Шведский мини-сериал «Зыбучие пески», вышедший в 2019 году, многие считают основанным на реальных событиях, связанных с резонансными скулшуттингами. На самом деле, он снят по одноименной книге Малин Перссон Джолито 2016 года, которая попыталась провести воображаемую психологическую линию между самим преступлением и его субъектом – очень юным человеком, проследить, как и что вообще происходит перед тем, как этот человек берет в руки оружие.
И сериал этот психологический разбор подробнейшим образом отображает – как справедливо отмечают рецензенты, следствие и суд, которые являются основной сюжетной линией, отвечают не на вопрос, было ли совершено убийство, а на вопрос, почему оно было совершено. У зрителя с самого начала есть все основания предполагать, что единственная выжившая участница скулшуттинга Майя виновна, а необычная детективная линия сосредоточена на поисках того, может ли ее что-либо оправдать.
Сериал «Зыбучие пески» снят про подростков (точнее, 18-летних юношей и девушек), но точно не для подростков, которым смотреть его не порекомендую. Изнутри того самого возраста смотреть на чужие психологические травмы невыносимо – они не столько помогают тебе прорабатывать твои собственные травмы, сколько наносят тебе новые. Это крайне тяжелое и трудное зрелище, через которое можно и нужно пробираться только взрослым – и, собственно, именно к ним сериал и обращен.
Потому что очень юному человеку, например, бывает крайне трудно отличить видимость от подлинной сущности – а вот взрослому это намного легче хотя бы просто в силу жизненного опыта. И именно взрослый должен в этой ситуации помочь выросшему ребенку разобраться, а не радоваться тому, что ребенок отвлекся, а у него самого появилось больше времени на собственные дела. «Взрослость» 17-18-летних детей – это ловушка, и родителям в нее крайне опасно попадать.
И так же крайне безнравственно и безответственно эту «взрослость» поощрять, в буквальном смысле откупаясь от ребенка всевозможными атрибутами взрослой роскошной жизни. Вот это как раз про то, что яхты и вечеринки в роскошных особняках не приносят детям никакого счастья, если на самом деле они нуждаются в любви и принятии, и никаким образом эту любовь и принятие заменить не могут.
Так называемым же благополучным родителям, у которых с любовью и принятием все нормально, нужно обязательно помнить, что твой хороший добрый ребенок в какой-то момент может спутать глубокое сочувствие и сострадание с романтическим увлечением. Ребенок еще не знает, чем эти чувства отличаются друг от друга и насколько разных действий они от человека требуют. Чужая травма – не только невыносима, но, как все невыносимое, еще и необыкновенно притягательна для юного воображения. Но эта притягательность обманчива и опасна, она губит, как губят внешне невинные зыбучие пески.
Майя, которая сидит в своей одиночной камере и слушает Эда Ширана, понимает, что она совершила непоправимое, и винит себя за это. Но она не понимает, что в основе произошедшего лежит, прежде всего, равнодушие, цинизм и пренебрежение взрослых. И главный вопрос этой детективной коллизии, в конце концов, получается, связан с тем, скажут ли ей об этом сами взрослые, признают ли свою ответственность за случившееся. Или же снова притворятся не имеющими ко всему этому никакого отношения и обрекут ее на страдания и мучения от чувства вины до конца дней.