.
- Мы понимаем, но очень нужно! - непреклонно заявила на том конце трубки "милая девочка".
- Ну, а помоложе никого не нашлось? - Татьяна Петровна решила не сдаваться и продолжила отстаивать свой законный выходной.
- Вы просто ближе всех живете, да и всегда нас выручаете, - на том конце трубки тоже решили не сдаваться.
- Всегда выручала, а теперь не хочу, устала.
- Ну, раз устали, идите на пенсию, - заявил голос в трубке.
Татьяна Петровна сначала опешила от такого заявления, а потом вдруг подумала - права Зина, пора уже на заслуженный отдых.
- А знаете, - сказала Татьяна Петровна невидимому собеседнику, - я, пожалуй, последую вашему совету. Я ухожу. Заявление принесу завтра. Всего доброго!
- Татьяна Пет..- начал было голос в трубке, но та уже не стала слушать, и отключилась. Отложила телефон в сторону, отвернулась к стенке и стала досыпать дальше. Но перед тем, как провалиться в сон, Татьяна Петровна подумала, что надо бы позвонить дочке, пускай привезёт внуков, до школы еще месяц, и дочка с мужем отдохнут и ей скучно не будет. А потом Татьяна Петровна придумает еще что - нибудь. Но это потом. А сейчас спать. Спать - спать - спать.
#рассказ #железнаядорога #яавтор